Прибытие в Компостелу предполагает обретение звезды. Однако философская субстанция ещё слишком грязная, чтобы началось её созревание. Прежде чем частично сгуститься в живую Серу (soufre vif), наша ртуть посредством многократной сублимации в присутствии специального агента должна постепенно достичь наивысшей степени чистоты. Знакомя читателя с ходом своей работы, Фламель рассказывает, как торговец из Булони, которого мы отождествим с веществом-посредником, свёл его с еврейским раввином, мастером Канкесом (Canches), «человеком очень сведущим в божественных науках». Таким образом, за троими нашими героями были закреплены строго определённые роли. Фламель (Flamel), как мы уже говорили, представляет собой философского меркурия. Само его имя звучит как псевдоним. Николай (по-гречески Νικόλαος) означает победитель камня (vainqueur de la pierre, от Νίκη — victoire, победа и λάος — pierre, rocher, камень, скала). Фламель близко к латинскому Flamma (flamme ou feu, пламя или огонь), что отражает огненную природу и коагулирующую способность полученного вещества, которые позволяют ему противостоять жару огня, вбирать его в себя и в конце концов одолевать. Торговец (marchande) играет роль посредника (intermédiaire) в процессе сублимации, нуждающемся в сильном огне. В этом случае έμπορος (marchand, торговец) взят вместо έμπυρος (qui est travaillé au moyen du feu, обработанный огнём). Речь идёт о нашем тайном огне или лунном Вулкане (Vulcain lunatique), как называет его актор Древней битвы конных. Мастер Канкес, которого Фламель представляет своим посвятителем (initiateur), олицетворяет белую Серу (soufre blanc), то есть коагулированное сухое начало. Канкес происходит от греческого Κάγκανος (sec, aride, сухой, бесплодный) и, соответственно, от καγκαίνω (chauffer, dessécher, нагревать, высушивать) с намёком на вяжущие свойства, которые древние Мудрецы приписывали сере Философов. Следует упомянуть и латинское Candens (се qui est blanc, d’un blanc pur, éclatant, obtenu par le feu, ce qui est ardent et embrasé, ярко-белый, сияющий, полученный при действии огня, пылающий, воспламенённый). Серу в физико-химическом и Посвящённого (Initié) или Катара (Cathare, то есть чистый) в философском плане точнее одним словом не охарактеризовать.
Фламель и мастер Канкес, связанные нерушимой дружбой, путешествуют теперь вместе. Сублимированная ртуть становится твёрдой, и эта серная основа знаменует собой первую стадию коагуляции. Посредника больше нет, он исчез; о нём с этого момента речи нет. Было трое, стало двое — Сера и Ртуть. Они образуют так называемую философскую амальгаму (amalgame philosophique) — соединение пока ещё чисто химическое, ещё не являющееся корнем в философском смысле. И тут самое время перейти к варке, операции, которая обеспечивает нерасторжимую связь компонентов новообразованного компоста и их полное превращение в твёрдую красную Серу, лекарство первого порядка, médecine du premier ordre (согласно Геберу).
Вместо того, чтобы идти обратно пешком (voie terrestre), два друга решают возвратиться морским путём (par mer). Фламель не объясняет почему, предпочитая, чтобы читатель догадался сам. Как бы то ни было, вторая часть путешествия — продолжительная и опасная, а в «случае малейшей ошибки немудрено было заблудиться», как пишет анонимный автор. На наш взгляд, сухой путь предпочтительнее, но не нам в данном случае выбирать. Килиани предупреждает читателя, что он описывает трудный и полный неожиданностей влажный путь только из чувства долга (par devoir). Наш Адепт делает то же самое, и мы должны уважать его волю. Известно, что многие неопытные мореплаватели потерпели во время своего первого путешествия кораблекрушение. Надо постоянно следить за курсом (orientation) судна, управлять кораблём осторожно, остерегаться внезапной перемены ветра, стараться, чтобы буря не застала врасплох, быть всегда настороже, избегать водоворота Харибды и скалы Скиллы, беспрерывно день и ночь бороться с неистовством волн. Вести герметический корабль — работа не из лёгких, и Канкес, который, как мы полагаем, служил аргонавту Фламелю вожатым и кормчим, видимо, был человеком очень сведущим в этом деле… Сера энергично сопротивляется воздействию меркуриальной влажности, но в конце концов терпит поражение и погибает под её натиском. Благодаря искусству своего спутника Фламель целым и невредимым высаживается в Орлеане (Orléans, or-léans, l’or est la — там золото), где морское путешествие находит своё буквальное и символическое завершение. Но как на грех, едва сойдя на берег, умелый вожатый (guide) Канкес умирает от приступов рвоты (grands vomissements), которыми он страдал во время плавания. Безутешный друг Фламель хоронит его в церкви Святого Креста и возвращается домой в одиночестве (seul), но приобретший знание и довольный, что достиг цели.
Рвота Серы — неопровержимый признак её распада и умерщвления. На этой ступени Делания реакционная масса принимает вид «посыпанной перцем жирной похлёбки» (brodium saginatum piperatum), как говорят тексты. После этого Ртуть с каждым днём всё больше чернеет и по консистенции становится похожа сначала на сироп, а потом на пасту. Максимальная интенсивность чёрного цвета — показатель того, что путрефакция компонентов прошла полностью и они успешно соединились. Масса в сосуде затвердевает, а затем покрывается трещинами, рассыпается и в конечном итоге превращается в чёрный, как уголь, аморфный порошок. «Ты увидишь, — пишет Филалет, — интенсивный чёрный цвет, и вся земля высохнет. Соединение умерло. Ветры утихают, и воцаряется покой. Наступает полное затмение солнца и луны. На земле света больше нет, и море исчезает». Мы понимаем теперь, почему Фламель рассказывает о смерти друга, почему после своеобразного распятия (crucifixion) с раздроблением членов тот обретает покой под сенью честного Креста. Некоторое недоумение вызывает, правда, надгробное слово, которое наш Адепт произносит над телом раввина. «Да упокоит Господь его душу, — восклицает он, ибо он умер добрым христианином». Фламель тут явно имеет в виду мнимые страдания своего философского товарища.
Изучив одно за другим события, о которых поведал Фламель, — слишком красноречивые, чтобы счесть их простым совпадением, — мы ещё более укрепились в своём мнении. Странные и явные параллели показывают, что путешествие Фламеля — чистейшей воды аллегория, умелый и изобретательный рассказ об алхимической работе, которой посвятил себя известный своей благотворительностью мудрый человек» (Фулканелли. Философские обители. — М.: Энигма, 2004. С. 282–290).
(LI) Отметим также, что лотарингский крест (вертикальная линия с двумя перпендикулярными чертами) в алхимической «азбуке» означает свинец.
(LII) Сокровенный смысл Тонких Одежд, «наиболее ценившихся древними», попытался отчасти раскрыть Михаил Майер в Рассуждении к III эпиграмме своей «Убегающей Аталанты»: «Корнелий Тацит упоминает такую разновидность огня, каковую нельзя погасить ничем иным, кроме как палками и снятыми с себя одеждами.
Таким образом, существует множество разновидностей Огня, как в отношении его возгорания, так и тушения; то же можно сказать и о жидкостях, поскольку молоко, уксус, винный спирт, aqua fortis, царская водка и обыкновенная вода сильно отличаются по своей реакции, если их вылить в огонь; иногда материя способна выдержать сильное пламя: таковы Тонкие Одежды, столь ценившиеся древними, и очищаемые огнём, сожигающим все присутствующие на них нечистоты. Однако то, что некоторые говорят о Шерсти Саламандры (будто бы из неё можно сделать несгораемый фитиль для вечной лампы), не следует принимать на веру. Но всё же есть свидетели, утверждающие, что некая умелая женщина из Антверпена могла приготавливать смесь из Талька, Алюминиевых Квасцов и других материалов, каковую очищала огнём; однако это искусство умерло вместе с ней, и режим сего делания не удалось открыть вновь. Здесь мы не говорим о горючих материалах» (Майер Михаил. Убегающая Аталанта. — М.: Энигма, 2004. С. 63).
(LIII) В русской алхимической традиции медведь субститут льва и обозначает сульфур.
(LIV) Полярная звезда с символической точки зрения является центром небесного северного полушария. Прежде это созвездие именовалось Телегой или Колесницей Давида.
