Авизо выпустил крылья и пролетел оставшиеся десять километров на электрических импульсных двигателях, работавших совершенно беззвучно. Последние пять километров его сопровождали гвардейцы в боевых скафандрах. Солнечный свет отражался от скафандров, от лицевых щитков на шлемах. Гвардейцы окружили звездолет, некоторые направили на корабль датчики, считывая зашифрованные данные о количестве людей на борту и о том, кто они такие. Видимо, ничего подозрительного обнаружено не было, поскольку в одной из каменных башен замка появилось отверстие, куда и вплыл авизо, заглушив двигатели. Гвардейцы подтянули корабль к пирсу.
Щелкнул люк воздушного шлюза. Восемь гвардейцев вышли первыми и выстроились в две шеренги, а полковник вывел Кендзо Исодзаки. Исодзаки оглянулся в поисках лестницы или лифта, но тут пол под ногами дрогнул и пирс вместе с кораблем начал опускаться. Все происходило совершенно беззвучно, платформа медленно погружалась в недра Кастель-Гандольфо.
Наконец спуск прекратился. В каменной стене появилась дверь. Зажглись люм-шары, осветив коридор и отделанные стальными панелями стены. Через каждые десять метров виднелись фибропластовые стояки с камерами слежения. Полковник махнул рукой, и Кендзо Исодзаки шагнул вперед. В конце туннеля вспыхнул голубой свет – еще одна проверка личности. Прозвенел звонок, в стене напротив возникла дверь. За ней находилась приемная. Там сидели трое. Все трое встали, когда появился Исодзаки со своей свитой.
«Черт!» – подумал он. В приемной находилась Анна Пелли Коньяни, в своем лучшем платье, а также Хельвиг Эрон и Кеннет Хей-Модино, двое других исполнительных директоров Панкапиталистической Лиги Независимых Католических галактических торговых организаций.
«Черт! – мысленно повторил Кендзо Исодзаки, невозмутимо кивая своим коллегам. – Из-за меня арестовали и всех остальных. Нас всех отлучат от Церкви и казнят».
– Сюда, – сказал полковник, открывая украшенную искусной резьбой дверь. За ней находилось полутемное помещение. Исодзаки почувствовал запах воска и ладана. Внезапно он понял, что сам полковник входить не собирается. То, что ожидало внутри, касалось только их четверых.
– Спасибо, полковник, – вежливо поблагодарил Кендзо Исодзаки и твердым шагом вошел в пронизанную благовониями тьму.
Это была небольшая часовня, темная, если не считать тускло мерцавших у одной стены свечей в железных подсвечниках и двух сводчатых витражей за алтарем в дальнем конце помещения. На самом алтаре горели еще шесть свечей, а напротив окон стояли медные светильники, пламя которых было скорее рыжеватым, чем алым. Слева от алтаря – высокое кресло с прямой спинкой и бархатным сиденьем. На спинке кресла вырезан символ, с первого взгляда напоминавший крестоформ; приглядевшись, Исодзаки узнал тройной папский крест. Алтарь и кресло стояли на невысоком каменном помосте.
Больше в часовне не было ни кресел, ни скамей, однако по обе стороны от прохода, по которому шли Исодзаки, Коньяни, Эрон и Хей-Модино, прямо на полу были разложены красные бархатные подушечки. Четыре штуки – по две с каждой стороны – были свободны. Представители Гильдии по очереди окунули пальцы в чашу со святой водой, перекрестились, преклонили колени перед алтарем и опустились на подушечки. Прежде чем склонить голову в молитве, Кендзо Исодзаки исподволь огляделся.
Ближе всех к алтарю стоял на коленях госсекретарь Ватикана Симон Августино кардинал Лурдзамийский – гора мяса, облаченная в красное с черным; когда кардинал склонил голову, его многочисленные подбородки легли на высокий воротник. За его спиной виднелась похожая на пугало фигура монсеньора Лукаса Одди. Напротив кардинала Лурдзамийского сидел, прикрыв глаза, Великий Инквизитор, глава Священной Канцелярии, Джон Доменико кардинал Мустафа. Рядом расположился его печально известный помощник, палач отец Фаррелл.
Сбоку от Августино стояли на коленях три офицера Флота – адмирал Марусин, чьи седые волосы мерцали и переливались в неярком свете, адмирал Марджет Ву и еще кто-то – его Кендзо Исодзаки вспомнил не сразу, – ну да, адмирал Алдикакти. Рядом с Великим Инквизитором сидела кардинал дю Нойе, префект и президент «Cor Unum». Этой женщине было далеко за семьдесят, однако лицо ее оставалось по-юношески подтянутым, седые волосы коротко подстрижены, глаза отливали сталью. Мужчину средних лет, стоявшего на коленях позади кардинала, Исодзаки не знал.
С учетом их четверых – Эрон и Хей-Модино были ближе к Великому Инквизитору, а Исодзаки и Коньяни встали на подушечки с той стороны прохода, где расположился госсекретарь, – в часовне находилось тринадцать человек. Интересное число, подумал Кендзо Исодзаки.
В этот миг распахнулась потаенная дверца справа от алтаря, и в часовне появился Папа в сопровождении четырех служителей. Все присутствующие поднялись с колен и встали, склонив головы. Кендзо Исодзаки успел узнать двоих помощников Его Святейшества и главу службы безопасности; четвертым был советник Альбедо в своем неизменном сером костюме. Папа прошел через часовню, подставляя для поцелуя перстень и благословляя присутствующих, которые при его приближении опускались на колени. Рядом с ним шагал Альбедо. Наконец Его Святейшество Урбан Шестнадцатый уселся на свое кресло, а Альбедо встал у него за спиной. Тринадцать человек немедленно поднялись вновь.
Исодзаки опустил глаза; его лицо оставалось по-прежнему безучастным, зато сердце так и норовило выпрыгнуть из груди. «Неужели Альбедо предаст всех? Неужели все, кто здесь находится, тайно пытались связаться с Техно-Центром? Значит, нас обвинят в измене, лишат крестоформов и казнят? Что ж, вполне возможно».
– Братья и сестры во Христе, – начал Его Святейшество, – мы признательны вам за то, что вы откликнулись на наше приглашение. То, что будет сказано здесь сегодня, должно остаться тайной до тех пор, пока Святой Престол не дарует разрешения раскрыть эту тайну другим. Так мы повелеваем и требуем от вас послушания под страхом отлучения и вечных мук без света Господня.
Тринадцать человек тихо произнесли слова согласия.
– За последнее время, – продолжал Его Святейшество, – случилось много странного и ужасного. Мы засвидетельствовали эти события издалека – некоторые из них мы предвидели по воле Господа нашего, Иисуса Христа, – а о многих молили, чтобы они миновали нас, пощадили наших людей, нашу Священную Империю Пасема, нашу Церковь, не испытывали нашей воли, веры и крепости. Но человек предполагает, а Господь располагает. Даже самым преданным его слугам не под силу разобраться во всех событиях и знамениях, и остается лишь полагаться на Его милость, когда эти события начинают казаться угрожающими.
Присутствующие по-прежнему не поднимали глаз.
– Вместо того чтобы излагать эти события с нашей точки зрения, – тихо произнес Его Святейшество, – мы попросим сообщить о них тех, кто принимал в них непосредственное участие. А затем с радостью объясним, какая существует связь между вещами, казалось бы, несвязанными. Адмирал Марусин, вы начнете?
Седовласый адмирал встал так, чтобы видеть и Папу, и всех остальных. Он прокашлялся.
– Донесения с планеты под названием Витус-Грей-Балиан Б свидетельствуют о том, что у нас была возможность захватить рожденного на Гиперионе человека по имени Рауль Эндимион, того самого, который ускользнул от нас – вместе с главной разыскиваемой, девочкой Энеей, – почти пять стандартных лет назад. Воины особого отряда Дворянской гвардии, – адмирал посмотрел на Папу, который утвердительно кивнул, – …да, воины особого отряда обратились к начальнику гарнизона на Витус-Грей-Балиане Б за разрешением отыскать этого человека. Он сумел скрыться прежде, чем мы его нашли, однако у нас имеются достоверные свидетельства того, что это был тот самый Рауль Эндимион, который более четырех лет назад появился на короткий срок на Безбрежном Море.
Кардинал Лурдзамийский кашлянул.
– Адмирал, я думаю, будет неплохо, если вы сообщите, каким образом этому Раулю Эндимиону удалось бежать с Витус-Грей-Балиана Б.
Кендзо Исодзаки с изумлением отметил, что кардинал Лурдзамийский говорит за Папу.
– Конечно, ваше преосвященство, – откликнулся Марусин. – Судя по всему, этот Эндимион появился на планете через древний портал и таким же образом покинул ее.
Никто из присутствующих не издал ни звука, но Исодзаки словно ощутил некий ментальный фон, выражавший шок и любопытство. В самом деле, ходили слухи, что несколько лет назад весь Имперский Флот охотился за каким-то еретиком, ухитрявшимся включать порталы…
– Этот портал продолжал действовать, когда ваши люди его проверяли? – осведомился Симон Августино.
– Нет, ваше преосвященство, – ответил Марусин. – Порталы бездействовали, оба, – и тот, через который Эндимион, по всей видимости, появился на планете, и тот, через который он ее покинул.
