Божья воля…
Взгляд Брута…
И тут Мелани попыталась вцепиться ему в глаза.
Прыгнула вперед, царапая ногтями его лицо.
Брут удивленно вскрикнул, отступил назад и потянулся за пистолетом. Вырвал его из-за пояса, но девушка ударила Брута по руке, и пистолет выпал. Мелани была вне себя; ее охватил всепоглощающий гнев, какого она никогда еще не испытывала. Этот гнев изливался бурным потоком, делал Мелани незащищенной, ломал, как та лихорадка, от которой пылала ее кожа, когда ей было восемь лет, и которая отняла у нее все простое, сделав жизнь такой сложной.
Ее пальцы, сильные, потому что долгие годы приходилось изъясняться знаками, впились Бруту в щеку, оцарапав нос, искали глаза. Брут упал на спину, и Мелани прыгнула ему на грудь, колено вдавилось в солнечное сплетение. Воздух со стоном вылетел из его легких. Брут ткнул Мелани кулаком в грудь, но она, хоть и откинулась назад, не почувствовала боли — он не мог размахнуться и удар получился не сильным.
— Господи! — Его жилистые руки тянулись к ее шее, но Мелани оттолкнула их и сама с силой вцепилась ему в горло. Бруту не удавалось добраться до нее — откуда только взялась ее сила? Мелани колотила голову Брута о цемент и наблюдала, как синеет его лицо.
Может, Горностай и Медведь уже бежали к ней, может, уже целились в нее из своих пистолетов. Или Бруту не хватало воздуху и поэтому он не звал на помощь, или был для этого слишком горд. Мелани не знала, да и какая ей разница? Теперь для нее существовал только этот человек, воплотивший в себе все мировое зло. Она не думала ни о девочках, ни о миссис Харстрон, ни даже о душе. Не думала о Сьюзан, которая, как верила Мелани, в этот момент плыла над ними в образе прекрасного серафима. Только о нем.
И собиралась убить его.
Внезапно Брут обмяк и стал безвольным как тряпка. Язык вывалился из побледневших губ. И она подумала: «Я сделала это». Торжествующая и потрясенная, Мелани откинулась назад и посмотрела на сестер-близняшек всхлипывающую Эмили и тяжело дышащую Беверли.
Когда колено Брута внезапно подпрыгнуло, Мелани не успела уклониться, и оно врезалось ей между ног. Задохнувшись от боли, Мелани зажала промежность руками, и тогда Брут ударил ее под дых. Она согнулась.
Брут легко поднялся, и Мелани увидела только ссадины у него на щеке. Брут играл с ней. Нарочно затеял драку.
Схватив девушку за волосы, он выволок ее в главный зал.
Мелани впилась ногтями ему в кисть, и Брут ударил ее по лицу. В глазах вспыхнул свет, руки безвольно повисли.
Мелани осознала, что находится перед окном и смотрит на продуваемое ветром поле и сияющий свет направленных на здание прожекторов.
Лицо было крепко прижато к стеклу, и она подумала, что может продавить его и порезать осколками глаза. И тогда вечная тьма. Нет, пожалуйста…
Горностай сделал шаг вперед, но Брут махнул ему рукой. И встал так, чтобы она видела его губы.
— Если бы ты могла говорить, как нормальный человек, то сказала бы что-нибудь, чтобы спастись. Но ты не можешь. Ты урод и скоро будешь еще уродливее, если не прилетит вертолет. Шеп, сколько времени?
Горностай как будто колебался, потом что-то сказал, но Мелани не разобрала, что именно.
— Я спросил, сколько долбаного времени? — Пунцовое лицо Брута исказилось от гнева.
Получив ответ, он поднес пистолет к щеке Мелани. Затем вцепился в волосы и повернул ее голову так, чтобы она смотрела на слепящий белый свет.
Мелани. Поттер разглядел ее лицо в сильный полевой бинокль. Значит, следующей жертвой Хэнди выбрал ее.
Бадд, Лебоу и Фрэнсис смотрели в окно. В эфир вышел Стиллуэл и сообщил:
— Один из моих снайперов докладывает, что на Хэнди кровь. Рана не серьезная, но его лицо в царапинах.
— До истечения срока ультиматума двенадцать минут, — сказал Тоби. — Связь установлена.
Телефон зазвонил, и Поттер немедленно ответил.
— Лу, в чем дело?
— У меня новенькая. — Голос Хэнди звенел от злости. — Девушка с характером. Я простил ее за то, что она выпихнула из двери ту баламутку. Но она вбила себе в голову, что ей надо обязательно поразвлечься. Хочет покувыркаться со мной на сене.
«Спокойствие, — сказал себе Поттер. — Он опять играет с тобой». — Переговорщик усилием воли подавил в себе злость — отклик на состояние Хэнди.
— Совершенно ненормальная, Арт. Законченная садомазо. Что ж, она получит чего добивается. У тебя примерно десять минут, Арт. Я не слышу вертолета, и мы готовимся сделать девице пластическую операцию калибра девять миллиметров. Я жду вертолет. Ты получил его?
— Вызвали из Топики. Ждем.
— Здесь в трех милях есть аэропорт. На кой черт тебе понадобилось вызывать оттуда?
— Ты же сам сказал, что…
— Десять минут.
Щелк.
Поттер закрыл глаза и вздохнул.
— Анжи?
— По-моему, у нас проблема, — ответила психолог. — У него серьезное намерение причинить ей боль.
Это было крупной неудачей. Поттер, вероятно, оттянул бы время ультиматума, если бы Лу Хэнди не охватила злоба. Мстительный Лу Хэнди вышел из себя и теперь не собирался ничего уступать. Он жаждет крови.
Ах, Мелани, ну зачем ты вмешалась? (Что еще чувствовал Поттер? Гордость за эту девушку, у которой хватило духа противостоять Хэнди, пытавшемуся избить ее? Благодарность за то, что она спасла Киэл? Восхищение? Что еще?
Анжи нахмурилась.
— В чем дело? — спросил ее Бадд.
— Почему Хэнди заговорил о пластической операции? Что он имел в виду?
— Он пока не хочет убивать, — ответил переговорщик. — Встревожен тем, что потерял слишком много заложников, не получив взамен ничего существенного. Видимо, собирается ранить ее — может быть, выколоть глаз.
— Боже мой! — прошептал Бадд.
— Артур! — окликнул переговорщика Тоби. — Я засек поблизости кодированный сигнал.
— На какой частоте?
— Хотите спросить, сколько мегагерц?
— Мне плевать на цифры! Кому он принадлежит?
— Свободная частота.
— Связь двусторонняя?
— Да. Причем с меняющимся шифром.
Иногда правоохранительные органы осуществляют настолько секретные операции, что пользуются специальным радиооборудованием, меняющим код шифра каждые несколько секунд. Дерек подтвердил, что у полицейских таких раций нет.
— Как близко?
— В пределах мили.
— Пресса?
— Не исключено, хотя обычно журналисты такими штуками не пользуются.
У Поттера не было времени разбираться с этим. Сжав кулак, он смотрел в бинокль. В окулярах он видел Мелани, ее белокурые волосы и черную точку пистолета. И стараясь, чтобы его голос звучал спокойно, спросил:
— Ну как, Чарли, вы еще не придумали, какие воображаемые батарейки можно предложить для его игрушки?
Бадд беспомощно развел руками.
— Не знаю. Ничего не приходит в голову. — Его голос сорвался. — Смотрите, сколько времени.
— Генри?
Лебоу пробежал глазами по ставшему уже объемным досье Луиса Хэнди и, повернувшись к встревоженному Бадду, заметил:
— Чем неотложнее задание, капитан, тем медленнее его надо выполнять. Так, посмотрим… В детстве он часто воровал автомобили. Может, он автомобильный фанат? Не потянуть ли нам за эту ниточку?
— Нет, Чарли прав: надо придумать нечто такое, что имело бы отношение к его освобождению.
— На что еще он мог бы потратить деньги? — спросила Анжи.
— Выбор небольшой. Никогда не владел собственностью. Никогда не грабил ювелирные магазины…
— Интересы? — перебил Поттер.
— Отчеты о его условном освобождении? — пришло в голову Анжи. — У нас они есть?
— Я их отсканировал.
— Читай. Не обращался ли он за разрешением покинуть предписываемую зону проживания? И на каких основаниях?
Пальцы Лебоу побежали по клавишам.
— Было такое. Он дважды покидал Милуоки и ездил на рыбалку в Миннесоту. Куда-то рядом с Интернэшнл-Фоллс. И еще трижды в Канаду. Во всех случаях возвращался без всяких инцидентов. — Лебоу наморщил лоб. — Рыбалка… это мне что-то напоминает. — Он снова пробежался по клавишам и вызвал отчет тюремного адвоката. — Вот: зарабатывал очки, чтобы получить разрешение ловить форель на территории Пенсильванской государственной тюрьмы.
Поттер задумался. Миннесота, его родной штат. Страна тысячи озер. Канада.
Бадд застыл, вытянувшись во весь рост и по-военному развернув плечи, — сплошной комок нервов. Каждые пять секунд он смотрел на часы.
— Ради Бога, Чарли.
— У нас осталось всего семь минут!
— Знаю. Поэтому пошевели мозгами. Что ты там придумал?
— Не знаю, никак не могу сформулировать.
Поттер снова посмотрел на Мелани и тут же приказал себе: «Прекрати! Забудь о ней!» Внезапно он выпрямился.
