расходный материал.
— Даже звучит отвратительно, — призналась девушка. — Я до конца не понимаю сути эксперимента. Один мой новый знакомый сказал, что мэ-лорд создает армию.
— Возможно, — кивнул Аллен. — А может, он просто ищет способ сберечь магию? Кто знает, обладает ли силой сам мэ-лорд? А его дочери?
— Я никогда не задумывалась об этом.
— И я до того, как попал в Бейлстоун. Отец, конечно, упоминал, что дела плохи, и Мэ-лор находится на пороге магического кризиса, однако дома он никогда не делился рабочими подробностями. Секреты, секреты… Вот до чего они довели.
Аллен поморщился. Ему явно было тяжело говорить, а Марго надеялась наконец-то понять, что с ним случилось.
— Не понимаю, что заставляет аристократов отдавать сюда детей на обучение, — призналась она.
— А я понимаю, — ответил Торейн. — Моему отцу предлагали, чтобы я учился здесь. В правом крыле, стоит полагать. Однако он отказался. Как видишь, я все равно в Бейлстоуне.
— Думаешь, из-за этого убили твоих родителей?
— Темнеет, — вместо ответа произнес Аллен. — Пора возвращаться в академию. Иди первой, иначе у тебя могут быть неприятности, если нас увидят вместе.
Да, с этими неприятностями Маргарет уже познакомилась… Стефан получил ожог, а ведь все могло быть куда хуже. Поэтому она не стала спорить, лишь направилась в сторону академии. В коридорах сейчас было пусто и тихо. Видимо, эксперимент так или иначе касался многих. И с каждой минутой становилось все страшнее! Марго хотелось спрятаться как можно дальше от этого кошмара, но что она могла сделать?
От собственного бессилия опускались руки. Маргарет слышала, как вскоре вернулся Аллен — хлопнула соседняя дверь, и общежитие снова погрузилось в тишину.
В эту ночь она так и не смогла уснуть. Ходила по комнате из угла в угол, а стоило прилечь, как ей казалось, что непременно придет пророческий сон, а значит, еще кто-то умрет. И Марго подскакивала снова, замирала подолгу у окна, глядя на парк, по которому двигались неясные тени. Она убеждала себя, что это колышутся ветви, но ведь ветер больше не проникал на территорию академии. Тогда что там шевелится? Или кто? Какую силу обретали студенты? Об этом было страшно и спрашивать. Она помнила искаженное лицо того парня в коридоре. На какое-то мгновение он и вовсе перестал казаться человеком. В кого здесь превращают людей?
Утром Марго чувствовала себя разбитой. Уже привычно отказавшись от завтрака, она направилась в правое крыло на встречу со Стефаном и Эриком, чтобы потом на весь день вернуться в левое.
Парни уже ждали ее. Эрик казался мрачным, Стефан доказывал ему что-то, но замолчал, как только появилась Марго. И здесь свои секреты!
— Доброе утро, — проговорила Маргарет, присаживаясь на привычное место.
— Не очень-то и доброе, — угрюмо ответил Эрик. — Почему вы не сказали мне, что над Лили будут проводить эксперимент?
— Откуда ты узнал? — вмиг севшим голосом спросила девушка.
— Может, левое крыло и отделено от правого, но не наглухо же, — уклончиво ответил Эрик. Он казался бледным, его глаза впали, и за минувшую ночь студент будто стал старше. — Так это правда? Лили…
И он замолчал, ожидая ответа, который не оставит ему шанса на сомнения.
— Правда, — чуть слышно ответила Марго. — Я не сказала тебе, потому что дала клятву о неразглашении. Но и не только поэтому… Ты сейчас ничем не поможешь Лили. Либо она переживет эксперимент, либо погибнет. Нужно надеяться на лучшее.
— Надеяться? — И Эрик вдруг глухо рассмеялся, а Стефан встревоженно положил руку на плечо друга. — На что, профессор Хейзел? Я нахожусь здесь, в правом крыле, куда только долетают слухи о том, что происходит в левом, но это ведь невыносимо! Вот так жить, чувствуя, как тебя выпивают до капли!
— Угомонись, — сурово сказал Стефан. — Иначе услышат, и…
— Накажут? — спросил Эрик с горечью. — Думаешь, меня это заботит? Нет, Стеф. Пусть наказывают, хоть убьют, но я не позволю им так поступать с Лили! Ты слышишь? Не позволю!
Дверь открылась резко, будто от сквозняка, и в кабинет вошел Томильс. Марго сразу поняла: жди беды. Она поднялась навстречу неприятному гостю, а студенты склонили головы в приветствии.
— Здравствуйте, профессор Томильс, — обратилась к нему Марго, стараясь казаться спокойной.
— Здравствуйте, профессор Хейзел, — ответил ей мужчина. — Почему у вас так шумно?
— Обсуждаем проект.
Маргарет солгала, даже не задумываясь и не помня о последствиях. Она понимала Эрика и тоже чувствовала себя загнанной в угол. Ее будто лишили воздуха, и она мечтала хотя бы сделать вдох.
— Покрываете нарушителей? — с недобрым прищуром спросил Томильс. — Кажется, студенты позабыли о дисциплинарном кодексе, а вы потакаете им, лори Хейзел. Я вынужден буду сообщить об этом ректору Ноттингсу. Следуйте за мной, все трое.
Сопротивляться? К чему? Марго, расправив плечи, направилась за заместителем ректора. Эрик и Стефан потянулись за ней.
— Простите, — шепнул Эрик, и Маргарет едва заметно кивнула.
Она не держала на него зла! Наоборот, хотела как-то помочь, и не могла. Эрик любил свою Лили. И если ей тяжело думать о студентах, оказавшихся в подземелье, то каково ему?
А Томильс проводил их до дверей кабинета ректора, постучал и вошел первым.
— Ждите здесь, — скомандовал он.
И Марго с парнями осталась в коридоре. Ей было не по себе. Ладно бы наказание касалось ее лично, но ведь Эрик только недавно навлек на себя одно. Второе может быть куда более строгим!
— Простите, профессор Хейзел, — прошептал Эрик.
— Ничего, — так же тихо ответила она. — Справимся, не беспокойся.
Еще бы самой испытывать в этом уверенность! Однако Марго держалась. Ей не годится раскисать. А Томильс вернулся и пригласил их внутрь. Сам стал на выходе, будто перекрыв пути для бегства, но ректор Ноттингс, сидевший за столом, махнул рукой, призывая того выйти. Хороший знак или плохой?
— Присаживайтесь, профессор Хейзел, — предложил ректор. По его лицу сложно было что-то прочесть: оно казалось маской, а не чем-то, принадлежащим живому человеку. Странно, обычно Ноттингс не был таким. Что-то случилось?
Марго заняла предложенный стул, студенты встали за ее спиной, словно часовые.
— Заместитель Томильс доложил мне о нарушении дисциплинарного кодекса вашими подопечными. Снова.
Марго отвела взгляд. Ей нечего было на это сказать кроме того, что она считает Стефана
