— Важно, — тихо и твердо заявил Сомертон. — Для нее очень важно.
Заметив мечтательное выражение в глазах Сомертона, Мэтью нахмурился:
— Никогда не знал, что ты такой романтик, Сомертон.
— Я — нет. — Его голубые глаза потемнели. — А Дженнет — да, и тебе следует это ценить.
Что, Сомертон тоже влюблен в нее?
— Запомню твои слова.
Покачав головой, Сомертон повел свою лошадь к мальчику-конюху.
— Почему ты не ухаживаешь за ней? Позволь ей лучше узнать тебя. Она увидит, что ты не игрок и не транжира.
У меня нет времени писать ей любовные письма и присылать цветы. Я должен жениться до конца года.
— Что ты собираешься делать, когда мы вернемся в Лондон?
— Понятия не имею. — Ему каким-то образом нужно было преодолеть барьеры, удерживавшие Дженнет.
Они с Сомертоном уже договорились, что должны вернутся вместе и объявить, что почти весь день ездили верхом, и Мэтью, отдав поводья мальчику-конюху, пошел к дому, но Сомертон взял его под локоть и повел к дорожке, уходящей в сторону от дома.
— А ты никогда не думал просто спросить ее, выйдет ли она за тебя замуж?
— Почему ты так заботишься о моих отношениях с Дженнет?
— Могу предположить, это означает «нет», — отозвался Сомертон, покачав головой.
— Именно ты только что сказал, что ей требуется время.
— Ей могло требоваться время. Но если ты соблазнил ее — кстати, я был бы удивлен, если бы ты удержался от этого, — то должен сделать ей предложение. — Обычная насмешливая улыбка Сомертона пропала, сменившись сердитым взглядом.
— С каких пор ты стал добродетельным членом общества, поддерживающим его моральные устои? Как я слышал, именно ты имеешь репутацию распутника. Скольких леди ты соблазнил, а потом оставил, не сказан «прости-прощай»?
— Я довольствуюсь вдовами и проститутками, которых не интересует или не заботит замужество.
Глядя на Сомертона, Мэтью заметил, как легкий румянец окрасил его щеки.
— Попроси ее выйти за тебя замуж, — потребовал Сомертон.
— А если она откажется от моего предложения?
— Тогда тебе останется надеяться, что она носит твоего ребенка и у нее не будет выбора.
Мэтью помрачнел, поняв, что вел себя глупо, не приняв мер предосторожности. Дженнет вполне могла носить ребенка — его ребенка. От этой мысли у Мэтью стало теплее на душе, пока он не вспомнил о ее склонности упрямиться.
— Я совсем не уверен, что это изменило бы ее отношение к браку.
— Селби любит сестру, но он не допустит, чтобы она оказалась опозоренной, если речь идет о ребенке, — тихо усмехнулся Сомертон.
— Ей не требуется, его согласие на брак, также как не требуется разрешение устроить скандал, у нее достаточно денег, чтобы делать то, что ей хочется.
— Ты, несомненно, прав, но ее глубоко заботит честь семьи.
Мэтью пристально посмотрел на приятеля. Быть может, Сомертон знает больше, чем делает вид? Мэтью знал, как важно для Дженнет беречь имя семьи, но как узнал о этом Сомертон? Не мог ли он случайно узнать и их тайну?
— Что же тогда мне делать? — Мэтью остановился.
— Сделать предложение.
«Сделать предложение». Однако мысль о том, что Дженнет ему откажет, принесла слишком много воспоминаний пренебрежительном отношении к нему собственных родителей. Он был вторым сыном, и пока Дэвид был здоров, не было необходимости уделять младшему сыну какое-то внимание. Мэтью мысленно встряхнулся: теперь все это уже не имело значения.
— Я подумаю над твоими словами.
— Сделай больше — попроси Дженнет выйти за тебя замуж.
— Давай войдем в дом и поприветствуем леди Астон, чтобы все видели нас в одежде для верховой езды, — предложил Мэтью, горя желанием сменить тему, потому что в данный момент его жизнь стремительно выходила из-под контроля.
Сделав круг, они подошли к парадной двери дома, и дворецкий, распахнув ее перед ними, впустил их внутрь.
— Добрый день, милорды.
— Добрый день, Гановер, — нарочито громко ответили оба и неторопливо пошли в сторону парадной гостиной, из которой доносились женские голоса.
Мэтью пытался различить голоса и, наконец, узнал высокомерный тон леди Астон.
— Ее нет целый день. Думаю, кто-то из нас должен поехать и убедиться, что с леди Дженнет все в порядке. Но еще хуже, что лорд Блэкберн тоже куда-то пропал.
Болтовня снова стала громче, и Мэтью ускорил шаги.
— Кто-то назвал мое имя? — спросил он, остановившись вместе с Сомертоном на пороге гостиной.
— Лорд Блэкберн? — У леди Астон побелело лицо. — Никто не видел вас уже несколько часов, и мы подумали…
— Мы с лордом Сомертоном ездили верхом.
— О-о! — выдохнула она, и легкий румянец окрасил ее щеки.
— Я правильно слышал, вы что-то сказали о том, что леди Дженнет пропала?
— Ну… да.
— Тогда мы должны найти ее, она могла упасть, — сказал Мэтью и обратился к Сомертону: — Разыщи Селби.
— Он и леди Селби поехали верхом в Лондон за какими-то сувенирами, — отозвалась леди Астон.
Проклятие! Было бы лучше, если бы Селби поехал с ними. Взглянув на леди Астон, Мэтью непроизвольно сжал кулаки. Он нисколько не сомневался, что это она все тщательно спланировала и, по всей вероятности, заперла его и Дженнет в мансарде.
— Быть может, сначала стоит проверить вдовий дом, — предложила леди Астон, глядя вниз, на свои руки. — Я просила леди Дженнет взглянуть на него и посоветовать, как его обновить.
— Конечно, — чуть скривив губы, согласился с ней Сомертон. — Вы поедете с нами?
— Непременно. — Леди Астон выпрямилась в кресле. — Я только надену амазонку и присоединюсь к вам в конюшне.
— Будем с нетерпением ждать вашего появления, — сказал Мэтью.
Минута проходила за минутой, и Дженнет все ждала, когда же кто-нибудь приедет и выпустит ее. Короткие дневные тени быстро удлинялись, и вскоре должно было стемнеть. Мысль о том, чтобы провести в доме всю ночь, вселяла в Дженнет страх: без камина, который согревал бы комнату, и без свечей, чтобы освещать ее, часы до рассвета покажутся бесконечными.
Ей следовало настоять, чтобы Мэтью взял ее с собой. Они сумели бы придумать какую-нибудь историю, которой все поверили бы. От твердого деревянного стула, на котором она сидела уже целый час, у Дженнет разболелась спина, и она, встав, чтобы потереть ее, взглянула в окно и увидела группу всадников, направлявшихся к вдовьему дому.
— Слава Богу!
Чтобы все выглядело как можно более правдоподобно, Дженнет открыла окно и закричала:
— Помогите! Я заперта в мансарде!
Она увидела, как Сомертон и Мэтью осадили лошадей и указали на ее окно, а леди Астон, посмотрев наверх, в растерянности раскрыла рот.
