Чтобы сделать хозяину приятное, Светлана соорудила и себе виски с содовой.
– Я тебе должен одну вещь сказать. Ты только не обижайся, но рановато. Очень рано. Потом придется и еще, и еще, и еще.
– Ты о чем? - удивилась гостья.
– О пластике, конечно. Не надо было в твои годы.
– Нет, я и не собиралась даже…
– Ладно тебе. На себя посмотри. Больше девятнадцати - двадцати не дашь. А на самом деле-то, а? - он благодушно засмеялся. - Ты вправду сейчас не на себя, а на свою младшую сестричку похожа.
– Да будет тебе. Спасибо конечно. Но не делала я пластику. И сестры у меня нет - на всякий случай добавила она.
– Ну, не хочешь признаваться, не надо. А насчет сестры - это образно. Нет сестры, есть братик. Найдёныш. Нахаленыш! - со сдерживаемой яростью добавил он. Кто такой? - гортанно выкрикнул восточный человек.
– Самедович, ты не так его понял, клянусь - начала заступаться Элен за своего найденыша. Понимаете, он никого не знает, стесняется, поэтому дичится. А таких великих людей он вообще никогда не видел. Тундра, одним словом.
– Ладно тебе загибать, - чуть помягчел Самедович. "Великих" - передразнил он. Знал он, что ли кто я?
– Для него хозяин такого ресторана - уже великий человек, - на ходу импровизировала защитница.
– Ну ладно- ладно. Пока поверим, что не хам. Теперь к делу. По технологии. Первое - пусть будет готов. Когда мы направим прожектор на клумбы и дадим эту вчерашнюю музыку, значит, пора.
– Но ему надо сосредоточится…
– Вот пусть и сосредотачивается. Не гулять зовем. Извини, что вот так разговариваю, но некогда. И пообещал. Такие люди у меня еще не были. Если все состоится, если им понравится… ты сама должна понимать.
– Да, крыша знатная.
– Какая там крыша. Крыша у меня и без него… А это - имидж…
– Ну, имидж у тебя тоже, слава Богу.
– Ладно- ладно, - улыбнулся неравнодушный к лести Самедович. - Но это не помешает. Ах, какой фарт! Теперь слушай дальше. Сама абонемент хочешь?
– Да кто бы отказался!
– Ну так вот. Они будут с женами. Мне гарсон рассказал, что вчера мои попки с клумбы срывали мои цветы и тебе преподносили. Тоже твоего найденыша проделки?
– Ну да. Правда, понятия не имею, как он это…
– Мне тоже неинтересно. Пусть сделают это женам этих великих. Убеди - и ты желанная гостья.
– Не знаю, право. Он это так нервно воспринимает, - она осеклась и съежилась под острым, как клинок взглядом хозяина.
– Ты знаешь, что я не люблю нервных. Сам такой. И думаю, что в моих делах одного нервного вполне хватает. Ты понимаешь?
– Конечно- конечно, - успокоила итальянка хозяина. Сделаем. Только вот знаешь, этот твой золотой пропуск… Щедро, конечно, но…
– Ого! Уже торгуемся? Да, наглостью он тебя все- таки заразил, - изумленный ресторатор даже сел в торец длинного стола и изумленно покачал головой.
– Не то. Не торгуюсь. Дело предлагаю. На миллиард.
Последнее слово, будто холодная вода в кипяток, осадила поднимавшуюся пену раздражения восточного человека.
– Миллиард? А не подавишься?
– Подавлюсь. Поэтому и предлагаю тому, кто не подавится.
– Таким куском всяк может. Ладно, садись, коли не шутишь. Рассказывай. Немножко времени есть.
– С тобой о таких делах шутить? Вот захочу помереть, - попробую и пошутить.
– Если захочешь помереть легко, то не советую, - принял тон Ираклий.
– Этот юноша…
– Таак. Все-таки он. Чувствовала моя душа, что не только фокусами он занимается. Ну- ну, уже заинтриговала.
– Ты, наверное, про меня слышал. Ну, про болезнь.
– Как же, как же, гуляют разговорчики. Рад, что слухи.
– Так вот - это были не слухи. Четвертая стадия…
– Неплохо ты выглядишь для четвертой стадии, - усмехнулся хозяин.
– Была. Была четвертая. Сейчас никакой. Вылечилась. Точнее - исцелилась.
– И целитель - этот пацан? Тогда понятно, почему он так раздувается.
– Ну, неправда. Он очень скромен.
– Очень?
– В некоторых вопросах даже излишне - с горечью уточнила Элен.
– Ладно. Не об этом речь. И что? Предложения?
– Эта гадость не щадит никого. Как ты думаешь, отдаст какой-либо больной шейх всего лишь миллиард
– Или два, - понял Ираклий.
– Да. Или пять за свое выздоровление.
– И омоложение, ведь так? - испытующе посмотрел на собеседницу Ираклий.
– Ну, этого еще не знаю. А вот исцеление…
– Послушай, а ты не думала, что это какие-то мошенники? Как-то все ненормально.
– Я вначале так подумала, когда он впервые сказал. С ним в областную клинику моталась. Там подтвердили. Ну, думала, точно в сговоре. Вся эта медбратия гроши получает, вот и перекупили. Кинулась сюда. Здесь тоже подтвердили.
– Кто? - по голосу и напряженному вниманию итальянка поняла - клюнуло. И еще как. Как голавль кузнечика, в самое горло заглотал.
– Этот… ну, заглавный. Который обещает рак победить. Лет через сорок, - она криво усмехнулась.
– Это Михаил Николаевич который, - понял Ираклий. - Мордастый такой? Подожди-ка, - он нажал старомодную кнопку в полу и тут же возникшему лакею повелел, во-первых, принести им чего посерьёзнее, во-вторых, связаться с профессором Поповым.
– Дело есть дело. А пока давай перекусим, чем Бог послал.
Перекусывать не пришлось. Профессор был свободен от операций и незамедлительно вышел на связь.
– Михаил Николаевич, доброго Вас здоровья и всего наилучшего. Ираклий позволил себе оторвать Ваше драгоценное для нации время, - уже совсем другим тоном заговорил в трубку хозяин ресторана. Нет, не преувеличиваю… Давно у нас не бывали. Время? Ну, выкроить, снять стресс - это даже необходимо. Будете? Буду ждать. Все ваше любимое. Ну, конечно. Правда, сейчас совсем по пустякам. Даже неудобно. Нет, не устраивать. Скажите, Вы консультировали некую Франчини? Почему нажаловалась? Вы клевещете на такую милую женщину. Просто похвалилась этим чудом, а я как- то не верю. Ошибка в диагнозе? Вообще-то я не совсем понимаю такие обороты русского языка. Ошибка в диагнозе или ошибка в диагнозе исключена? Готовы подписаться под каждым из них? Ну и как это понимать? Не знаете? Профессор, а, может, когда к нам заглянете, поговорим? Уж очень это непонятно и таинственно. Спасибо. До встречи! Может, в пятницу? Всегда рад слышать. Буду ждать.
Он повесил трубку и задумчиво посмотрел на гостью.
– Ну что же. Проверим еще по разным каналам. И если подтвердится… Откроем СП по эксплуатации чудес? Фифти-фифти?
– Тридцать - семьдесят, без меня - никаких чудес.
– Ладно. Сорок - шестьдесят. Без меня вам только старушек в богадельнях лечить. По рукам? Ну и славно. Проверю, решу - дам знать. Но сегодняшний вечер не отменяется. Рад был достигнутому взаимопониманию - распрощался Ираклий, ослепительно улыбаясь золотыми зубами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
