– Ты мог сказать это раньше?
– Мне показалось, что это уместнее сейчас.
Я понимаю Крейзи. Нам сейчас очень кстати положительные эмоции. Для хороших новостей иногда надо подбирать время, как и для печальных.
– Штука баксов?
– Девятьсот девяносто девять, если точнее. У меня нет права выписывать чеки на четырёхзначные суммы.
Нике улыбается. Для неё это и впрямь радостная информация. Чего только она пошла с нами, когда мы решили нарушить закон, – это же убивало её мечту работать в «Лабиринте»?
А у Пата на лице задумчивое выражение человека, мечтающего, как здорово он бы мог потратить чужие деньги…
Пока Маньяк вполголоса диктует Крейзи свои реквизиты, я высматриваю место для выхода. Пожалуй, двадцати метров вполне хватит, чтобы нас не задело взрывом…
– Давай работай… – ободряет меня Падла. – Время не ждёт.
Чмок…
Я отпускаю гашетку, и крошечная ракета с визгом уносится к противоположной стене.
Результат превосходит все ожидания – из стены с грохотом вываливается здоровенный кусок, метров пять в ширину и метра три в высоту. В проёме – широкая пустынная улица.
И мало того!
С визгом рвутся несколько тросов, таких же, как тот, по которому мы спускались, но натянутых у противоположной стены. Уносятся вверх, будто резиновые, по пути сшибая арматурные распорки.
Вся бетонная игла над нами вздрагивает.
Над пробоиной появляется и, змеясь, уходит вверх трещина.
Здание начинает дрожать. Сверху нарастает гул – и волной начинает опускаться темнота. Лампы гаснут одна за другой, начиная с крыши.
Вот так проверка с привлечением сторонних лиц!
– Дурак ты, боцман, и шутки твои дурацкие… – сдавленно говорит Падла. – Атас, мужики! Бежим!
Никого не надо уговаривать.
100
Мы выбегаем дружной толпой. Выносимся, словно футболисты из раздевалки на первый тайм, ещё весёлые, бодрые и полные надежд…
В качестве зрителей – сотня-другая монстров. Самых разных. Гигантские улитки, ящеры, пауки. Несколько тварей высотой в десятиэтажный дом – они топают впереди, неуклюже и гордо. Вся эта орава пёрлась куда-то по улице и едва миновала здание, как нам приспичило выйти. Если верить Крейзи, среди них практически не должно быть компьютерных манекенов – только игроки со стороны врагов…
Судя по ошалевшим лицам монстров, так оно и есть.
Никто не пробует помериться с ними силами, даже наш воинственный тинэйджер. Мы начинаем улепётывать в противоположную от монстров сторону. С дружным воем вся толпа кидается за нами.
А за нашей спиной рушится здание…
Теперь я понимаю, что чувствовали строители Вавилонской башни, когда она начала разваливаться. Сей процесс в Библии детально не описан, но мне кажется, что был он достаточно быстрым и красочным. Бог любит эффектные зрелища, мы, люди, только обезьянничаем в этом вопросе…
Увлечённые погоней, монстры не сразу соображают, что происходит. Такого в «Лабиринте» ещё не было.
Вначале начинает идти каменный град. Отдельные куски стен хлопаются и вокруг нас, но львиная доля сыплется аккуратно на голову вражеской армии. Через полминуты, за которые мы побили все рекорды по бегу на короткие дистанции, улица за нами превращается в карьер по добыче щебня. Сюда надо подогнать машины с девятого этапа… то-то будет работы!
Из обломков некоторое время ещё возвышаются самые крупные твари, похожие на сказочных троллей. Один даже ухитряется запустить нам вслед обломком стены, к счастью, не прицельно.
Потом несчастный небоскрёб разваливается окончательно и погребает под собой этих героев борьбы с земным десантом.
Останавливаемся мы, лишь преодолев не менее километра. Крейзи, совершенно обалдевший, крутит головой, оценивая размеры разрушений. Над каменным курганом стоит грибовидное облако пыли.
– И рассеял их Господь оттуда по всей земле… – говорит Нике, переводя дыхание. – И перестали они строить город и башню…
Не только у меня возникли такие ассоциации…
– Ну почему ты никогда не можешь сделать всё чисто, тихо и аккуратно?! – с болью в голосе спрашивает меня Крейзи.
– Характер… – пытаюсь я оправдаться.
– Мы можем рассчитывать на премиальные? – невинно спрашивает Маньяк.
– Да мы вывели из строя чуть ли не всю группу охраны Императора! – в сердцах кричит Крейзи. – Кто-то явно вошёл на последний этап! Он теперь пройдёт к дворцу, как на прогулке!
– Разве же это плохо? – интересуюсь я.
Секунду Крейзи молчит. Потом вздыхает, безнадёжно машет рукой:
– Что сделано, то сделано… идём ко дворцу.
– Вначале записаться надо! – встревает Пат. – А то шлёпнут кого-нибудь…
– Система не даст записаться. Формально нас нет на этом этапе.
Маньяк, прищурившись, смотрит на него:
– Уверен? Нам что, проходить последний этап с одной попытки?
– Уверен. Считай, что это минусы чёрного хода.
– Плохо, – только и говорит Шурка. – Тогда надо поискать снаряжение… хорошее оружие, аптечки, броню.
– Нет здесь ничего. Последний этап проходишь с тем, с чем вошёл.
На этот раз все вообще молчат. Общее мнение выражает Падла, громогласно откашлявшись и произнеся:
– Так… мы добились своего, но рады ли мы этому…
Дворец Императора – небольшое, почти уютное здание из чёрного камня.
Мы наблюдаем за ним, затаившись за деревьями парка. Деревья забавные, причудливых очертаний, с разноцветными листьями. Вокруг порхают крупные, с ладонь, бабочки. Когда мы их впервые увидели, все потянулись к оружию, но Крейзи протестующе замахал руками. Бабочки не опасны. И деревья не опасны. Всё здесь дышит покоем, умиротворением. Всё к месту – и сиреневое небо, и цветная листва, и густо-синяя вода в прудах. Никаких ловушек. И охраны у дворца быть не должно – Император в охране не нуждается.
Теперь мы ждём.
– Уверен, что он нас засёк? – спрашиваю я Крейзи.
– Наверняка. Это же не человек, программа. Любой, входящий на территорию парка, попадает в его базу данных. Он просто никогда не торопится…
Леность Императора – лишний шанс для нас. Нам нужно приблизиться ко дворцу в такой узкий промежуток времени, чтобы Император не успел выйти навстречу, а приближающаяся чужая команда нас не обнаружила. Теперь всё, или почти всё, зависит от того, насколько правильно выбран момент…
– Идут… – облегчённо произносит Маньяк. Он наблюдает за входом в парк – высокими воротами в символическом ажурном заборе.
– Идёт… – эхом откликается Крейзи.
Команда, вошедшая в парк, мне незнакома. Зря я грешил на своих первых спутников, зря подозревал, что среди них Тёмный Дайвер. Им ещё ползти и ползти по этапам, погибая и возрождаясь, пугая близких рассказами про «вот таких вот мух» и «змей, плюющихся ядом». Им ещё далеко до конца «Лабиринта».
Эта команда, должно быть, вышла в свой крестовый поход месяц или два назад…
Их больше десятка. Мужчины, женщины, девчонка-подросток. Кто они на самом деле, каков их возраст, пол, родной язык – мы никогда не узнаем. Они для нас не друзья, и не враги… просто пушечное мясо.
Мясу не обязательно знать, для чего оно предназначено.
А Император, убийство которого является целью всей игры, только что вышел из дворца…
Насмешка программистов – Император не просто антропоморфен, это человек. На нём белоснежная тога. Он высокий, белокурый, с красивыми чертами лица. Наверняка у него голубые глаза. Живое воплощение нацистской мечты.
И столь же смертоносное, как нацизм.
– Согласно легенде игры, – бормочет Крейзи, – многие тысячи лет инопланетяне воруют на Земле детей, чтобы вырастить из одного из них своего Императора… дать ему исполинскую силу и жестокую мощь… ведь люди – самые совершенные и смертоносные существа во Вселенной… Это глубоко философская и символическая мысль…
Глубина-глубина, я не твой…
Я посмотрел на Императора, оценивая противника. Понять что-либо пока было трудно – я не знал скорости его движений в боевой обстановке, не знал, какое оружие он станет применять. Но даже в неспешном движении нарисованного персонажа была некая хищная грация, и она мне не нравилась.
– Цель игры – не простое убийство лидера врагов. Игрок должен понять, который в каждом враге это он уничтожает самостоятельно, непосредственно, отца, брата, сына, друга. Таким образом, «Лабиринт» не пропагандирует насилие и ксенофобия, напротив, относительно противоположного…
Сложно, всё-таки, слушать иностранца через программу-переводчик.
deep Ввод.
– И мы доказали комиссии Конгресса, что не являемся проповедниками насилия и жестокости… – голос Крейзи становится слишком уж нервным. Император упорно идёт в нашу сторону, идёт своим прогулочным шагом, не обращая на новых визитёров никакого внимания.
