нравится и даже раздражает. Я, кстати, Сам один раз слышал, как кикимора болотная его Велесом назвала.
– Ты и с кикиморой знаком? – задрал брови Майоров.
– Ну, я бы, Петь, не сказал, что знаком. Разок только видел, когда болотный дух присылал ее для переговоров по водоснабжению моего завода.
– М-да… – покачал головой полковник, – не зря у тебя фамилия Хватов. Знать про них еще толком ничего не знаешь, а уже совместный бизнес налаживаешь.
Бизнесмен опять лишь развел руками, мол, так получилось.
– А страшная она кикимора эта? – вставил вопрос Трофимов.
– Кикимора-то? – Хватов с ухмылкой глянул на заинтересованно приоткрывшего рот рыжего детинушку. – Той, которую я видел, позавидует любая наша фотомодель. Только болотом от нее попахивает. И кожа зеленая. Но не как у лягушки, а гладкая и бархатистая. Даже прикоснуться хотелось. Но, когда увидел копошащуюся у нее между сисек пиявку, желание сразу пропало.
– Бе-е-е, – передернул могучими плечами рыжий. – А болотный дух какой?
– Вонючий, – поморщил нос рассказчик. – Я его толком не рассмотрел. Какая-то кочка в болоте шевелилась и квакала человеческим голосом.
В этот момент внимание людей привлек плеск воды. Посмотрев на озеро, они увидели огромную, не менее пяти метров, тень, двигающуюся под водой к берегу. Вода позади тени завихрялась большими водоворотами. И вот у ног владыки и лесовика из озера высунулась голова гигантского сома.
– Вот это рыбина! – выразил общее изумление приблатненный персонаж. – Да она своим лопатником человека проглотит и кадыком не шевельнет. Не-е, я больше за раками не полезу.
– Дуралей, сбил его с ног снисходительным шлепком сержант Трофимов, – у рыб кадыков не бывает.
– Благость-то какая снизошла! – разинул ужасающую пасть призванный Лешим озерник. – Владыка Велес возвернулся! Не иначе, будет снято забвение с нашего края? Энто ж сколько веков минуло? Сколько я проспал в своей яме-то? То значит, не приснилось мне, будто мавки с русалками про поселившихся на берегу людишек судачили? Дык, приветствую тебя, владыка Велес…
Шибанувшая меж глаз молния заставила озерника прекратить поток словоизлияний и перевернуться кверху брюхом.
– Эк ты его… – уважительно покачал головой Терентий, глядя на мелко дрожащие рыбьи плавники и вспоминая, как при первой встрече сам именовал Лешего Велесом. Он, кстати, так до сих пор и не понял, отчего тот не хотел признавать своего прежнего имени.
– Погорячился малость, смущенно признал владыка, узрев всплывшую кверху сиськами русалку с неестественно выпученными глазами.
– Ну что? – Хватов обвел взглядом притихших зрителей, – кто-нибудь еще сомневается, что попал в сказку?
Придя в себя и перевернувшись, но продолжая испуганно дрожать, озерный гигант вопросил:
– Чем прогневал я тебя, владыка Велес?
Терентий непроизвольно вжал голову в плечи, ожидая нового удара гневной молнии по неразумной рыбине. Однако Леший сдержался, хоть и пришлось ему задержать дыхание и мысленно сосчитать пальцы на руках.
– Не Велес я! – проговорил он громко и внятно. – Я Леший!
– Леший? – выпучил глаза озерник, словно от нового удара молнией, и перевел взгляд на Терентия. – А это тогда кто?
– Лесовик Терентий, – бодро отрекомендовался тот.
В Недоуменном изумлении сом открыл огромную пасть, внутрь которой устремился поток взбаламученной прибрежной воды, увлекший неосторожно подплывшею стайку мелких рыбешек.
– Где же лесовик из окрестного леса? – поинтересовался владыка. – Пошто не откликается на призыв? Нешто тоже впал в спячку в какой-нибудь берлоге?
– Эк-м… фур-р-р, – пропустил воду через жабры сомище и указал взглядом на Терентия. – Не гневайся, владыка, но ежели ты рекешь о том лесовике, что ранее был лешим, когда ты еще звался Велесом, так он стоит рядом с тобой.
Владыка удивленно уставился на Терентия, а тот принялся осматриваться вокруг, пытаясь узреть еще одного лесовика, находящегося рядом.
– Это Терентий, что ли? – переспросил Леший.
– Не ведомо мне, кто такой Терентий, владыка. Одначе вот ентот лесовик и хозяйствовал в окрестном лесе до того, как ты придал наши края забвению.
– Видно крепко ты его приложил гневом своим праведным, владыка, – покрутил пятерней у виска Терентий.
– И как давно это было? – снова обратился к озернику Леший.
– Того я и не скажу, – тяжело вздохнул сом. – Первые десять веков я еще счет времени вел. А потом такая грусть-печаль от одиночества одолела, что я в самую глубокую ямину залег, да и впал в забытье.
– Во! А мне всего-то пять веков от роду, – уличил сома в обмане лесовик. – Да и владыка Велес, – оговорившись, Терентий бросил боязливый взгляд на Лешего, – еще ашни при моем деде наши края покинул.
– А мне все одно, – фыркнул на него озерник. – Я зрю, что род один. А дед ли, внук ли, то мне всяк трухлявый пень на одно лицо.
– Получается, что дед твой здесь хозяйствовал? – задумчиво уставился на лесовика владыка.
– Хозяйствовал, – неожиданно признался тот, – я вот токма сейчас о том и вспомнил. Сказывал дед, будто когда он был еще зеленым лесовичком, сильно прогневали тебя, людишки.
– Меня? – удивился было Леший, но понял, что Терентий так и не смог усвоить тот факт, что он, то есть Леший, вовсе никакой не Велес, и никогда им не был. Однако на этот раз даже не пришлось считать до десяти. Он лишь устало махнул рукой: – Реки далее.
– Дык, я и реку, как разведали людишки про алмазные пещеры, коими срединные горы испещрены, так и давай воевать за их обладание. И не стало покоя ни местным племенам, ни зверям, прочим тварям, населяющим горы и их окрестности. Долго ли, коротко ли терпел ты то непотребство, владыка, может, век, а может, два, да, осерчав, разогнал людишек и накрыл весь Срединный Хребет на пять верст от предгорий пологом забвения.
– Получается, ты своим терновым лабиринтом пробил полог забвения…
– Н-н-не гневайся, владыка, – побледнел Терентий, до которого дошел весь ужас произошедшего. – Я же не по злому умыслу, а исключительно из-за слабости своего умишки.
От страха с бедного лесовика даже слетел морок. На глазах у безмолвно наблюдающих за происходящим и ничего не понимающих людей его цивильный костюмчик камуфляжной окраски поплыл и превратился в густо покрытый листвой балахон, сплетенный из тонких веточек.
– Да не трясись ты так, не гневаюсь я, – успокоил его Леший, но, на всякий случай, добавил: – Пока не гневаюсь.
***
Когда уставшее за день светило почти скрылось за кронами деревьев, пчелы пригнали к озеру ушедших в горы кавказцев. Правда, их лица больше напоминали теперь лица монголоидной расы. Но кто ж виноват, что джигиты не сразу вразумили, что от них хотят маленькие пчелки?
Леший готов был повелеть Терентию, чтобы тот вывел людишек к их граду, да и пусть расходятся восвояси. Не до них
