на пути. Но всё время казалось, словно их обманывают.
Ха, да почему «словно»? Может, потому что цены для туристов из Аренхельма специально поднимают эти вредные бородатые коротышки? И в итоге оружие становится раз в пять дороже! Да проще у эльфов или даже у драконов купить!
Выходя из очередной лавки, где их хотели в очередной раз надуть, граф и герцог были, мягко говоря, не в радужном настроении.
— Какого лысого чёрта они все такие жмоты и расисты?! — раздражённо ворчал Мирон. — Я же был готов купить тот кинжал, но не за двести золотых же!
— И не говори, — мрачно согласился Данте. Даже этот миролюбивый в целом энеш-тошерн был готов кого-то поколотить.
Они сели на своих лошадей, посмотрели на самую высокую гору, из верхушки которой шёл дымок.
— Так, там же тоже есть магазин, — припомнил Данте. — Попытаем удачу?
Мирон согласился. Всё лучше, чем просто так торчать дома. Они неспешно поехали наверх, частенько ловя на себе неприязненные и даже враждебные взгляды гномов. Некромант скосил глаза на своего друга, отметив, что Данте посылает не более дружелюбные взгляды на гномов. Хм, раньше он банально игнорировал подобное. Или его так задело несправедливое повышение цен?
Данте был напряжён, как струна. В последнее время он всё больше и больше раздражался, словно вот-вот произойдёт что-то ужасное и неминуемое.
Не став излишне долго раздумывать над странным поведением, Мирон уже хотел было переключить своё внимание на что-то другое.
Но вот произошло то, чего так сильно опасался Дан.
Неожиданно прямо перед носом Данте возникла сфера-вестник. Друг остановил коня и как-то затравленно посмотрел на сообщение, а Мирон, машинально перехвативший и прочитавший послание первым, казался оглушённым.
Ада, почувствовавшая перемену в настроении хозяина, остановилась и недобро посмотрела на Данте.
Несколько секунд стало тихо, но это тишина была звенящей от напряжения и ни грамма не спокойной.
Мирон вмиг заледеневшим голосом приказал:
— Объяснись, что всё это значит!
В его душе то разгорался пожар ярости, то поднималась буря боли. От прилива негативных эмоций перед глазами заплясали красные мушки.
Данте горько усмехнулся.
— Я связался не с тем.
«Немедленно сделай так, чтобы ни Мирон, ни его брат мне не смогли помешать! Я скоро приду за той девчонкой», — гласило сообщение вестника.
— Ты увёл меня из дома подальше от Роуз! — потрясённо констатировал Мирон. — И со мной связался только ради неё.
— Нужно было и Риана с собой взять, но его не отлепить от своей подружки. Ничего, без тебя он и пары секунд не продержится, — раздражённо произнёс Данте, словно выплюнул. — А что касается тебя… Просто ты забываешь, что я тоже энеш-тошерн.
Тоже пойдёт на всё ради собственной выгоды.
Герцог презрительно прищурился.
— Двуличная мразь.
На руках Данте заиграли языки красного пламени. Сильнейший стихийным маг из всех, кого знал Мирон, сейчас готовился атаковать.
И неожиданно герцог осознал, что больше зол не из-за самого факта предательства друга, а из-за того, что он или его наниматель хотят причинить вред той рыжей девочке. Эта мысль его несказанно поразила Мирона.
— Сначала победи меня. Поверь, до Роуз и Адриана ты точно не доберёшься.
Они всё ещё находились на улице, пошёл противный холодный дождь, но двое воинов не обращали на него внимания. Они сверлили друг друга злыми взглядами.
Мирон тихо предупредил:
— Я не отступлюсь, а ты пока что можешь. Уйди — останешься жив.
— Нет, ты ошибаешься! — прорычал Данте. — Не могу! Я дал клятву на крови. — Неожиданно граф с робкой надеждой спросил: — Ты можешь встать на мою сторону? Ты же хотел помочь.
— Что станет с Роуз? — Этот вопрос волновал сильнее всего.
— Откуда мне знать? Тогда хотя бы не вмешивайся. Я понимаю, ты к ней привязался, но она же всего лишь…
— Кто? — глухо спросил Мирон. Он вспомнил, как воскрешал Роуз. Вспомнил свой собственный ужас, едва ли можно сказать, что Адриан переживал сильнее него.
Он почему-то хотел загородить её от всего мира. Именно тогда, когда увидел Рози с огромной зияющей раной, понял, она ему далеко не «всего лишь».
— Истинная твоего мелкого брата. Тебе она никто.
Мирон хмыкнул.
— А вот тут я уже сам решу. Но я не позволю тебе подвергать её опасности.
Они обменялись краткими извиняющимися взглядами — последняя дань их дружбе.
— Значит, всё решено.
Под испуганными взглядами гномов, средь беда дня схлестнулись двое легендарных энеш-тошерн. От выброса их магии эхо разлетелось на много километров.
Они сражались так, словно никогда и не были друзьями. Есть ли оправдания предательству Дана? Мирон никого оправдывать не собирался. Он не отдаст Роуз!
***
Сеавирон мучился от безделья в гостиной дома, где остановилась компания трёх энеш-тошерн и Роуз. Он пытался медитировать и посмотреть будущее. Сейчас он понял, что кто-то его «глушит». Хотя, почему «кто-то»? Просто так не бывает такого, чтобы не увидеть ни одного варианта развития событий. А сейчас буквально глухая временнная зона.
Волк передёрнул плечами. Он не знает, что произойдёт через пять минут, через час или завтра. Эти три дня для него — тёмный лес. Ощущение собственной неспособности подсмотреть будущее кажется пыткой. Хорошо что Роуз сейчас под его присмотром.
Вдруг он почувствовал, что что-то не так. Эхо некромантии слабо, но дошло до него. Ещё примешались стихийные силы и тьма. Эхо колдовства идёт со стороны города, то есть это не Роуз в своей комнате чудит. Так, там случайно не Мирон что-то колдует? Рон подошёл к окну. У подножия самой высокой из гор сверкало салатовое пламя. Много сил герцог выкладывает, а рядом то загорался огонь, то появлялись ледяные глыбы, то ещё не пойми что. Но что там происходит? И обычно герцог не очень любит стихийные силы, он сейчас некромантию и использует…
Тогда какого чёрта?
Послышались шаги. С лестницы буквально вихрем слетели Риан и Роуз, не на шутку взволнованные.
— Ты тоже это чувствуешь? — спросила немного охрипшим от страха голосом Рози.
Её руки покрывала тоненькая корочка льда. Рон мысленно улыбнулся проявлению родной магии, но собрался и ответил на вопрос сестры:
— Да, чувствую.
— Это Мирон и Данте, — сказал ему Адриан. — Их магию я узнаю везде.
— Они сражаются? — спросил Рон.
— Похоже, но с кем? — нахмурилась рыжая.
— Я третьего не чувствую. Они дерутся друг с другом. — Голос Риана казался ровным, но взгляд выдавал беспокойство. Впрочем, кровь златоглазых энеш-тошерн дала о себе знать, и вскоре беспокойство сменилось гневом. — Я знал, что нельзя доверять Данте!
Рон несколько уважительно подметил, что сам тоже подозревал графа Ларелона, но не настолько уверенно. Может ли
