– А чего он отказался?
– Какую-то мышцу потянул в полуфинале. Или на тренировке.
– Но зачем… это… нечестно!
– Мой милый правдолюб! Ты бы все равно выиграл. Так?
– Ну, наверно.
– Наверняка. По регламенту в столицу приглашаются на смотрины только победители. Вот ты сейчас вроде как на сборах. А что еще прикажешь твоему отцу говорить? Что ты занялся целительством одной их меценаток?
– Господи, папа. Как же я…
– Ты просто взрослеешь. Не переживай. Все нормально. Занимайся главным… Хотя бы для меня главным. А я позанимаюсь всем второстепенным. Ну, что, пора?
– Да. Только я бы еще попросил…
– Ну, не стесняйся.
– Для более тесного, более быстрого… в общем, мне было бы лучше, если бы…
– Ну, ну, ну, не тяни.
– В общем, надо бы… без одежды. До пояса- поспешно добавил он.
– И надо было так долго мямлить? Ты сейчас врач. Твои пожелания - закон.
– Тут не в пожеланиях дело, - оправдывался Максим, когда они уже шли в спальню пациентки. Просто, эта волна, она тормозится одеждой. Хоть немного, но уходит не туда.
– Хватит объяснений. Другие и без них просто сдирают одежду, и все ясно. А тут в лечебных целях, - она быстро сбросила одежду и легла на кровать в одних узеньких топлессах.
– Отвлекать не будет? - якобы озабоченно спросила лукавая пациентка.
– Нет. Не будет. То есть… не должно, - осипшим, но решительным голосом опроверг измышления Максим и для укрощения соблазна обратил свое второе зрение на засевшего в этом стройном теле врага.
Утром он вновь уходил уставший, опустошенный и угрюмый. Говорить почти не было сил.
– Меня не трогать до ммм пяти вечера. Кто опять ворвется, как этот Юрик- искалечу. Сами - отдыхайте. Сегодня гораздо лучше. Но надо поспать. А там- как хотите. Не пить. Не курить.
– Юрик? - изумленно подняла шнурки бровок пациентка.
– Потом.
– А, правда, лучше?
– Гораздо, - однозначно ответил Максим, уже закрывая дверь. В действительности он соврал. Борьба только начиналась. И не потому, что он стал слабее. Просто… Ну, не смел, не хотел он раньше заглядывать… туда. А сегодня ночью, частично спровоцированный пациенткой, заглянул. И ужаснулся. И там. Даже хуже, чем в легких. Какая же жуткая и уже скорая смерть ей была уготована!
– Вытащу. Конечно, вытащу,- успокаивал себя юноша, уже валясь на ковер. И всё-таки непроизвольно всхлипнул, вспомнив, какой болью мстил враг за каждый миллиметр оборванной Максом паутины.
– Ничего, на день - два дольше. Не ты первый. Эх, если бы раньше. Если бы… Засыпая, он смутно вспомнил, как держался за палец отца, а тот, глядя в большую яму плакал. И он, Макс плакал, потому, что в этой яме закапывали маму. "Какая молодая", - говорил кто-то. "Что поделаешь -рак", - отвечал тоже кто-то незнакомый. А Макс тогда видел раков только на рыбалке. И на плакате с кружкой пива и тремя красными раками. И вот такой рак подкрался и съел маму? Маму… Что- то светлое, нежное и ласковое. Если бы раньше он мог… Или позже она бы заболела… Но теперь он мог. Пусть других. Или в других. Он будет бить эту тварь, где не увидит. И пусть будет больно… - Эти неожиданные воспоминания так накачали подростка, что ни сомнений, ни всхлипываний не осталось. Он уснул счастливым крепким сном сделавшего трудное, но нужное дело мужика.
Элен тоже собиралась уже уснуть счастливым сном обретшего надежду. Он сделает это. Мы сделаем это - уверилась она, наблюдая за этим удивительным юношей. Это было страшно и восхитительно. Она начинала понимать, почему великие люди продавали свои души дьяволу. Но это так, аллегория, - спохватилась она. Этот юноша вырывал ее не только из лап смерти, он вырывал ее из болота обыденного. Не просто вырывал. Из обыденного можно вырваться, заказав весь ресторан с цыганами и медведями. Можно вырваться, прорвавшись на Гавайи. Прыгнув с парашютом. Пощекотав под брюхом акулу. Поцеловав, в конце концов, крокодила. Можно даже в космос. Но это доступно всем. Точнее, каждому. Теоретически, каждому. Были бы деньги. А вот с Максом… Он вырывает из обыденности на какой-то другой уровень. И не случайно человечество всегда тянулось к таким людям (людям? богам? дьяволам?). Другой уровень бытия. А этот мой (Мой! Мой! Только мой! Ну, будет только моим!) херувимчик, ангелочек, (да чёрт его бери, даже если дьяволенок!), похоже, и сам не понимает, кто он такой. Ну да ничего. В заботливых, умелых и ласковых ("обязательно - ласковых", - улыбнулась она, засыпая) руках он узнает себе цену. Сладкий, полный пленительных полетов и ароматов цветов сон поглотил сознание молодой женщины.
Однако и ее сладкий сон был неожиданно прерван грохотом двери.
– Вот, полюбуйся, - ворвался в дрему знакомый голос. - Мне, по большому счету, наплевать, чем вы там занимаетесь, что на всю столицу искры летят, а сами потом дрыхаете сутками. Но вот как это?
Проснувшись, Светлана уставилась на Юрика. Он почти неузнаваем из-за вулканических прыщей, покрывавших его еще вчера божественное лицо.
– Это ты что? Это зачем? - пыталась правильно сформулировать спросони вопрос любовница.
– Это я!!! Это зачем!!! - заорал Юрик, восприняв вопросы за насмешку. Это он! Это - ты с ним!
– Это как и с кем?
– С твоим этим сосунком! Он вчера сказал… что я… только свой внешностью отличаюсь, но это пройдет. И вот - прошло! Какой-то инфекцией заразил. Слушай… Давай по-хорошему. Ты его попроси, чтобы он это…ээээ… убрал, а я вам мешать не буду.
– Что же ты его не попросишь?
– Лучше бы ты, - машинально потирая нос, заскулил мачо. - Тебя он скорее послушает.
– Ну, хорошо. Я попрошу. Но, не ручаюсь, - чтобы отделаться от Юрика, пообещала бывшая любовница. - Теперь исчезни. Как тебя вообще сюда пустили?
– По старой памяти. Мы же с тобой не разбежались?
– Больше пока не появляйся, иначе выкинут. Я тебя наберу. Лечи свои…ммм неприятности и ни о чем не думай. Так надо. И это совсем не то.
– Правда?
– Конечно, правда. Я с пионерами сексом не занимаюсь. Еще из ума не выжила - попыталась искренне соврать Итальянка. В конце концов, это была избалованная комнатная собачка и не ее вина, что хозяйка к ней остыла. Кроме того, не до скандалов сейчас.
Глава 23
– А он говорит: "Должен извиниться. Готовы нести ответственность за моральный ущерб, но ничего не понимаем. Никаких следов. Абсолютно здоровый организм". Ну, еще побазарили о том, о сем, он не выдержал, еще кровушки попросил на экспресс- анализ.
– У других докторов не были?
– Это у каких еще других?, настороженно потянулась к собеседнику Элен. Они сидели на открытой веранде одного из престижнейших ресторанов. Тихо играл невидимый оркестр. Вышколенные официанты появлялись и исчезали, словно призраки. Блестел хрусталь и фарфор, в бокалах пенилось какое-то безумно дорогое шампанское. Все более и более равнодушный к еде Максим оставил выбор яств за напарницей и теперь дивился каким-то рыбам и дичи, а на горячее обещался некий последний писк моды.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
