Теперь я понял, почему не было трупов на месте пленения Хула Хаджи!
Упавшая на меня штука была сетью из того же тонкого клейкого шелка, увиденного мной в лесу. Она была прочной и прилипала ко всему, к чему прикасалась.
Теперь я упал вниз, все еще пытаясь выпутаться.
Я почувствовал, как меня потянули когтистые руки.
Я посмотрел на тех, кто поймал меня, и не мог поверить своим глазам. До пояса они были людьми, хотя и существенно ниже меня, с жилистыми телами, бугрившимися крепкими мускулами, с большими глазами и ртом-щелью. Но в них все же угадывались человекоподобные существа — пока не посмотришь ниже пояса, на поддерживающие тело восемь мохнатых ног. Тела людей, а ноги пауков!
Теперь со спутанными руками я делал выпады в сторону предводителя: это было все, на что я оказался способен.
Предводитель нацелил на меня длинный шест. На шесте, казалось, было насажено шилообразное острие длиной около шести дюймов. Он воткнул его в меня, но только чуть-чуть. Я попытался отбиваться, а затем почти сразу все мое тело парализовало.
Я не мог шевельнуть ни одним мускулом. Я не мог даже моргнуть. Мы сделали инъекцию яда. Это было ясно — яда, который мог полностью парализовать.
Глава 8
ВЕЛИКИЙ МИШАССА
Взваленный на спины этих ужасных существ, людей-пауков, я был унесен в глубь этого ненормального города.
Освещенный слабо светящимися камнями, он казался лабиринтом, не имевшим, казалось, ни плана, ни цели.
Мы проходили через коридоры и помещения, иногда немногим шире труб водопровода, в иных случаях выходивших в огромные, с балконами залы.
Я понял, что это не было работой людей-пауков — вообще не создание людей, а какого-то чуждого разума, творившего, наверное, под воздействием ядерной реакции. Этот разум — всегда полубезумный — однажды задумал этот город, а сам, вероятно, давно уже погиб, если только люди-пауки не были его слугами.
Коридоры и залы были заполнены грязью, паутиной — следами векового упадка. Я на время задумался, а как же на свет появились эти люди-пауки — не были ли они кузенами тех огромных пауков, что я видел снаружи. Если они в родстве, то какой же несвятой союз произвел подобные плоды!
Они бежали дальше, неся меня в своих сильных руках. Я не смел гадать, какая судьба была мне уготована. Я был убежден, что они собирались пытать меня, наверное, съесть в каком-то отвратительном обряде, что я должен стать фактически мухой в их пиршестве.
Моя догадка была ближе к истине, чем я сперва предполагал.
Вскоре мы вошли в огромный зал, куда больший, чем все прочие. В нем было совсем темно, он освещался только тусклым свечением самой скалы.
Но теперь я почувствовал, что действие яда начинает ослабевать, и я для тренировки поиграл мускулами — насколько это возможно в липкой паутине, извлеченной, как я теперь догадался, непосредственно из тел людей-пауков и все еще сковывавшей мои движения.
И тут я увидел ее!
Это была протянутая через весь зал гигантская паутина. Она мерцала в слабом свете, и я мог различить распятую на ней фигуру. Я был уверен, что это — Хул Хаджи.
На людей-пауков их собственная паутина не действовала. Некоторые из них потащили меня вверх по прядям этой паутины к той жертве, которую увидел я: это и в самом деле был Хул Хаджи.
Там они и оставили нас подвешенными в пространстве, убежав во мрак на своих мохнатых ногах. Они не издали ни звука с тех пор, как я впервые их встретил.
Мой рот все еще плохо слушался меня из-за яда, но я сумел сказать несколько слов. Я был помещен ниже и сбоку от Хула Хаджи и потому мало что мог видеть, кроме левой стопы и части его лодыжки.
— Хул Хаджи, ты можешь говорить?
— Да. У тебя есть какие-нибудь предположения, что они намерены с нами делать, мой друг?
— Нет.
— Я сожалею, что привел тебя к этому, Майкл Кейн.
— Это не твоя вина.
— Мне следовало бы быть поосторожнее. Тогда мы все были бы далеко отсюда. Воздушный корабль в безопасности?
— Насколько я знаю, да.
Я принялся испытывать паутину. Сеть, в которую я был пойман, становилась хрупкой и ломкой, и я, наконец, сумел высвободить руку. Но моя рука немедленно прилипла к главной паутине.
— Я пробовал то же самое, — сообщил мне сверху Хул Хаджи. — Не могу придумать никаких средств спасения.
Я вынужден был признать, что он, вероятно, прав, но тем не менее ломал голову. У меня начало возникать ощущение, что нам уготовано нечто ужасное, если я не смогу изобрести средства к побегу.
Я начал пытаться высвободить другую руку.
Тут мы услышали шум — громкий, скребущий шум.
Посмотрев вниз, мы увидели два громадных глаза, диаметром по меньшей мере полтора метра, не моргая глядевших на нас.
Это были глаза паука. Мое сердце екнуло.
Затем раздался голос — мягкий, шелестящий, ироничный, голос, который мог исходить только от владельца глаз.
— Так, лакомый кусочек на сегодняшнее пиршество.
Я был даже больше ошеломлен, услыхав исходивший от этого существа голос.
— Кто ты? — спросил я не слишком твердо.
— Я — Мишасса, Великий Мишасса, последний из народа Шаасажин.
— А эти существа — твои протеже?
Раздался звук, который мог быть нечеловеческим смешком.
— Мое потомство, произведенное экспериментами в лабораториях Шаасажина. Кульминация… Но ты знаешь свою судьбу, не так ли?
Я содрогнулся. Мне думалось, что я ее уже знал. Я не ответил.
— Трепещи, малыш, потому что скоро ты будешь моим ужином.
Теперь я мог четче видеть это создание: это был гигантский паук — явно один из многих, произведенных атомной радиацией, воздействовавшей на эту часть страны все эти тысячелетия.
Мишасса принялся медленно карабкаться по паутине. Я почувствовал, как паутина провисла.
Я продолжал высвобождать руку и наконец сумел освободиться от сети, не попавшись в паутину. Я вспомнил о маленьком ноже для снятия шкур в моей портупее и попытался достать его.
Дюйм за дюймом я приближал свою руку к ножу… Дюйм за дюймом…
Наконец, мои пальцы стиснули рукоять, и я достал его из ножен.
Паук-зверь приближался, и я принялся сперва рубить ту часть паутины, которая держала мою другую руку.
Я работал отчаянно, но паутина была прочная. Наконец она поддалась, и я мог, двигаясь осторожно, дотянуться до своего меча.
Я вытянул руку вверх и отрезал всю паутину вокруг Хула Хаджи, до которой я смог дотянуться, а затем повернулся лицом к гигантскому пауку.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
