Она сжала руки в замок, чтобы они перестали дрожать.
— Он… — Дейзи глубоко вздохнула и выпалила: — Он был убит сегодня днем. Вампиром.
— О! — Это все объясняло. — Ты знаешь, кто сделал это?
— Да. Она больше никогда никого не тронет.
— Вижу, что мое присутствие нежелательно, — тихо произнес Эрик, — я сожалею о твоей потере.
Ярость и бессильный гнев клокотали в груди Дейзи. Ей хотелось ударить его, ранить так, как ранили ее. Но одновременно она испытывала противоречивое желание пригласить Эрика в дом и позволить ему утешить ее. Но она не могла этого сделать. Он был носферату. Что бы она ни испытывала к нему, он мог дружить с вампиршей, которая убила Брэндона.
Обезумев от горя, Дейзи могла лишь стоять молча, чувствуя такую острую боль потери, что не могла говорить.
— До свидания, Дейзи.
Он ушел раньше, чем она смогла найти слова.
Глава 27
Покинув дом Дейзи, Эрик пытался убедить себя, что их расставание — только к лучшему и что рано или поздно это бы все равно случилось. Но вместе с тем он продолжал надеяться, даже зная, что будущего у них нет. Особенно теперь. Вампир убил ее брата — и такое девушка точно не сможет забыть или простить. Однако Эрик все же собирался сдержать свое обещание и не оставлять Дейзи до тех пор, пока не минует опасность.
Мгновение он стоял в тени, прислушиваясь к нарастающему желанию оказаться среди себе подобных, затем закрыл глаза и усилием воли перенесся в свое убежище в Лос-Анджелесе. Вампир быстро принял душ, надел черные брюки и рубашку и задумался, как лучше добраться до «Красной смерти» — ведь его машина осталась стоять перед домом Дейзи.
Гадая, насколько желательным будет его присутствие, он решил пойти пешком.
Стояла чудесная ясная ночь.
Рис сидел за барной стойкой между тоненькой блондинкой и грудастой рыжеволосой девицей.
— Так, так, так, — произнес Костейн, растягивая слова, и взмахом руки отослал обеих женщин. — Только посмотрите, кто наконец явился! Где тебя черти носили?
Эрик сел справа от повелителя вампиров.
— Я решил ненадолго отлучиться из города. Какие-то проблемы?
Едва он произнес эти слова, как понял, что совершил ошибку. Предполагалось, что он будет присматривать за Западным побережьем. Разве он сам не настоял на том, чтобы остаться? Разумеется, его единственным желанием в тот момент было находиться рядом с Дейзи. Он ни на секунду не задумался ни о Костейне, ни о том, кто установил цену за голову Риса.
— Да, проблемы, верно. Вернее, одна чертовски большая проблема. Возможно, этот факт кажется тебе не заслуживающим внимания, но за мной кто-то весьма настойчиво охотится.
— На тебя снова напали?
— Нет, но слухи распространяются быстро. Лос-Анджелес битком набит охотниками. — Рис нервно огляделся. — Не успеешь оглянуться, как они заявятся прямо сюда.
— Сомневаюсь, — сухо произнес Эрик.
«Красная смерть» охранялась лучше, чем Форт-Нокс и Белый дом, вместе взятые.
— Так где ты был? — спросил Костейн.
Мягкость в его голосе была обманчивой: глаза вампира горели хищным огнем.
Эрик небрежно взмахнул рукой:
— Я ездил на Восточный берег на несколько дней.
— На Восток, значит?
Эрик заколебался. Что известно Костейну? Сообщил ли ему Виллагранд?
— В Бостон.
— Сегодня днем там убили четырех вампиров, — бросил Рис, продолжая говорить тихо. — Тебе что-то известно?
— С чего бы это?
— Ты мне и расскажи.
— Я ничего не знаю об этом.
— Что тебе известно о двух охотниках, пытавшихся уничтожить Виллагранда?
Эрик выругался. Черт! Он надеялся, что повелитель вампиров Восточного побережья будет держать язык за зубами. Что же он рассказал Костейну?
— Я жду, — промолвил Рис.
Теперь его голос был ледяным.
— Я знаком с одним из охотников. Он друг моего друга.
Он не мог упоминать имен Дейзи, ее брата или отца.
— Я узнал, что он в беде, попросил Виллагранда сохранить ему жизнь, и он согласился. Это все.
— Это правда?
Эрик кивнул. Каждый его мускул дрожал от напряжения. Тот, кто недооценивал Риса Костейна, жил недостаточно долго даже для того, чтобы успеть пожалеть об этом.
— А где этот охотник теперь?
Эрик пожал плечами. Он не мог открыть Рису местонахождение Алекса и Дейзи.
— Марайя считает, что это ты предал меня, — задумчиво произнес Костейн. — Виллагранд думает, что это я отправил тебя на Восток, чтобы ты бросил ему вызов. Возможно, ты сам хотел посягнуть на его территорию, а может быть, вы оба плетете заговор против меня. Неужели это чистое совпадение? Твое имя всплывает постоянно.
— У меня нет никаких причин желать тебе смерти, — ответил Эрик, — у меня нет двухсот тысяч, чтобы пообещать их за твою голову. Мне не нужна ни твоя территория, ни территория Виллагранда. Возможно, тебе стоит поискать поближе к дому.
Глаза Костейна сузились.
— Ты в курсе чего-то, что мне следует знать?
Эрик покачал головой. И почему он не остался в Бостоне?
— Ты что-то скрываешь от меня. — В голосе Риса прозвучала сталь. — Что именно?
— Ничего, что тебе следует знать.
— Мы долгое время были друзьями. Мне ненавистна мысль о том, что придется что-то менять.
Эрик глубоко вздохнул.
— Ты хочешь, чтобы я покинул город и нашел новое убежище?
Рис вытянулся вперед, в его глазах появились красные отблески.
— Я хочу знать правду.
— Ты знаешь правду.
Костейн покачал головой:
— Мне так не кажется.
Прежде чем Эрик догадался, что задумал повелитель вампиров, двое смертных, выполнявших функции рабов, оказались позади него. Один накинул на шею вампира толстую серебряную цепь и туго затянул ее, а другой обмотал еще одну цепь вокруг тела Эрика, так что тот не мог пошевелить рукой.
Эрик зашипел, когда серебро обожгло ему кожу даже сквозь одежду. Чувствуя себя беззащитным, он посмотрел на Риса:
— Ты совершаешь огромную ошибку.
— Увидим. Отведите его вниз.
— Черт возьми, Рис…
— Достаточно! Уведите его отсюда!
Эрик проклинал все на свете, пока двое смертных вели его вниз по лестнице прямиком в персональную темницу Костейна. В прежние времена Рис держал здесь людей, которым предстояло стать его пищей.
Когда-то это здание служило складом, и подвал здесь был огромным. До того как Рис открыл здесь ночной клуб для немертвых, он использовал склад в качестве убежища. Для развлечения он устроил в подвале настоящую тюрьму с решетками, цепями, орудиями пыток и прочими средневековыми атрибутами.
