— Что женщины, эти лживые, трусливые и неверные создания! Не то что мужчины!
— Мужчины еще хуже! — обиделась я.
— Трудно представить существо хуже, чем эльфийская женщина. Но и человеческие недалеко ушли.
Я решила, что на убогих не обижаются, и сказала:
— Ирга просил передать, что его до завтра дома не будет, командировка у него. Когда он вернется, он привезет тебе подарочек.
— Подарок? — изумился Отто. — Мне?
— Да, — я погладила полугнома по идеально расчесанной бороде.
Ирга ждал меня за углом мастерской.
— Лживые и трусливые создания, — промурлыкал он. — Может, и правда, Отто для меня лучший вариант?
Я зарычала.
Эпилог
Эпилог первой части. Что тут еще скажешь?
Дождливым осенним утром Ирга без стука вошел ко мне в комнату. Лира уже убежала по делам, а я мучалась похмельем.
— Я уезжаю, — сказал некромант, присаживаясь ко мне на кровать.
— Счастливого пути, — буркнула я и закрыла глаза. Комната прекратила свое вращение, зато стала качаться кровать.
Ирга положил прохладную ладонь мне на лоб. Полегчало.
— Так и сиди, — попросила я.
— Я не могу долго, — тихо сказал он. — Я уезжаю сегодня.
— Куда? Надолго? А мне подарочек привезешь?
— На год на родину. На стажировку.
— На год? — я подскочила на кровати, голова отозвалась острой болью.
Со стоном повалившись обратно, я проныла:
— Почему ты мне об этом сказал только сейчас? Стоп, ничего не говори!
Я сползла с кровати, нетвердым шагом дошла до шкафа. Там была припрятана бутылка на опохмелку и порошочек от Лиры. Порошок давал моментальный положительный результат утром, зато вечером вылезали побочные эффекты — слабость, тошнота и прыщи. Поэтому порошком я пользовалась в исключительных случаях.
— Что вы вчера отмечали? — спросил Ирга.
— Нам с Отто личную мастерскую выделили, как перспективным Мастерам артефактов, — я руками ощупывала голову. Мозги вроде через уши не вытекали, глаза не выпадали, волосы после бурного вечера и мрачной ночи были даже в слегка приличном состоянии, сохраняя подобие прически. — Мы ее активно обмывали новой партией алкоголя, который предназначался на продажу.
— Видимо, продавать уже нечего, я прав?
— Прав, прав, — пробурчала я, взгляд мой наткнулся на плакат возле кровати: «Пить меньше надо!». Нужно его перенести в мастерскую, в комнате он служит только укором совести.
Снадобье, наконец, подействовало. Я села на кровать рядом с Иргой и попросила:
— Давай сначала, ага?
— Я уезжаю на родину, в Рорритор, в Университет на стажировку.
— Зачем?
— Ты же знаешь, что там близко Сумеречные горы. Работа для некроманта всегда найдется. А мне нужно повышать квалификацию.
— Целый год, — сказала я. Это просто не укладывалось у меня в голове. Как это — то предлагает выйти замуж, то уезжает на целый год? И бросает меня одну?
— Я буду наблюдать годовой цикл существования тамошней нежити. Это даст много материала для моей диссертации, значит…
— Ты почему мне раньше об этом не сказал? — перебила я некроманта. — Ведь не сегодня с утра ваше хамство решило ехать? Ты давно об э том знал!
Он помолчал.
— Да, я давно знал, что уезжаю. Помнишь, когда ты мне прислала письмо с рисунком? Я тогда как раз собирал документы для переезда.
Я смотрела на Иргу, и мне казалось, что все это сон.
— Я боялся, — осторожно сказал Ирга. — Я боялся, что ты возмутишься, обидишься и не захочешь меня видеть.
— Конечно, я возмущусь! — закричала я. — Я очень возмущусь! Я буду кричать! Рычать! Царапаться!..
— Плеваться ядом, — подсказал некромант.
— Да как ты мог! Меня тут бросать! Одну! После всего, что ты сделал! Я видеть тебя не хочу!
— Вот этого я и боялся, — сказал Ирга. — Поэтому и молчал. Я хотел провести с тобой побольше времени.
— Не едь никуда — и проведешь, — предложила я.
— Я не могу, понимаешь? Это очень важно для меня!
— Катись отсюда! — сказала я и легла на кровать, повернувшись к стенке.
Ирга погладил меня по голове.
— Пошел вон! — закричала я, стараясь, чтобы в голосе не прозвенели слезы. — Я ненавижу тебя! Ненавижу! И замуж за тебя не выйду! Никогда! И писем писать не буду! И вообще забуду о твоем существовании, ты, наглый, бессердечный эгоист!
Некромант лег на кровать и обнял меня. Я пиналась и выдиралась, но куда там! Его объятия расцепить было просто невозможно. Я устала и заплакала. Ирга поцеловал меня в шею и прошептал в ухо:
— Ты знаешь, что ты самая-самая красивая девушка в мире? Самая-самая лучшая?
— Я не хочу тебя слушать! — всхлипнула я. — Уезжай давай.
— Я не уеду, — прошептал Ирга, — пока не скажу тебе то, что уже давно должен был сказать.
Я притихла.
— Я люблю тебя, — губы некроманта касались моего уха и мне было щекотно. — Я очень, очень тебя люблю.
В моей голове что-то взорвалось с оглушительным шумом. Возможно, это мои мозги устроили праздничный фейерверк, возможно, я просто оглохла от удивления.
— … С того самого момента, когда ты из мокрого котенка превращалась в самостоятельную девушку с характером, — говорил Ирга, одной рукой прижимая к себе, а другой лаская. — И я действительно хочу на тебе жениться. Я об этом мечтаю. Я просто ждал, когда ты повзрослеешь.
— Не уезжай, — тихо сказала я.
— Я не могу, — это для меня очень важно. Очень-очень.
— Это ведь так далеко!
— Всего три дня пути, — сказал Ирга.
— Я не буду к тебе ездить, — решительно ответила я.
— Я буду ездить к тебе. И писать. И очень скучать.
— А я не буду.
— Я знаю, — рассмеялся он, ловко меня перевернул и прижался своими губами к моим. Это был поцелуй, о которых пишут в любовных романах. Никогда бы не подумала, что такое возможно, но поцелуй, от которого кружится голова, теплеет в животе и возникает желание запеть от радости, действительно существует. Нежный, ласковый и вместе с тем требовательный. Долгий-долгий, но не надоедливый. Возбуждающий и успокаивающий одновременно. Поцелуй любимого мужчины.
Я открыла глаза и посмотрела в бездонные, нежные и любящие голубые глаза Ирги.
— Надеюсь, — сказал он, — это воспоминание немного скрасит твое одиночество.
Я чувствовала, как в моем теле пульсирует кровь шумными толчками.
— Что ты, — светским тоном ответила я. — Я теперь буду искать — может, еще кто так может!
— Не вздумай, — посерьезнел некромант. — Иначе у тебя в интерьере появятся коврики из натуральной кожи.
— Ути-пути, — я почти совсем пришла в себя. — А с чего ты взял, что я буду тебя ждать?
Парень захлопал глазами. Эта мысль ему в голову не приходила.
— Ну как же? — выдавил он из себя.
— А вот так! Ты, значит, уезжаешь неожиданно, а я должна плакать и махать тебе в след платочком? А потом надеть пояс верности?
— Было бы неплохо.
— Сейчас же, — грубо ответила я. В меня как будто вселился бес — хотелось кричать, ломать стулья и кидаться обломками в этого наглого типа.
— Хорошо, — сказал Ирга. — Я признаю, что был не прав. Я люблю тебя, Ола. И, когда я вернусь, будет тебе и карета с белыми лошадьми, и я в бежевом костюме, и цветы, и вообще все, что захочешь. Надеюсь, тогда отмазку ты придумать не сможешь.
Я задумалась.
— Я люблю тебя, — сказал Ирга, поцеловал меня и ушел.
Я избавилась от этого наглого, мерзкого, эгоистичного типа. Впереди меня ждал увлекательнейший год профессиональной специализации и веселой студенческой жизни. Нужно было разобраться с Блондином, развить с Отто сеть продавцов нашего товара, уговорить Бефа не давать мне дополнительных заданий… Да еще масса дел.
Тогда почему же, почему в моей душе поселилась пустота и так отчаянно хочется — нет, не плакать — а завыть, как цепная собака, глядящая на луну?
