Вот как добросовестно изучил Шекспир все те качества, недостатки, фантазии, капризы и привычки, которые зависят в данном случае от темперамента, быстрого кровообращения и телосложения, от жизни, проведенной верхом на лошади и в постоянных битвах. Он воспользовался для характеристики этого героического характера мельчайшими черточками вроде беспокойной походки, порывистой речи, забывчивости и рассеянности. Готспер характеризует себя в каждом слове, хотя никогда не говорит о себе, и сквозь незначительные внешние свойства сквозят более глубокие и значительные качества, являющиеся причинами первых. Эти последние находятся также в органической связи между собою и выражаются в словах, сказанных без всякого умысла. Мы слышим, как тот же самый герой, которого гордость, чувство чести, жажда независимости и храбрость вдохновляют к возвышенным выражениям, шутит, болтает и даже говорит чепуху, ибо каждый человек из крови и плоти шутит и болтает глупости, в чем также выражается какая-нибудь сторона его внутреннего существа (III, 1):
Перси. Ну, Кэт, мне хочется, чтобы и ты спела.
Леди Перси. Не спою, право, не спою.
Перси. "Право, не спою!" Милая, ты клянешься, как жена кондитера, ну что это: "право, не спою", "так верно, как живу", "как Господь меня помилует", "как день", и все эти тафтяные уверения выдаешь за клятвы, как будто никогда не ходила дальше Финсбери. Клянись мне, Кэт, как леди, - ведь ты леди - клянись хорошей, полновесной клятвой и оставь свои "право" и все эти пряничные уверения щеголям и тунеядцам. Ну, пой же.
Во французской, немецкой или датской классической пьесе герой слишком торжественен, чтобы говорить глупости, и слишком ходулен, чтобы шутить.
Несмотря на свою страстную энергию и на свое честолюбие, Готспер натура трезвая, рационалистическая. Он относится скептически к Глендоверу, который верит в привидения и хвастает тем, что может вызывать духов (III, 1). Это глубоко искренняя натура.
Глендовер. Я могу вызывать духов из бездонной глубины.
Перси. Да это могу и я, и всякий другой; но явятся ли они на твой призыв?
Глендовер. Я могу научить тебя повелевать дьяволом.
Перси. А я могу научить тебя срамить дьявола, говоря правду. Говори правду, и ты пристыдишь дьявола. Если ты можешь вызывать его - вызови сюда, и пусть я буду проклят, если не прогоню его насмешками!
В этих словах слышится воинственная нотка рационализма, редкая в эпоху Шекспира и совершенно исключительная в эпоху Готспера. Перси обладает, однако, многими отрицательными качествами, которые являются следствием его добродетелей. Он любит вздорить и ссориться просто из желания противоречить или ради еще не добытой добычи и отказывается потом за доброе слово от своей части. Он ревнив от честолюбия; не терпит, если кого-нибудь хвалят в его присутствии; готов отравить Генриха Монмута кружкой пива, потому что не выносит, когда о нем много говорят. Он судит поспешно, только по внешнему виду. Он глубоко презирает принца за его легкомысленной образ жизни и не догадывается о той силе, которая в нем таится. Он совершенно лишен эстетического чутья; он плохой оратор и так же мало склонен к мечтательности, как и к красноречию; он предпочитает музыке вой своей собаки и находит, что стихи звучат отвратительнее немазаных колес или верчения токарного станка.
Но Перси, тем не менее, самая величественная фигура того времени. Даже король, его враг, становится поэтом, говоря о нем (III, 2):
Три раза разбивал этот Горячка, этот Марс в пеленках, этот дитя-воин великого Дугласа, взял его в плен и сделал своим другом.
Король готов каждый день променять на него своего сына и убежден, что Перси заслуживает больше принца Гарри быть наследником престола.
Таким образом, Готспер является с начала до конца, с ног до головы, типическим героем феодализма, равнодушным к образованию и культуре, готовым из верности к собрату по оружию все поставить на карту, не преданным ни труду, ни государству, ни королю. Он - мятежник не ради общего блага, а ради личной независимости, гордый, свободный и упрямый вассал. Сам нечто вроде вице-короля, он низложил одного государя и готов развенчать другого, которого сам избрал, но который не сдержал своего обещания. Покрытый славой и жаждая все новых военных почестей, он гордится своей независимостью и говорит правду из гордости. Этот заикающийся, рассеянный, неблагоразумный, остроумный, то простоватый, то хвастливый герой - великолепная фигура. На его груди гремит панцирь, шпоры звенят на его ногах, с его уст срываются веселые шутки, и он идет, окутанный золотой дымкой славы.
Как бы ни был индивидуален Перси, Шекспир хотел в нем изобразить истинно национальный тип. Готспер - с ног до головы англичанин. Он соединяет в себе национальную вспыльчивость и грубость со здравым умом. Он англичанин в своем не галантном, но сердечном отношении к жене, он рыцарь не романского, а северного типа; он напоминает старого викинга, когда жаждет борьбы ради нее или во имя чести, не мечтая о похвалах какой-нибудь дамы.
Но прежде всего Шекспир хотел изобразить в лице Перси тип истинного мужчины. Он настолько мужчина в полном смысл этого слова, что является в новейшей литературе единственным дополнением к Ахиллесу античной поэзии. Ахиллес - герой древности, Генрих Перси - герой средних веков. Честолюбие обоих чисто эгоистическое и лишено общественной подкладки.
Но оба одинаково великолепны и одинаково героичны. Первобытная непосредственность - вот единственное, чего не достает Перси в сравнении с греческим полубогом. Его душа немного сузилась, немного почерствела, когда он ее облек в броню эпохи феодализма. Он не только герой, но и солдат. Выказывать много храбрости - для него обязанность и привычка. Он принужден размениваться на мелкие распри и ограничивать свою жизнь военными походами. Перси не умеет плакать, как Ахиллес, и устыдился бы, вероятно, этой слабости. Он не умеет также играть на лире, как Ахиллес, и если бы ему пришлось признаться, что музыка приятнее его слуху воя собаки или мяуканья кошки, он бы не узнал самого себя. Но все эти недостатки уравновешиваются непреклонной, бодрой энергией его характера, предприимчивостью его мужественной души и его основательной, здоровой гордостью. Вот те качества, которые позволяют ему без ущерба для его личности стать рядом с полубогами.
Так глубоко коренятся основные черты характера Готспера. Странный в своем поведении, он типичен по своему существу. В нем сплетаются и самые разнообразные свойства: необузданный аристократический дух эпохи феодализма, склонный к насилию, предприимчивая энергия англосаксонской расы и строгая простота и искренность мужской природы, т. е. целый рад великих и глубоких черт, типичных для целой эпохи, для целого народа и для половины человеческого рода. Этот характер, отделанный до мельчайших подробностей, которые способно уловить человеческое восприятие, совмещает в себе вместе с тем все то бесконечно великое, на чем останавливается мысль человека, отыскивая главнейшие факторы и идеалы исторических эпох.
При всем этом Генри Перси не главный герой пьесы. Ведь его личность служит только контрастом к воплощению иного принципа, исполненного непритязательной скромности, играющего своим высоким саном, беспечно презирающего все внешние почести, чуждого хвастовства и показного блеска. В пьесе говорится очень метко: Генрих Уэльский срывает лавровые листы, зеленеющие вокруг шлема Готспера, чтобы из них сплести венок для своей головы. В ответ на вопрос Перси, где же теперь находится беспутный принц Уэльский со своей шайкой, Шекспир делает настоящую характеристику своего любимого героя. Даже один из врагов принца живописует с истинным вдохновением картину его похода (часть 1, IV, 1):
Все в доспехах, в оружии, в перьях, как страусы; все бьют крыльями, как орлы, только что выкупавшиеся; все блестят золотыми панцирями, как иконы; полны жизни, как месяц май; пышны, как солнце в середине лета; резвы, как козлята, бешены, как молодые быки. Я видел - молодой Генрих в шлеме, в богатом вооружении, в набедренниках вскочил, как окрыленный Меркурий, на коня и крутил его так ловко, так легко, как будто бы ангел слетел с облаков на огненном Пегасе, чтобы подивить мир благородным искусством наездничества.
ГЛАВА XXIV
Принц Генрих. - Связь между ним и Шекспиром. - Национальный герой
Англии. - Свежесть и совершенство пьесы.
Генрих V жил в памяти потомства как образ национального героя. Это был тот государь, который покорил блестящими победами половину Франции. Вокруг него сосредоточивались воспоминания о той великой эпохе, когда английской короне принадлежали земли, которые его бессильные преемники не сумели удержать за собой.
Исторический Генрих служил с отроческих лет в войске, был с шестнадцатого по двадцать первый год офицером в одном из отрядов, стоявших на валлийской границе, и заслужил полное доверие отца и парламента. Но уже в старой хронике встречается намек на то, что он в молодые годы вел разгульную жизнь в плохой компании, так что никто не мог предугадать его будущего величия. Старая, бездарно написанная пьеса о славных победах Генриха V разработала этот намек подробней и его было совершенно достаточно, чтобы наэлектризовать фантазию Шекспира.
