С минуту смотрел на зеленое стекло под крики парней, вопли девчонок, чувствуя на себе прожигающий взор Нади. Поднял взгляд вначале на нее, затем на закусившую губу Катю, едва расслышав голос Полины:
- Макс? Действие или игра?
- Игра, - отвечаю, поднимаясь с места. Протягивая удивленной Платоновой руку. Кажется, она сама не ожидала, но еще больше не ожидала Надя, раскрывшая рот. Машка едва успевает перехватить ее, когда она дергается в нашу сторону, а я взглядом прошу не вмешиваться, уводя под свист Платонов к одному из домиков, куда мы заходим, оказавшись в полной темноте и тишине. Тихо скрипят половицы под ногами, дверь бесшумно закрывается за моей спиной. Внутри едва пробивается лунный свет через закрытые ставки единственного окна у одной из кроватей, освещая скудную обстановку. Ничего особенно, гостевые домики, рассчитанные на двоих и пара ночников, которые мы не стали включать, как и свет. Знаю, Гроза там сейчас рвет да, мечет, а ребята сгорают от любопытства, пока наше время медленно истекает.
Прислоняюсь спиной к двери, продумывая с чего бы начать, складывая на груди руки, однако Катя первой делает шаг в мою сторону. Слышу шорох ее одежды, едва слышимое немного учащенное дыхание – она боится или волнуется, однако смело кладет ладони мне на грудь, выдыхая:
- Чем мы займ…
- Прекрати меня преследовать, Кать, - возможно мой голос звучит грубо, но я очень устал от всего этого. Одно дело просто игнорировать эти щенячьи взоры, попытки толкнуть Надю или лишний раз приблизится ко мне. Сегодня в лесу Платонова пару раз пыталась подстрелить Грозу, хорошо та со свойственной ей рассеянностью просто ничего не заметила. Списано было на случайность, однако я не идиот. В автобусе инцидент тоже был спровоцирован специально, хоть пытался закрыть глаза. Оправдывал, но увидев разочарование во взгляде, когда бутылочка на раунде с поцелуями остановилась на моем соседе, стало ясно, что пора прекращать. Я мог отказаться, просто выбрать действие. Промычать какую-нибудь дурацкую песенку или поорать в лесу. Вряд ли только что-то изменилось бы. С момента, как она затащила меня тогда на празднике осени в подсобку, попытки навязаться не прекращались, хоть и были ненавязчивыми, однако очень заметными.
Она отходит на шаг, быстро моргая, отчего на душе гадко. Не хочу ее обижать, но больше ссорится с Грозой из-за этого всего тоже.
- Но Макс…
- Слушай, - вновь перебиваю, качая головой, - Кать, пойми уже и прими: я люблю другую девушку.
- Ты даже не пробовал, - прерывает меня, выкрикивая, а я вздрагиваю удивленный такой реакцией. Платонова тяжело дышит, затем видимо берет себя в руки, проходя по домику, опираясь о тумбу. – Вы же никогда толком не общались, Макс. Почему она? Потому что яркая? Красивая? Или в ее характере дело? Говорят, парней привлекают дерзкие девушки, – нервно обнимает себя, сжимаясь. Хмыкаю в ответ, пока ничего не говоря.
- Так почему, Макс? Что такого в ней, чего нет у меня? – снова задает вопрос, выпрямляясь, а я задумчиво оглядываю ее с ног до головы, мысленно сравнивая двух таких непохожих девушек. Надя суетливая, непоседливая, раздражительная. Может поругаться с тобой и помирится за каких-то десять минут, но знаю, что в глубине души она невероятно отзывчивый, добрый и честный человек. Катя же спокойна, рассудительна, умна, симпатична. Множество хороших качеств, которые парни находят привлекательными, даже я бы нашел, кроме одного – любовь вообще не спрашивает о наших предпочтениях.
И вдруг осознавая это, понимаю, что эти несколько лет пытался донести до меня мой отец. Он тоже в свое время просто влюбился в другую женщину, в момент, когда брак родителей уже разваливался, держась на сплошном честном слове и попытках удержаться на плаву за тонущие остатки корабля ради единственного сына. Удивительная штука – прозрение. Ни мама, ни папа, никто не мог донести эту мысль, пока сам не сравнил, поняв, как все происходит.
Может я не сразу смогу простить предательство с его стороны, но теперь хотя бы осознаю суть его поступков. А потому ответу меня для Платоновой лишь один, самый понятный из многих:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- Я просто люблю ее. Никаких волшебных формул, никаких «она просто очень крутая и я тащусь от ее ног», хотя ладно, от ног тоже тащусь, - весело отвечаю, отчего Катя вздрагивает, утирая первые набежавшие на глаза слезы. – Но Кать, это просто… любовь. Все. В момент, когда мы встретились в первый раз, я осознал, что за этой девчонкой побегу на край света, даже если она всю жизнь будем меня портфелем избивать за глупости, вылетающие изо рта, и обзывать овощем с грядки, - пожимаю плечами, поворачиваясь, хватаясь за ручку дабы выйти из домика. Платонова быстро пересекает расстояние между нами, обхватывая меня со спины. Слышу всхлип, тихий голос:
- Я буду надеяться.
- И совершенно зря. Даже если наши пути вдруг разойдутся, ничто и никогда не приведет меня к тебе, - отвечаю, вырываясь из объятий, выходя прямо в прохладу улицы. Любопытство в глазах ребят, мрачный огонек у Нади. Прохожу на свое место, а Полина прокашливается, бросая взор на убегающую в один из домиков Катю, пробормотав:
- Продолжим…
Финальным аккордом стали семь счастливых райских минут у Машки с Олегом. Вот так вот просто, они исчезли под смешки в том же домике, где я разбил чье-то сердце, а у них кажется, все вышло наоборот, судя по покрасневшим щекам Марии и судорожному блеску во взгляде Рожкова. К чему это приведет - я не знаю. Однако рад, что, хотя бы так он смог частично показать, что у него на душе и сердце.
Ребята давно разошлись, а я продолжаю разглядывать догорающий огонь, смотря на тлеющие угли, невольно раздумывая над всем произошедшем. Завтра мы вернемся в школу, к экзаменам, контрольным, школьной жизни и нашему маленькому детективному расследованию, которое уже подходит к концу. Рассеяно ежусь от прохлады, услышав, как рядом кто-то сел. Не нужно поворачиваться, достаточно втянуть носом аромат, дабы понять, что рядом Надя и от этого становится еще теплее на душе, когда она вкладывает свою ладонь в мою, крепко сплетая наши пальцы.
- Катя заявила, что вам было вместе хорошо, - она хмыкает, а я вздыхаю громко.
-Не успокоилась значит, - бурчу, сползая на землю, прислоняясь спиной к дереву. Тяня следом Грозу, обнимая одной рукой.
- Дурость не лечится.
- Типо неразделенная любовь, все такое. Пожалей ее просто, - отзываюсь, поглаживая волосы и доставая смартфон. Надо кое-что сделать, прежде, чем передумаю. Убираю блокировку, ища нужный чат, ощущая, как Надя кладет мне подбородок на грудь, заглядывая в лицо.
- Думаешь мы сможем найти енотам дом? – вдруг задает вопрос, а я отрываюсь от своего занятия, проведя пальцем по экрану, убирая телефон обратно, зарываясь пальцами в темных волосах, глядя в напряженное лицо Грозы, притягивая ее ближе.
- Не еноты, а енотовидные собаки, - поправляю шепотом, улыбаясь вблизи от ее губ. – И да, Гроза, когда мы не справлялись со всеми проблемами?
- Вообще-то мы их обычно создаем, - фыркает в ответ, обвивая мою шею руками, будучи совсем близко.
- И правда, что.
В небе сверкнула яркая молния, а следом раздался грохот, и ливень обрушился прямо на лес, нещадно поливая все вокруг ледяным потоком. Огонь давно погас, звезды скрылись за темной завесой, но нам совсем не было холодно, несмотря на то что мы вымокли до нитки в считанные секунды, продолжая целоваться. Ни ветер, ни дождь, больше ничего не стояло между нами, кроме туманного будущего, которое нас ждало впереди через год. Однако о нем, мы подумаем попозже.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Макс Еремин: «Я в порядке, пап. Завтра буду дома»
А на следующее утро уехав с базы, попрощавшись со всеми животными, забравшись в автобусы под привычное ворчание Гринча, проспали почти всю поездку в обнимку с Надей на креслах под шум и гам одноклассников, нисколько не заботясь о том, что там о нас подумают. Разбила нас Арина, толкнувшая Надю в плечо, шепнувшая, что подъезжаем. Пока судорожно терли глаза. Пытаясь привыкнуть к яркому дневному свету, народ уже под команды Галины Владимировны выбирался из автобуса возле школы, где кого-то из ребят ждали родители, а кого-то такси, дабы доехать дома. Едва успели выбраться, Бубликов выдохнул.
