Внизу грохотали разбивающиеся об утесы волны. Из динамиков, спрятанных в пышной зелени тропических садов, лилась музыка Шопена. Ван Дайк закусывал шампанское сочным фруктовым салатом и думал о любовнице, которая вскоре вернется из набега на магазины. Она охотно развлечет его сексом, но… он не в настроении.
«Я спокоен, — убеждал себя Сайлас. — Я по-прежнему все контролирую. Я просто разочарован».
Тейт Бомонт предала его, и это после всего, что он для нее сделал! Он следил за ее карьерой, как за своими великолепными цветами. Словно любящий дядюшка, он способствовал ее успехам. Анонимно, конечно. Он не ждал благодарности. Только преданности.
Триумф «Кочевника» стремительно вознес бы ее на вершину карьеры. С ее внешностью, с ее энтузиазмом, с ее молодостью она оставила бы далеко позади даже таких уважаемых ученых, как Хейден Дил. И тогда он вышел бы из тени и предложил ей весь мир.
Тейт возглавляла бы его экспедиции. В ее распоряжении были бы лучшие лаборатории и современнейшее оборудование. Она отправилась бы с ним на поиски «Проклятия Анжелики». Еще в тот далекий день, когда она стояла перед ним на палубе «Триумфатора», он понял, что именно она — связующее звено между ним и могущественным амулетом, знак, ниспосланный ему свыше, и терпеливо ждал подходящего момента.
Сайлас не сомневался, что с Тейт Бомонт добился бы небывалых успехов… но она предала его.
Его зубы сжались, ногти впились в ладони, тело покрылось испариной, перед глазами поплыли красные круги. Он отшвырнул хрустальный бокал, перевернул столик. Фарфор, серебро, фрукты разлетелись по мраморным плитам.
Возмездие! Ее ждет возмездие. Измена — преступление, караемое смертью. Тейт заплатит и за измену, и за то, что вступила в союз с его врагами.
Ван Дайк заметался по патио, срывая с куста кремовые розы, раздирая их в клочья.
Они думают, что обхитрили его? Они ошибаются. Тейт ошибается. Она в долгу перед ним, и она вернет долг. Уж он об этом позаботится.
Нечеловеческим усилием воли Ван Дайк поборол кипевшую в нем ярость и, задыхаясь, уставился на осколки драгоценного сервиза и месиво, в которое превратился изысканный ленч.
Неужели это он все сокрушил? Он не помнил ничего, кроме окутавшего его черного облака.
Опять провал памяти, в панике думал он. Сколько времени длился припадок? Сайлас с отчаянием посмотрел на часы, но не смог вспомнить, когда потерял самообладание.
Неважно. Слуги промолчат. Слуги подумают только то, что он прикажет им думать. В любом случае не он устроил этот разгром, а они. Лэситеры. Бомонты. Он просто отреагировал, может, слишком остро. Но он взял себя в руки. Как всегда. Так было и так будет.
Голова раскалывается, ладони, исцарапанные собственными ногтями и розовыми шипами, горят, но он владеет собой. Он даст им время. Он не станет карать их немедленно. А потом он их уничтожит. Уничтожит всех до одного.
Главное — не терять самообладания. Его родители проиграли это сражение. Его отец не мог контролировать его мать. Его мать не могла контролировать себя. Он научился сдерживать свои страсти… но способность к самоконтролю все чаще ускальзывает от него, все чаще его охватывает страх, как в детстве, когда казалось, что в шкафах прячутся чудовища. Чудовища. О, они были там, они и сейчас повсюду. Подстерегают в темноте, подкрадываются… Сайлас с трудом удержался, чтобы не оглядеться.
Он теряет контроль, за который боролся так долго!
«Проклятие Анжелики» — вот решение всех его проблем, его судьба. Ведьма вложила в колье свою душу. Почему он раньше сомневался в этом? Почему считал колье всего лишь драгоценной безделушкой? С амулетом он станет сильным, бесстрашным, могущественным.
Сайлас вынул из кармана тонкий льняной платок и вытер лицо, затем сорвал еще один цветок, но уже осторожно и ласково погладил нежные лепестки, наслаждаясь вновь обретенным покоем.
Амулет — его судьба и его спасение. Амулет избавит его от неудач. Амулет вырвет его из черного леденящего мира слепой ярости.
Анжелика вложила свою душу в металл и камни. Анжелика дразнила его годами, манила и не давала приблизиться. Ну, он победит ее, как победил ее его давно умерший предок. Он умеет побеждать.
А что касается Тейт… Сайлас смял цветок, оборвал лепестки… Она сделала свой выбор.
Вест-Индия. Ласковые лазурные воды и тропические острова, утопающие в пышной зелени. Отвесные скалы и белый песок, сверкающий на солнце. Величественные пальмы, колышущиеся на ветру. Именно так многие представляют себе рай, и Тейт не была исключением.
Она вышла на палубу, освещенную первыми лучами восходящего солнца. Вершина спящего вулкана Невиса скрывалась в утреннем тумане. Сады и коттеджи недавно построенного прибрежного отеля словно замерли. Ничто не шевелилось вокруг, кроме неугомонных чаек.
Тейт решила попозже прогуляться по острову и заглянуть в сувенирные лавочки, а сейчас, пока все еще спят, она с удовольствием поплавает в одиночестве.
Окунувшись с головой в приятно освежающую прохладную воду, она вынырнула и медленно поплыла вокруг яхты. Ее довольный вздох закончился испуганным визгом, когда что-то вцепилось в ее ногу и потянуло вниз. Тейт забарахталась, вынырнула, отплевываясь, и с негодованием уставилась в весело сверкающие за маской глаза Мэтью.
— Прости, не смог удержаться. Представляешь, плыву себе спокойненько и вдруг вижу болтающиеся в воде ноги. У тебя потрясающие ноги, Рыжик. От кончиков пальцев до самой…
— Море такое большое, Мэтью, — холодно перебила Тейт. — Порезвись где-нибудь в другом месте.
— Почему бы тебе не надеть маску и не поплавать со мной? У меня в кармане плавок есть мешочек с крекерами. — Он протянул руку и отвел с ее лица прядь мокрых волос. — Не хочешь покормить рыб?
Хотела бы, но только если бы первая об этом подумала.
— Нет.
Довольная своим непреклонным ответом, Тейт поплыла прочь.
Мэт нырнул и снова оказался перед ней.
— Раньше ты была веселой.
— Раньше ты не был таким надоедливым.
Он поплыл рядом, приноравливаясь к ее темпу.
— Ты столько времени проводила с компьютерами и роботами, что просто боишься нырять.
— Не боюсь. Я ныряю так же хорошо, как раньше.
— Тебе нужна практика.
— Не нужна.
— Докажи!
Провокатор! Тейт обругала себя, обругала его, но в конце концов подтянулась на палубу и отправилась за маской и трубкой. Мэтью, конечно, кретин, но знает, на какие кнопки нажимать, думала она, снова прыгая в воду.
Мэтью стрелой промчался мимо, развернулся, чуть не столкнувшись с ней масками, ухмыляясь, показал вниз и в ту же секунду, словно нож в масло, вонзился в толщу воды. Тейт вдохнула поглубже, метнулась за ним… и мгновенно забыла о своем возмущении.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
