— Который час? — спросила я, усаживаясь на самую дальнюю от двери скамейку.
Стоун взял свой завтрак и кофе и отнес их на ближайшую к двери скамью.
— Около семи. Сегодня утром я первым пришел в столовую гостиницы. Миссис Деннинг заулыбалась, когда я попросил ее знаменитый завтрак с жареным стейком. Еще больше она обрадовалась, когда узнала, что второй заказ для тебя. Она не рада, что ты в тюрьме. Не удивлюсь, если она спрятала под твоим стейком пилочку для ногтей. — Он открыл контейнер с едой.
Отпив глоток кофе, я тоже открыла свой контейнер и отломила кусочек печенья, отправив его в рот. Оно было еще теплым. Я застонала, разворачивая пластиковую упаковку.
— Не передать словами, как я сейчас счастлива.
Стоун посмотрел на скамейку у задней стены, где я спала.
— Тебе не дали подушку или одеяло? Ничего?
Я покачала головой, ухмыляясь.
— Боюсь, мой отзыв об участке не будет благосклонным. И если мне придется еще одну ночь слушать жужжание аварийной лампы, рейтинг только ухудшится.
Стоун хрюкнул от смеха, но он был слишком увлечен завтраком, чтобы что-то сказать. Кивнув, он с набитым ртом указал пластиковой вилкой на свою еду. Впрочем, отвечать и не требовалось. Я уже вовсю поглощала свой завтрак, наслаждаясь каждым кусочком.
Мы сидели в тишине и ели. Телефон Стоуна зазвонил с полдюжины раз, но, бросив быстрый взгляд на экран, он нажимал кнопку игнорирования вызова. Я наблюдала, как падает его настроение с каждым звонком, и думала, не заставят ли последние события в Дейбрейк-Фоллс вернуться его в большой город.
После того как мы оба выскребли последние остатки соуса из наших контейнеров, Стоун убрал мусор, извиняясь за то, что у него больше нет времени для визита. Мне было жаль, что он уходит, но, по крайней мере, Стоун позволил мне оставить кофе.
В одиночестве я снова попыталась выполнить несколько поз из йоги, надеясь отвлечься. Изоляция давила на меня. К тому времени, когда Айзек пронесся мимо с кофейником, я уже немного сходила с ума. Я протянула стакан через решетку, чтобы он его наполнил.
— Может, удастся включить радио или полистать книгу? Что угодно, лишь бы не пялиться на стену из шлакоблоков и не пересчитывать камни?
Айзек оглядел мою камеру, нахмурившись.
— Похоже, я никогда не задумывался, что здесь может быть скучно. Наша клиентура обычно в нетрезвом состоянии. Посмотрим, что я смогу найти.
Айзек исчез в коридоре, а когда вернулся, передал через решетку журнал для дальнобойщиков, пугающую книгу в мягкой обложке и колоду игральных карт.
— Спасибо, спасибо, спасибо, — приговаривала я, неся свои новые сокровища на скамейку.
Айзек с усмешкой поставил небольшой радиоприемник в конец коридора и подключил его к сети, включив звук достаточно громко, чтобы заглушить жужжание аварийной лампы.
— Эта станция подойдет?
По радио заиграла старая музыка.
— Отлично. Спасибо.
— Ничего хорошего в том, что ты здесь, нет, — расстроенно произнес Айзек. — Я слышал, что вчера вечером у тебя дома прошел обыск. Стоун уже отправил криминалистов обратно, чтобы они все перепроверили. Если повезет…
— Да, везение… — закатила я глаза. — Боюсь, удача никогда не была на моей стороне.
Айзек вздохнул, уставившись в пол.
— Что-нибудь еще нужно?
— Да, Бернадетт.
Айзек скрестил руки на груди, ожидая, что я скажу.
— Вчера вечером я на минуту связалась с ней, — сообщила я, постучав себя по виску. — Ее держат в доме против воли, но похититель, продолжает накачивать Бернадетт наркотиками. Сегодня утром я снова пыталась связаться с ней, но пока ничего.
— Чем я могу помочь?
— Я спросила Остина о субботнем вечере, но он повел себя немного странно. Сказал, что был на другой стороне дома, но… Думаю, он соврал.
Айзек свел брови.
— Зачем Остину врать?
— Может быть, потому что он был с Шелли Брайт и не хотел, чтобы я об этом знала. А может, он скрывает что-то еще. Я не знаю точно. Но найти Бернадетт — моя первоочередная задача. Она не только может помочь в других делах, но боюсь, это лишь вопрос времени, когда ее похититель, решит, что живая Бернадетт доставляет больше хлопот, чем мертвая. Тем более что она и в обычный день не самый приятный человек.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ты права. Я попробую поговорить с Остином, — согласился Айзек, кивнув. — Наверное, стоит обратиться и к другим гостям. Может, найду кого-нибудь, кто видел, как Бернадетт уходила в субботу вечером. Хотя там присутствовало довольно много людей. У меня не хватит времени, чтобы связаться со всеми.
— Позвони Оливии. Может быть, она сможет написать всем, кто был на вечеринке. Спросить, не видел ли кто-нибудь Бернадетт.
— Так будет быстрее. Что-нибудь еще?
— Ты опрашивал владельцев домов на Беллботтом-роуд, недалеко от того места, где нашли «Нову» Бернадетт?
— Я опросил тех, кто был дома, но проверю остальных. Собирался сделать это вчера вечером, но потом, ну, знаешь, было не до того.
— Да я в курсе. Я понимаю. Используй Оливию как помощницу. Если понадобится, она привлечет людей к работе. Но скажи ей, что я просила поделиться с тобой информацией, которую она найдет, даже если та будет не в пользу моего дела.
Айзек усмехнулся, попятившись к двери.
— Как будто она согласится.
Я прислушалась к тому, как закрылась дверь, а затем вновь сосредоточилась на своих сокровищах. Сначала я открыла журнал, гадая, кто из участка так интересуется миром дальнобойщиков.
***
Прочитав журнал «Дальнобойщик» от корки до корки, я приступила к чтению книги, которая оказалась слишком страшной на мой вкус. Уже на четвертой главе я выкинула книгу между прутьями решетки в главный проход, слишком напуганная, чтобы продолжать читать. Потом я несколько часов раскладывала пасьянс, пока окончательно не устала проигрывать самой себе.
Я застонала, прислонившись затылком к прохладной стене. Что-то я не припомню случая, чтобы так долго оставалась без движения. Мне было не просто скучно. У меня начали болеть спина и задница.
По радио сменилась песня, и я вспомнила, как танцевала под нее с Оливией, когда мы были подростками. Решив воспользоваться своим личным пространством, я поднялась со скамейки и начала танцевать би-боп. Конечно, танцем это не назовешь, но, по крайней мере, я неплохо разгоняла кровь.
Следующая мелодия играла быстрее, с тяжелой бас-гитарой и грохочущими барабанами. Я принялась прыгать, вскидывая руки вверх.
Скача по кругу, я развернулась лицом к решетке и увидела Стоуна, мое сердце от неожиданности чуть не выпрыгнуло из груди.
— Ой! Черт! — заикаясь, пролепетала я, положив руку на сердце. Заправив прядь волос за ухо, я пригнула голову и покраснела. — Я не слышала, как открылась дверь.
— Извини, что напугал тебя, — усмехаясь проговорил Стоун. — Просто ты выглядела так, будто тебе очень весело. С тех пор как мы познакомились, ты всегда казалась такой серьезной. Может быть, тюрьма тебя устраивает.
— Ха. Скорее, я окончательно расклеилась. — Я посмотрела на его руки, но они были пусты. Тогда я оглянулась на дверь, но там уже никого не было. — Скоро обед?
— Тебя не накормили обедом? — спросил Стоун, потирая рукой лоб. — Извини. Все разбежались.
— Ничего страшного. Думаю, от скуки я одержима едой. Не то чтобы я прямо испытывала голод, сидя в камере и ничего не делая.
Стоун отпер мою камеру и отошел, махнув рукой, чтобы я выходила.
Я осторожно вышла, повернувшись, чтобы он мог надеть на меня наручники.
— Обвинение? — Я ждала, но не почувствовала наручников и повернулась, чтобы взглянуть на Стоуна через плечо.
— Нет, — заявил Стоун, проходя в конец коридора и отключая радиоприемник. — Ты свободна. По крайней мере, пока. Окружной прокурор хочет получить больше времени для выстраивания нашего дела. Ему не понравились новые улики.
— Какие новые улики? — спросила я, уставившись на него.
Стоун кивнул в сторону двери, поманив меня за собой рукой. Он провел меня за угол, где на стойке стояли два пластиковых пакета. Я узнала содержимое: фитбит и купальник, который был на мне в момент ареста.
