— Ты так и не сказал, что вы с мамой планируете, — напомнил я. — Если что-то грандиозное, предупредите хоть. Только не за пять минут до начала.
— Увы, — Александр развел руками, — что-нибудь по-настоящему грандиозное нам не по силам. Я даже не уверен, что российские власти позволят вернуть даже часть того, что принадлежало нам раньше. Поэтому попытаемся урвать чуть больше, чем будет позволено. Ну а затем постепенно вернуть остальное. Скажи, что тебе известно о конфликте вспыхнувшем чуть больше девятнадцати лет назад между Бельскими и тремя родами, один из которых принадлежит брату императора?
— Только официальные данные из справочников. В которых фигурируют только Трубины и Хованские.
— Тем проще. Нам ехать долго, думаю, в короткую версию уложусь.
Александр достал из миниатюрного холодильника бутылку лимонада, сделал пару глотков.
— По сути, — начал он, — Бельские открыто ни с кем не конфликтовали, но Трубины и Хованские были…, — он покрутил ладонью, — честными конкурентами, если так можно сказать…
Рассказ получился интересным и увлекательным. По словам Саши, Трубины, с кем я успел довольно плотно познакомиться, последний век делили с Бельскими торгово-экономическую сферу, связанную с внешней торговлей и морскими торговыми же путями. Только Бельские больше занимался тяжелой промышленностью и военными технологиями. Трубины же почти всем остальным, за исключением той части, которая отходила императорской семье. Конфликты за передел именно морского направления, раздела портов, складов, сухих доков и тому подобного, случались с завидной регулярностью и велись с переменным успехом. Камнем преткновения стала военная сфера. Торговля оружием приносила такую прибыль, о которой Трубины и не могли мечтать. В итоге, в последний конфликт они подключили даже теневой мир Российской Империи. К последним, кстати, у нас был свой долг, который Александр обязательно обещал отдать в самое ближайшее время.
Хованские, в свою очередь, пересекалась с Бельскими больше в политической сфере. Назначение нужного министра или переустройство кабинетов в правительстве, на этом поле боя крови было пролито не меньше, чем при дележе финансовых потоков.
В итоге конкурирующие рода решили поделить все на двоих, одним ходом расправившись с Бельскими. Почти два года они подготавливали почву, прежде чем нанести удар. Хованские взяли на себя основной род Бельских, Трубиным достались главные ветви, в том числе и Матчины. Атака была неожиданной и молниеносной.
В злополучную ночь, когда все ударные силы рода Трубиных напали на дом Матчиных, в нем находилось три семьи. Одной из которых была семья дяди Рината. Я видел альбом рода, чудом уцелевший в ту ночь. На одной из фотографий были две его дочери, пятеро внуков, жена и родители. Мои двоюродные братья и сестры, старше меня на несколько лет. Все они погибли. Погиб бы и дядя, но вмешался отец. Он отправил его с нами и мамой, оставшись защищать поместье. Дядя до сих пор сердится на него за это решение.
— Ну а император? — спросил я.
— Сложно сказать, чем руководствовался он, — Саша посмотрел в окно и на минуту замолчал, затем повернулся и продолжил. — Мне кажется, все дело в силе, которой обладал Род Бельских. С какой стороны я не рассматривал уничтожение целого рода, ни деньгами, ни политикой это не могло быть оправдано. Отец в то время был вторым по силе мастером в России. Чтобы убить его, надо было очень постараться. Не уверен, что собери Трубины все силы, им удалось бы это сделать. В этот момент вмешался император. Не лично, естественно. Через посредника, которого узнал дядя Ринат.
— Понятно, — тихо сказал я, хмуро уставившись в окно.
Захотелось выскочить из машины и помчаться к поместью Трубиных, чтобы сровнять его с землей.
— Может, в кафе заскочим? — спросил Александр. — Выпьем по чашечке кофе?
Я молча кивнул.
— В свое время, когда мама рассказала мне правду, я тогда сорвался. Помнишь, когда я на неделю пропал? Я как дурак, купил билет в один конец сюда, в Москву. Прилетел, походил по городу. Едва не попался службе безопасности Хованских, глупо ошиваясь недалеко от их поместья…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я почувствовал, как Алена нашла мою ладонь и крепко сжала. Затем второй рукой обняла за плечи, прижимая к себе. Машина остановилась недалеко от вывески небольшого кафе.
— Пойдем, — Саша потянул Вику за руку. — Закажем столик.
Постучав водителю в окно, брат махнул ему рукой, приглашая с собой. А я сидел, уткнувшись лбом в плечо Алены, и не мог сдержать слез. Они душили меня, не давая нормально дышать. Перед глазами стояла позабытая картина из далекого детства. Единственное сохранившееся воспоминание. Яростный столб огня, вырывающегося сквозь крышу и окна высокого дома. Непроглядный мрак и мельтешение теней вокруг. Раньше я помнил крики людей, но со временем голоса стерлись из памяти.
Минутная слабость схлынула, оставив горький осадок. Успокоившись, я понял, что Алена тихонько гладит меня по голове.
— Спасибо, — пару раз кашлянул, отстранился. Достал из кармана носовой платок, принялся вытирать глаза.
Пару минут я смотрел в едва различимое отражение на стекле между салоном и водителем. В голове мелькнули мыли о мести, но я усилием воли загнал из поглубже. Успеется. Наконец, глубоко вздохнув, я повернулся к Алене и чуть улыбнулся.
— Пойдем, пока Саша с Викой все кофе не выпили.
Чтобы добраться до поместья, о котором говорил Александр, пришлось ехать на самую окраину города к спальным районам с небольшими типовыми двухэтажными домиками. Затем миновать грандиозную стройку и еще минут через пять мы остановились у высокого каменного забора, за которым виднелся трехэтажный дом. Нет, даже не дом, а миниатюрная копия какого-то средневекового европейского замка с высоким фундаментом и башенками. За кованными узорчатыми воротами виднелся большой двор, полукругом огибая чашу фонтана.
— М, да, — сказал Саша, когда мы вышли из машины и подошли к воротам, — помнится мне, здесь все было по-другому. Вон там, — он показал на большие створки склада, — был сад. А на месте гаража гостевой дом…
Выходить к нам никто не спешил, поэтому пришлось самому открывать ворота, оказавшиеся незапертыми. Небольшая будка охранника справа от ворот пустовала. Пусто было и в просторном гараже.
Встретили нас на мраморной лестнице у входа в дом. Пожилой мужчина в несколько странном костюме, предположительно дворецкий. Рядом с ним Марина Шиловская в легком голубом платье.
— Доброго утра, — лучезарно улыбнулся Александр.
— Доброго утра, — ответил дворецкий, почтительно поклонившись. — Тимофей Филиппович поручил мне встретить вас и передать документы, — он протянул тоненькую папку.
— Очень любезно с его стороны, — Саша не глядя передал папку Веронике. — Значит ли это, что временные жильцы поместья съехали? Мне казалось, что им понадобится пару дней, чтобы вывезти мебель. Судя по размеру дома ее тут немало.
— Вся мебель и внутренний интерьер являются частью стиля поместья. Вывезли только личные вещи и предметы, представляющие ценность для семьи Шиловских, — любезно сообщил дворецкий. — Прежде чем вы войдете в дом, спешу предупредить, что прислуга: четыре горничных, садовник и управляющий поместьем, — он коротко поклонился, — работают последний день. Повар семьи, а так же водители и охрана покинули поместье накануне вечером.
— Помню, что видел эту прекрасную леди во время ужина в поместье Трубиных, — Саша перевел взгляд на Марину. — Смею предположить, что вы не вышеуказанная прислуга.
— Марина Шиловская, — представил я ее, улыбнувшись, видя негодование на лице девушки, которое она старательно пыталась подавить, — не знаю, единственная или нет, но дочь главы старшей ветви рода.
— Мое почтение, — все тем же любезным голосом продолжил брат, — Матчин Александр. Чем обязан вашему визиту?
— От рода Трубиных и семьи Шиловских я выступлю гарантам наших добрых намерений, — важно сказала она.
