— Почему ты так долго? — прохрипела Бернадетт откуда-то спереди. — Я ждала целую вечность!
— Бернадетт? — позвала я, торопливо шагая по тропинке. — Где ты? Я тебя не вижу.
— Он вернулся, — торопливо прошептала Бернадетт, судя по голосу, она отошла еще дальше. — Давина, ты должна найти меня.
— Скажи, где ты. Я пришлю кого-нибудь.
— Я не могу сказать, где я! Просто разыщи меня! Используй свои способности.
— Я не могу. Я в тюрьме.
— Что?
— Это долгая история. — Я побежала быстрее, пытаясь преодолеть туман. — Почему я тебя не вижу?
— Наркотики. Он продолжает накачивать меня наркотиками. Я в доме, кажется, но не вижу…
— Бернадетт? — Я бежала по тропинке так быстро, как только могла, пока туман не стал слишком густым, чтобы что-то разглядеть. — Бернадетт? — Я повернулась кругом, пытаясь найти разрыв в тумане. Я вертелась, искала, пока туман не опустился, словно втянувшись в землю.
На многие мили во все стороны я видела только поле с травой. Никаких дорог. Ни домов. Только пустое поле. Это поле видений Бернадетт, поняла я, снова оглядываясь по сторонам. Именно здесь она начинает свои видения. Мои всегда начинаются на заднем дворе, а ее — на этом голом травяном поле.
— Бернадетт? — позвала я в последний раз.
Ничего больше не видя, я вызвала двери и вернулась в свою камеру. Когда я открыла глаза, Оливия и Брейдон стояли, ухмыляясь, по другую сторону решетки.
Глава 34
Офицер Гейбл внес два складных стула и передал их Оливии и Брейдону.
— У меня ведь не будет неприятностей?
— Нет, Роберт, — заверил Брейдон, хлопнув офицера Гейбла по плечу. — Окружной прокурор разрешил мне встретиться с Давиной после ухода шефа, чтобы мы могли поговорить без помех. Что касается Оливии, то она теперь работает следователем в моей адвокатской конторе, а значит, состоит в команде юристов Давины.
— Хорошо. Только напомню, что ты сказал это на камеру. — Офицер Гейбл показал на камеру наблюдения.
— Да, та камера, которую ты отключишь, чтобы права моей клиентки не были нарушены, верно?
— Да, та самая. — Офицер Гейбл направился по проходу к двери. — Дайте мне минуту или две и дождитесь, когда свет сменится на красный.
Брейдон и Оливия разложили свои стулья и сели. Мы втроем смотрели на камеру, пока лампочка не загорелась красным.
— Это весело, — подпрыгивая на стуле, воскликнула Оливия.
Мы с Брейдоном посмотрели на нее, подняв брови.
— Что? В смысле, я здесь, присутствую на конфиденциальной… — Оливия поставила кавычки в воздухе, — встрече с одним из клиентов Брейдона. Мне никогда не доводилось заниматься такими крутыми вещами.
— Олли, милая, ты же помнишь, что «конфиденциально», — Брейдон повторил ее кавычки, — означает, что ты не можешь обсуждать то, о чем мы беседуем, ни с кем другим, верно? Мы говорили об этом. Если ты проболтаешься, моя карьера адвоката закончится.
— Точно, все понятно. — Оливия продолжила свое гиперподпрыгивание на стуле.
— Все в порядке, Брейдон, — обратилась я к нему. — Я же не собираюсь подавать жалобу. Но… Может быть, не стоит позволять Оливии присутствовать на других встречах с клиентами?
— Почему? — Оливия надулась, затем повернулась к Брейдону. — Ты ведь доверяешь мне хранить секреты?
— Конечно, доверяю, — подтвердил Брейдон, обнимая ее и притягивая к себе.
Когда она высунула язык, Брейдон откинулся на стуле, чтобы Оливия не увидела, как он качает головой.
Мне как-то удалось удержать лицо, и я сменила тему.
— Я думала, ты уже в отключке, — обратилась я к Оливии. — Слышала, как вы с помощником Кайрон изрядно надрались.
— Я сунула бармену двадцатку, чтобы мои напитки оставались безалкогольными. Не то чтобы это принесло какую-то пользу. Синда выудила из меня больше информации, чем я из нее. К тому времени, когда она, спотыкаясь, вышла из бара, я узнала только про кота по кличке Арахис и про то, что она уже больше года встречается со Скоттом Морроу, хотя и говорит, что это несерьезно. Я не смогла вытянуть из нее ни слова о деле.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я посмотрела на камеру, убедившись, что лампочка по-прежнему красная.
— Это не пустая трата времени и денег. Помощник Кайрон вернулась сюда, чтобы проследить за мной, пока я переодеваюсь. Она с удовольствием приняла участие в распитии алкоголя, но знала, что ты задумала. Пока я переодевалась, она поделилась информацией о моем деле.
Оливия, хлопая в ладоши, подпрыгнула.
— Выкладывай, выкладывай.
Брейдон бросил на жену странный взгляд, а затем наклонился вперед на своем стуле, поставив локти на колени.
— Что она сказала? — спросил он меня.
— Судя по всему, мой дом продезинфицировали либо до, либо после смерти Фрэнсиса. Полиция подозревает, что я убралась в доме после того, как убила своего отца.
Брейдон поднял бровь, пристально глядя на меня.
— Я не так часто бывал у тебя дома, но ты всегда убираешься. В твоем присутствии у пылинки нет ни единого шанса. И что? Что это доказывает?
— Это была не просто уборка пыли. Они считают, что я вымыла весь дом с хлоркой. Полиция не нашла в доме никаких отпечатков пальцев, кроме отпечатков Фрэнсиса на ноже и нескольких моих в моей спальне.
— Никаких? — спросила Оливия, глядя между нами. — На это ушло бы несколько часов.
— Согласна.
Брейдон покачал головой.
— Итак… Нам нужно либо доказать, что Давина не успела отдраить дом, либо, что в ту ночь в нем был кто-то еще.
— Есть кое-что, о чем я никогда не рассказывала вам, потому что не хотела волновать.
Они озабоченно наморщили лбы.
— На прошлой неделе я постоянно находила окно в спальне Райны открытым. Не просто незапертым, а иногда распахнутым настежь. А однажды ночью, когда я принимала ванну, слышала, как кто-то рылся в ее спальне.
— Ты сообщила об этом в полицию? Свидетели есть? В какое время и в какие даты? — быстро спросил Брейдон.
— Нет, в полицию я не обращалась. Ночью, когда принимала ванну, я позвонила Ноа. Он был со мной и в другой раз, когда оказалось, что окно не заперто. Мне придется составить расписание прошлой недели, чтобы попытаться собрать все события воедино. Но, честно говоря, прошлая неделя выдалась сумасшедшей. Я не уверена, что смогу вспомнить все в правильном порядке.
— Почему ты не позвонила в полицию? — спросила Оливия. — Если ты думала, что кто-то вломился в дом, то должна была, по крайней мере, сообщить об этом Айзеку.
— В то время я решила, что это Фрэнсис. Мне показалось, что он по непонятным причинам залез в окно Райны, что-то искал. В последний раз я заглядывала в комнату Райны после последней вспышки Фрэнсиса. Со мной была Бернадетт. Комната оказалась разгромлена. Все вещи из стола и ящиков комода Райны валялись на полу. В комнате был полный бардак.
— Ты прибралась в комнате? — спросил Брейдон. — Все разложила по местам?
— Я бы так и сделала, но Бернадетт настояла на том, чтобы мы ушли оттуда. Ее все это настораживало. Я решила, что займусь уборкой позже. В общем, я снова закрыла комнату и забыла об этом.
Брейдон делал пометки в блокноте.
— Что ты имеешь в виду? Ты заперла ее снова…
— В начале недели я подставила стул Райны под дверную ручку спальни, чтобы закрыть вход из коридора. А несколько лет назад установила засовы на обе двери ванной комнаты. Дверь в ванную, ведущая в комнату Райны, запирается изнутри ванной. Я закрыла сначала ее дверь в ванную, потом свою.
Брейдон замолчал, перестав писать.
— Мне нужно будет опросить Ноа и Бернадетт. Получить их показания.
— Удачи в допросе Бернадетт. Она все еще не нашлась.
Брейдон вскинул голову.
— До сих пор?
— Да, — вздохнув, подтвердила Оливия. — Давина сообщила Айзеку и Стоуну. И я проверила систему безопасности Берни, но на последней записи видно, что она ушла в субботу вечером.
— Айзек обнаружил «Нову» Бернадетт в дренажном пруду неподалеку от дома Остина, — поведала я Брейдону. — Никаких следов Бернадетт, но ее сумочка вместе с ключами лежала в машине. Впрочем, мне не положено знать всего этого.
