Этот человек был совершеннейшей свиньей.
— Но какое отношение это имеет ко мне?
Он подошел еще ближе, и Дженнет не оставалось ничего, кроме как отступить к апельсиновому дереву.
— Слушая их, вы испытывали возбуждение?
Дженнет оглянулась по сторонам, соображая, как обойти его, но Хантли теперь стоял прямо перед ней, а позади, были растение и окна, так что ей, по-видимому, отступать было некуда.
— У вас выделялась влага, когда вы думали о том, что они делают? Вы трогали себя? Или потирали ваш маленький бугорок?
— Не будьте похабным, Хантли.
Он придвинулся еще ближе, так что его грудь почти коснулась ее груди.
— Я хочу знать, какая ты на вкус. Хочу побывать в тебе, скакать на тебе, прорваться сквозь твой девственный барьер.
У Дженнет громко застучало сердце, по спине покатились капли пота, и, понимая, что медлить больше нельзя, она бросилась мимо Хантли. Дженнет застала его врасплох, но когда до двери оставалось всего два шага, он схватил ее за руку и притянул к себе.
— Ты никуда не уйдешь. — От него разило перегаром и дешевыми сигарами.
— Не делайте этого, Хантли, — взмолилась Дженнет.
— У меня нет выбора. Я хочу кое-что, и единственный способ получить это — овладеть тобой.
— Деньги, — с трудом выдохнула она. — Я заплачу вам, сколько захотите.
— Мне не нужны твои деньги. — Его мокрые губы коснулись ее шеи.
Большинство мужчин привлекает ее состояние, а если его не интересуют деньги, тогда что ему может быть нужно от нее?
— Я не девственница, — призналась Дженнет, надеясь, что это остановит его.
— Тем лучше. Никаких девичьих слез, а только удовольствие для нас обоих.
Он заломил ей руки за спину, его губы приблизились к ее губам, и Дженнет охватил ужас. Она не могла допустить, чтобы он сделал с ней это, но когда открыла рот, чтобы закричать, его губы накинулись на ее губы, а язык — на ее язык. Дженнет старалась вырваться из его хватки, но это, очевидно, только сильнее распаляло его.
Хантли прижал ее бедра к своему паху, и, ощутив там твердость, Дженнет пришла в панику. Нужно взять себя в руки, сказала она себе, из этой ситуации должен быть выход. Вспомнив то, чему учил ее Бэннинг, она, что было сил, ударила Хантли коленом между ног — и мгновенно получила свободу.
— Ах ты, сука! — вскрикнул он и рухнул на пол.
Дверь распахнулась, и Дженнет увидела Мэтью, Сомертона и — о Боже! — Бэннинга.
— Что, черт побери, здесь происходит? — рявкнул Бэннинг, а Сомертон быстро закрыл дверь и прислонился к ней спиной.
— Дженнет, — прошептал Мэтью.
— Мэтью. — Дженнет бросилась к нему, мечтая найти утешение в его теплых, крепких объятиях.
Мэтью прижал ее к широкой груди, но Дженнет почти не слышала стука его сердца за громкими стонами Хантли.
— Он?..
— Нет, — ответила Дженнет, уткнувшись ему в сюртук.
— Хорошо сработано, леди Дженнет, — прокомментировал Сомертон. — Похоже, вы разделались с негодяем.
Оглянувшись, Дженнет увидела, что Бэннинг ставит Хантли на ноги.
— Что ты сделал с моей сестрой? — прогремел Бэннинг.
— Потише, Селби, а то все гости соберутся под дверью, — остановил его Сомертон.
Крепко сжимая Хантли горло, Бэннинг припер его к стене.
— Я был вынужден, — захныкал Хантли.
— Неужели ты думал, что я позволю такому, как ты, человеку стать мужем моей сестры?
Пока шел разговор, Мэтью успокаивал Дженнет, поглаживая ее по волосам, и она, как никогда прежде, чувствовала себя в полной безопасности. Но существовал важный вопрос, на который ей было необходимо получить ответ, и Дженнет, отказавшись от ласки Мэтью, повернулась к Хантли:
— Почему вы пытались это сделать? Я имею право знать.
Хантли смотрел в сторону, пока Бэннинг, взяв его за подбородок, не заставил посмотреть на Дженнет.
Мэтью надоела эта игра в молчанку, и он, оттолкнув Селби, шагнул к Хантли и затянул его шейный платок так, что у Хантли глаза чуть не вылезли из орбит.
— Отвечай на вопрос леди.
— В-Ванесса, — пролепетан он так тихо, что его услышал только Мэтью.
— Что ты сказал? — Весь мир закружился вокруг Мэтью.
— Ванесса Фулбрайт.
— Вышвырни его отсюда, Сомертон, — сказал Мэтью, отпустив платок Хантли.
— С удовольствием, — усмехнулся Сомертон, не став возражать.
— Подожди, — вмешался Селби. — Он должен назвать мне имя своего секунданта.
— Нет, — решительно сказала Дженнет. — Никто не будет драться из-за меня на дуэли.
Селби повернулся к сестре, и они оба, скрестив руки на груди, смотрели друг на друга. Если бы в этой ситуации могло быть что-то забавное, то это было бы одинаковое упорство на лицах Селби и Дженнет, но сейчас не было ничего даже отдаленно похожего на комедию.
Пока брат с сестрой вели поединок, Мэтью опустился в ближайшее кресло. Если кто-то и должен был вызвать Хантли, то это он, но у него не было на это права, потому что он даже не сделал Дженнет предложения.
— Джен, твоей чести нанесен удар, и мой долг как твоего брата позаботиться, чтобы она была восстановлена.
— Мне кажется, — вставил от двери Сомертон, — что она восстановила свою честь, лишив его мужской гордости.
— Совершенно верно, — согласилась Дженнет.
— Оставь это. — Сомертон потянул Селби за локоть. — Я уж точно не хочу дважды за один год быть твоим секундантом. Я сам разберусь с Хантли.
— Хорошо, — согласился Селби, — займись им.
— Я так давно никого не убивал, — нараспев произнес Сомертон, одарив Хантли радостной улыбкой.
— Нет, — возразила Дженнет, напуганная его словами.
— Нет, — поддержал ее Селби.
— А ты что скажешь, Блэкберн? — спокойно спросил Сомертон.
— Его это не касается, — заявил Селби, глядя на Мэтью.
— Убей его, Сомертон, — ответил Мэтью, глядя прямо в холодные голубые глаза Селби. — И постарайся, чтобы это была медленная и мучительная смерть.
— Мэтью! — воскликнула Дженнет. — Никто не умрет из-за того, что произошло здесь.
— Что ж, ладно, — вздохнул Сомертон и, выволакивая из кабинета Хантли, остановился перед Дженнет. — Быть может, хочешь что-нибудь сказать, тупой болван?
— Я совершенно искренне прошу простить меня, — пробормотал Хантли Дженнет.
— Принято, — отозвалась Дженнет.
— Пойдем, Дженнет, — окликнул сестру Селби, направившись к двери.
— Нет. Мне нужно поговорить с лордом Блэкберном об очень важном деле.
— Побыстрее, — недовольно бросил Селби.
— Наедине, Бэн.
— Никогда.
— Оставь их, Селби, — потянул его Сомертон. — Нравится тебе это или нет, но она сделала свой выбор.
