Оставляя г. Уфу, мы считаем себя счастливыми, что мы имели возможность не только ознакомиться с епископами,
250
последователями Архиепископа Андрея Уфимского, но и привнести в среду их те церковные взгляды, которые открывают широкий путь к общему нашему единению, на основании твердых церковных устоев: чиноположении, преданий и обрядов св. Церкви.
Председатель Совета: П.П. Агафонов Секретарь: М. Бриллиантов
11/24 октября 1927 г.
П
ДОКЛАД О МЕСТНОЙ ЦЕРКОВНОЙ ЖИЗНИ
В этом докладе я собираюсь изложить главнейшие причины разложения вашей Уфимской церковной жизни, а также по возможности указать и выход из создавшегося положения.
Падение нравственности духовенства
Если мы станем изучать современную церковную жизнь, то мы наткнемся в ней на три очень большие ненормальности: первая из них и самая темная — это удивительное падение нравственности среди духовенства: пьяное, продажное, безбожное духовенство — это самое распространенное, обычное явление в нашей жизни, — настолько обычное, что к этому, кажется, все привыкли. Гак что молитвенно настроенный, твердый в убеждениях и любящий свое дело батюшка — это изумление для самих верующих. Теперь всякий священник имеет целую массу наблюдений по этому поводу, да и для всякого верующего эти факты общеизвестны. Всем, думаю, известно «житие» обновленческого епископа «Зосимы Александра», которое теперь стало «притчей во языцех» и который был одним
251
из первых, попавших на этот печальный путь, а сейчас по нему катится целая волна несчастных. Мне невозможно останавливаться сейчас на Уфимской, в частности, епархии, где непробудное пьянство, утерянные кресты, пьяное духовенство в канавах и отреченное от священства, двуженство — все это совершается на ваших, так сказать, глазах и в близкой нам епархии. Про это ходят целые анекдоты и целые легенды. Вспомним это для того, чтобы найти причины этого явления для борьбы с ним. Главнейшие причины этого явления можно искать только в прежнем положении Церкви, только распутинские синоды могли создавать людей, столь растерявших всякое дело, какое им прикажут, готовых на все за кусок хлеба, выдвинули эту ; кучу людей, показавшую теперь свой подлинный образ. § Такой страшный остаток пережитого времени, с которым нам теперь приходится считаться, может быть, в жизни ближе всего.
Клерикализм и папизм
а) митр. Сергий
Второй, но может быть, самый грозный факт нашей жизни — факт, в котором кроются корни многих наших церковных разделений, — это опять-таки зло среди нашего духовенства, главным образом, высшего: это удивительное падение клерикализма и даже истинного цезаро-папизма. Стоит только присмотреться сейчас, например, к деятельности митр. Сергия: его беззакония, без суда, запрещение еп. Андрея, явная клевета, которую он распространяет на него в своем послании к Уфимцам, вообще все его вмешательства в дела Уфимской епархии, его беззаконное запрещение целого собора епископов, собравшихся в Москве и учредивших временный Высший Церковный Совет, наконец, создание того страшного Синода, который мы наблюдаем теперь у него в Москве, созданного при полном презрении к самомалейшим принципам соборности, созданного из бывших деятелей распутинских синодов, —- мало того, из них сам Сергий
252
успел уже побывать в «Живой Церкви», Филипп уходил в раскол и отрекался от православия, а теперь правит Московской епархией. Сейчас Сергий открыто признает свое единоличное «возглавление Российской Церкви», а Синод имеет лишь значение вспомогательного органа лично при мне... полномочия Синода проистекают из моих и имеете с ними падают, заявляет он. Таков этот новый Синод, таковы аппетиты самого Сергия. Он сумел, презирая каноны церковные, захватить власть, беззаконно распоряжаться ею, сделав себя единоличным главой русской Церкви, вызвав эту кощунственную ересь, как пишут епископы, признающие временный Высший Церковный Совет. Сергий назначил себе подходящий Синод и теперь царствует, бесцеремонно захватив права и позабыв все свои обязанности.
б) об Иване Епископе Давлекановском
Таковы центральная власть, таковы и ее последователи, ее выразители здесь на местах. Мне теперь, может быть, и следовало бы остановиться подробнее на деятельности местных епископов, но на этом останавливался достаточно подробно Архиепископ Андрей в своих многочисленных словах, посланиях, проповедях и т.д. и я только отмечу вкратце, для уяснения дела, а не для разбирательства его, которое производить не приходится, отмечу, что еп. Иоанн после 1923 года отрекся от своих прежних взглядов на церковную жизнь, обманув своего учителя, затем отрекся и от патриарха, очень остроумно отделив Святейшего Тихона от «тихоновщины», собрал всех бывших живоцерковников и обновленцев, учредил из них Епархиальное Управление и стал проводить в жизнь обновленческие идеалы, прикрываясь именем староцерковника. Народ поверил ему сначала, пока еще нельзя было уяснить, но затем стал отходить и требовал себе новых епископов, почему и были поставлены епископы Антоний, Руфин, Питирим. Когда же еп. Иоанн убедился, что народ от него отходит, тогда начал употреблять обычные на этот счет приемы древних еретиков, начиная с запрещений, ана-
253
фемствований соборов и кончая клеветой доносов и используя все средства, которые могут быть в руках озлобленного епископа, могущего влиять и толпой народа и кое-какими другими средствами.
Не довольствуясь этим, еп. Иоанн сумел настолько утвердиться в Уфимской епархии, что, когда возвратился сюда еп. Андрей, то ему негде было даже помолиться Богу: от всех священников были заранее отобраны подписки о том, что они не могут иметь общения с еп. Андреем. Только уже церковный народ через голову еп. Иоанна передал свои храмы архиеп. Андрею, так как храмы властью были переданы все-таки народу, а не еп. Иоанну.
Мало того, еп. Иоанн совершил такое же беззаконное захватничество и в Старо-Уфимской епархии и в то же время, когда я был в ссылке, он занял храмы, поставил туда настоятелями священников, упорно не желающих признавать меня своим епископом, а когда я в июле месяце 1926 года возвратился из ссылки и по приглашению общин стал служить, то оказалось, что он и храмы-то зарегистрировал за собой, настоятелей и народ восстановил против меня, а в самый день службы моей прибыл в храм, учинил скандал, так что две прихожанки жаловались, что он им заехал в физиономию, ворвался в храм, служил, а затем я же по его проискам должен был отвечать.
Эта борьба характерна тем, что она является борьбой между еп. Иоанном вкупе с его духовенством, связанным обетами и подписками, и народом церковным, который в массе своей настроен и сейчас всецело против еп. Иоанна. Как на характерный случай укажу на свой благовещенский приход, который, когда разделяли храмы, разделился и в таком виде у нашего прихода было около 800 душ мирян, за еп. Иоанна — 50 человек: правда у него осталось больше монахинь, но это потому, что игуменья, влияя на артель, лишила пайка всех тех старых монахинь, которые не захотели подчиняться беззаконию еп. Иоанна: и однако, несмотря на все эти лишения, которые так старательно придумывали эти люди, ненавидящие народ церковный и не желающие с ним считаться, — около 70 монахинь ушли
254
от игуменьи.
Удивительное презрение в этом отношении высказано этим течением к народу: в этом отношении здесь полное сходство с обновленчеством и прочное обоснование клерикализма: здесь духовенство организуется как бы в самостоятельное сословие, которому надлежит управлять народом, а не служить ему, помогая самому организовываться и работать. Сам еп. Иоанн буквально командует своими приходскими Советами безо всяких собраний и советов назначает и смещает состав Советов, так, когда Иверский приход при моем возвращении пригласил меня служить, то еп. Иоанн сейчас же прислал протоиерея Будкина, захватившего сейчас Иверский храм, смещает и расформировывает весь состав приходского Совета и ведение делами общины передает одному лицу. Так потом это и прошло в жизнь у него в общины. На этот факт я прошу обратить особое внимание собрания. Сейчас обновленцы старательно проводят в жизнь эти остатки пережитого несчастья русской Церкви, они всеми силами стараются создать из прихода, из Церкви создать учреждение — это во-первых, а во-вторых, водворить там священника в виде какого-то самостоятельного управляющего. Они добиваются того, чтобы председатель Совета был священник, чтобы вся деятельность была в его руках, даже чуть ли не того, чтобы и храмы-то были переданы лично им, в их пользование, как это происходит о предприятиями и таким образом, стремятся изгнать всякое церковное начинание, всякое дело церковное: они фактически не веруют и отрицают Церковь, просто изгоняя ее. Так происходит главным образом и наиболее ярко у обновленцев (напр., Покровская церковь); то же повторяется у еп. Иоанна — Ильинская, Троицкая церковь и другие.
