них появляется право на свой культ, будь это Ахилл, Александр, Наполеон или Неизвестный Солдат. Мирным правителям не посвящают храмы. В Риг Веде Рудра-Шива появляется, вооруженный молнией и громом. (Rig Veda, II, 3, 3.) «Его голос звучит как барабанный бой в гуще сражения.» (Rig Veda, II, 33, 11.) Он держит лук и стрелы. (Rig Veda, II, 10, 14, 42). Ему молятся, чтобы защитить себя и свой скот и отвести все несчастья. Военный топор — один из символов Шивы, в то время как лабиринт — это дворец двуручного топора, эмблема Минойцев. Сканда — бог Войны, полководец армии богов. Первые плоды войны, процесса, когда один человек убивает другого, должны быть предложены богу. Это одно из фундаментальных человеческих жертвоприношений. Мы передаем Богу ответственность за акт убийства и не вводим себя в заблуждение относительно наших действий.
Отрезанные головы — знак завоевателя. Отрезая голову врага, завоеватель в то же время забирает его физическую и сексуальную силу. В племенах «охотников за головами» в восточной Индии — потомков древних доисторических людей — невозможно жениться, пока воин не заполучит несколько отрезанных голов. Таким же образом, мы знаем, что отрезанные человеческие головы, которым поклонялись кельты, являлись символами божественности, знания и плодородия. Кельты охотились за головами; головы выставлялись на шестах вокруг их домов и крепостей или ставились на колонны в священных рощах и храмах.
Военный инстинкт находит свое выражение в отношениях между народами и нациями и среди различных групп общества.
Поскольку жестокость — это одна из базовых составляющих мира, она также является природой всех живых существ и ее можно обнаружить — более или менее явно — во всех людях. Кроме необходимого добывания пищи, она проявляется в форме защиты жизненной территории, как среди животных, так и среди людей. Она также используется, чтобы доказать свое превосходство и «чистоту» вида, расы, религии или культуры и это одна из причин геноцида.
Каждая человеческая группа инстинктивно определяет себя за счет других, будь это «иностранцы» или элементы, считающиеся «другими» или теми, кого дискриминируют. Любая группа может стать объектом этого коллективного инстинкта жестокости. Это могут быть люди соседней страны или чужая раса, социальный класс или религиозное или политическое объединение (не-мусульмане против арабов, протестанты во времена Святого Варфоломея, цыгане, евреи, коммунисты, буржуазия, аристократы и т. д). Вкус к насилию и убийству латентен во всех обществах. Это инстинкт, который нельзя игнорировать. Евреи подвергались дискриминации, так же как Маккарти подвергал дискриминации коммунистов и гомосексуалов. Многие люди, протестующие против анти-семитизма, более чем толерантны к группам «добродетельных преступников», охотящимся на гомосексуалов, бьющих и убивающих их. Даже судьи удивительно снисходительны к таким преступникам. Мы являемся свидетелями преследования, пыток и убийств аристократов и имущих классов в так называемых социалистических странах или социалистов в странах с авторитарным режимом. Партизаны, проводящие эти «чистки», часто являются законными представителями правящего режима. Как говорится в пословице «Дайте собаке плохую кличку и за это повесьте ее.»
Невозможно одновременно эффективно бороться против этого инстинкта, жажды жестокости, и принимать другие инстинкты. Слабая сторона сражения против анти-семитизма, являющаяся только фиксацией этого инстинкта в определенном месте и времени, содержит в себе эту форму амбивалентности.
Одна из целей кровавых жертвоприношений — канализировать этот инстинкт, посмотреть ему в лицо и взять богов в свидетели их собственной и нашей жестокости, таким образом иммунизируя себя от более пагубных ее форм.
Жертвоприношение, удовлетворяющее нашу бессознательную потребность быть жестокими, вкупе с социальной системой, в которой существуют все расы, вероисповедания, общественные порядки и отклонения, позволяет избежать доминирования или преследования одной группы другими. Возможно это единственный путь установить равновесие и развить справедливое и гуманное общество.
Вегетарианство
В древнем шиваизме не было места вегетарианству, так как это противоречит естественному порядку и так как насилие, совершаемое по отношению к растительном миру, не сильно отличается от насилия по отношению к животному миру. Уничтожение видов растений и лесов может иметь гораздо более серьезные последствия для жизни на земле, чем уничтожение животных видов. Однако вегетарианство практикуют в некоторых современных шиваитских сектах.
Вегетарианство пришло из джайнизма и позже вошло в ведизм и шиваизм, следуя будиийской реформе, нашедшей вдохновение в джайнизме, но будучи противоположной обрядам жертвоприношения. Буддизм не выжил в Индии, но стал причиной некоторого синкретизма современного индуизма, практикуемого правящими классами. Однако это не повлияло на традиционный джайнизм или шиваизм в их наиболее популярных формах или на практикуемых их последователями.
Некоторые индийские мудрецы, обосновавшиеся в Греции или Египте, были индуистами. Однако, много других были джайнами, которые следовали правилам своих сект — жили обнаженными или одевали белые одежды. Влияние джайнизма можно проследить в развитии орфизма. Не будучи вегетарианцами, пифагорейцы, как некоторые индуисты, отказывались прикасаться к говядине или баранине.
В индуизме вегетарианство необходимо соблюдать небольшим меньшинствам, таким как брахманы или класс торговцев. Но оно противоречит правилам жизни воинов, правящих каст и рабочего класса. В пирах, в которых принимают участие разные касты, нанимаются брахманы-повара и еда всегда вегетарианская.
Выживание и реинкарнация
Боги умирают и снова рождаются, но в древнем шиваизме верят только в относительную и временную индивидуальную жизнь, и не в переселение душ. Концепция человеческого прогресса путем проживания множества жизней идет из джайнизма.
«Метафизически в доктрине реинкарнации нет наполненности. Это просто способ показать необходимость привилегированности и естественных качеств.» (J. Evola, Le Yoga tantrique, с. 110.) Это попытка объяснить базовую несправедливость — почему некоторые рождаются сильными, красивыми, умными и богатыми, а другие — больными, глупыми и бедными. В доктрине джайнизма эти качества относят к действиям, которые человек совершил в прошлых жизнях. В шиваизме индивидуальности не придают такой же важности и верят только в ее временное и коллективное выживание. Человеческая индивидуальность, как у всех видов существ, сформирована вокруг узла или точки, в которой связываются разные элементы, взятые из универсальной материи, сознания и интеллекта, и окружает фрагмент универсальной, неделимой души. Это можно сравнить с пространством, заключенным в вазе. Во время смерти ваза разбивается, узлы развязываются и каждый элемент, составляющий человеческое существо, возвращается в общий котел, чтобы снова быть использованным другими существами. «Пятнадцать
