энергетике место. Оно даже темным магам не особо нравится. Древнее, пропитанное тьмой. Когда-то здесь происходила какая-то адовая кровопролитная битва. Такие накладывают вечный отпечаток на земле, это мрачное настроение никогда не покинет эту землю.
— А мы зачем сюда пришли тогда?
— А ты не чувствуешь?
— Что именно?
Я прислушалась к своим ощущениям, но сходу ничего особенного, кроме давящей тишины, не ощутила.
— Тут пространство вокруг потихоньку потягивает темную магию из волшебника, — пояснил Калипсо. — Не критично и не опасно для нас с тобой, но сам факт. Чувствуешь?
Я вновь сосредоточилась на своих ощущениях и, наконец, поняла, о чем говорил Калипсо. Пространство действительно потягивало магию — мягонько так, ненавязчиво. Это ощущалось скорее легкой щекоткой. Вполне приятной, потому что в моем случае любое вытягивание из меня магии скорее сказывалось на мне позитивно.
— Я хочу проверить с тобой одну теорию, — продолжил Калипсо. — Но для подстраховки выбрал это место, чтобы в случае твоей мощной тёмной вспышки твоя неконтролируемая черная магия просто ушла в землю. Так она никому не навредит.
— Мне опять нужно будет снять перчатки, что ли?
— Обязательно.
Я вздохнула и неуверенно сцепила перед собой руки в замок. Это нервное, я всегда очень переживала, когда мне приходилось снимать перчатки. Инстинктивно вся внутренне сжималась, готовая к самому плохому развитию событий. Ничего не могла с собой поделать. Каждый раз думала — а вдруг сейчас снова будет осечка?.. Как тогда… В детстве… Так себе гадание на ромашке, если честно.
— Так что насчет твоих перчаток? — напомнила я. — Ты не ответил. Почему ты в них ходишь?
— А может, я просто брезгую, хм?
— Чем? — не поняла я.
— Ну, может, мне просто неприятно касаться кого-то напрямую руками в обычных ситуациях? — усмехнулся Калипсо. — Ходят тут всякие по академии, касаются меня, понимаешь ли…
Я громко фыркнула, скрестив руки на груди.
Поня-я-ятно, не хочет говорить правду.
— А ты обычно не очень душевный и приятный собеседник, да? — усмехнулась я.
— А честные собеседники вообще редко бывают приятными, — широко улыбнулся Калипсо. — И ласковое лицемерие вообще нынче в моде.
— Тебе не помешало бы быть немножко модным, — произнесла я ехидным тоном.
— А тебе не помешало бы почаще плевать на мнения остальных и побольше думать о себе, — весело подмигнул Калипсо.
— Ну-у-у, если каждый будет думать только о себе, то мир погрязнет в эгоизме…
— Ошибаешься. Если каждый будет думать о себе, то заботиться ни о ком не надо будет, так как каждый сам о себе позаботился, — хмыкнул Калипсо. — Люблю здоровый эгоизм.
— Так-то — здоровый. А ты говоришь о полном эгоизме. А иногда приходится заботиться и о слабых.
— А слабым в этом мире вообще не место, — категорично заявил Калипсо.
— И такой, как мне, тоже не место? — криво улыбнулась я.
— С чего ты взяла, что ты слабая? — вполне искренне удивился Калипсо. — Ты очень сильная. Сильная настолько, что эта сила в тебе не умещается. Твои проблемы связаны не со слабостью, а с магическим конфликтом.
— В любом случае, ты говоришь с позиции сильного, — покачала я головой. — А если бы ты сам родился слабым? Ты бы разве рассуждал так же?
— Я бы вообще особо не рассуждал, так как постарался бы поскорее избавить мир от своей никудышной персоны.
— Ты не прав, — покачала я головой. — Какое-то у тебя кривое восприятие слабости…
— Ну, пожалуй, у меня действительно болезненное отношение к слабости, не спорю, — как-то неожиданно легко согласился Калипсо. — Она меня пугает. Если быть с тобой откровенным, то мне очень страшно по жизни облажаться и не дотянуть до должного уровня.
— Подростковый максимализм в тебе продолжает цвести и пахнуть, — усмехнулась я.
— Есть такое дело, — улыбнулся Калипсо.
Он помолчал немного, пока мы усаживались прямо на траву на небольшой полянке посреди кладбища, и произнес негромко:
— Сколько себя помню, на меня всегда смотрели, как на неведомую зверушку… Все так смотрели — сокурсники, старшие фортемины, инквизиторы… Да все, кто знал, что я сын Ильфорте и Сиринити, Наставника академии Армариллис и его правой руки. Все смотрели на меня с молчаливым вызовом в глазах и, знаешь, эдаким слегка презрительным «Ну что, чем нас удивит этот малыш Калипсо, или облажается по полной программе?..». Мне иногда кажется, что очень многие вокруг ждали, что я «облажаюсь», и до сих пор словно бы чего-то ждут. Я всегда это психологическое давление очень остро на себе ощущал. И всегда опасался не дотянуть и проявить слабость, которая, ну… опозорит мою семью, что ли. И, если быть честным с самим собой, то я, пожалуй, до сих пор этого боюсь.
— Просто научился бояться этого тайно, так, что даже ты сам уже этого не замечаешь?
— Сечешь на лету, — с улыбкой прищелкнул пальцами Калипсо.
Я понимающе кивнула. Такая попытка скрыть за гордостью и надменностью свои истинные слабости была мне более чем понятна и знакома. Я сама порой так загонялась.
— Наверное… Знаешь, наверное, если не считать родителей… То только ты всегда смотрела на меня иначе, — добавил Калипсо негромким голосом, заглядывая мне в глаза. — Как-то так… Особенно… Не знаю, как назвать этот взгляд, но он был совершенно другой… Ты всегда смотрела на меня без завышенных ожиданий. А как-то… иначе.
«С любовью, — подумала я про себя. — С любовью я на тебя всегда смотрела, мой милый Калипсо».
Но вслух сказала только:
— Ну, слушай, мне-то как раз это знакомо очень хорошо. Ты моих родственников же всех видел? Это ж кошмар какой-то! Что ни брат с сестрой, то такой могущественный волшебник, что я всегда откровенно дохла от зависти, что я не могу колдовать так же, как они. Да хоть на треть силы так же! Старшие Эрик с Агнессой являются Вторыми Арма, и они очень могущественные верховные маги. Эрик так вообще у нас местный господин Пророк… Моя сестра Фелиция — крутая сумрачная стра́нница, которая является мастером путешествий по сновидениям. Селестия владеет магией ветров… Люцифер с Габриэлем тоже каждый хороши в своих сферах магии… А про родителей я вообще молчу…
— Да, тебе не сильно легче в этом смысле, — усмехнулся Калипсо, усаживаясь напротив меня, скрестив ноги так, чтобы мы соприкасались коленями.
— Ага. Легче только в том плане, что окружающие уже привыкли, что у Эльзы с Заэлем всегда рождаются сильные верховные маги, братьев и сестер у меня аж шесть штук, и они постоянно перетягивают на себя внимание, за их тенью меня особо и не видно, что даже неплохо в моей ситуации… А вот ты первый и пока что единственный ребенок в твоей семье. И на тебе все внимание сконцентрировано. Кстати, любопытно, что за столько лет совместной жизни ты пока первый и единственный ребенок в семье. Не знешь, почему так?
— Ну, я пытался разок расспросить отца на эту тему, — пожал плечами Калипсо, стягивая с себя короткие
