говоришь? А, Вика в аптеку пошла. А Милка гоняет где-то… Не с твоей?
«С моей – кем? Дочкой?» – мысль об этом опять скользнула теплом.
– Нет, они с Ромкой отправились в Балаклаву, – он получил от нее сообщение.
А потом еще одно с именем потенциального свидетеля, только чего именно – Артур пока не понял. Имя отправил местному оперативнику Михаилу Скороходову, пусть пробьет на всякий случай. Сашка зря панику не поднимет. Ответа пока не было, но до ее возвращения и не было ясно, о чем этого Ивана Бельского расспрашивать. Артур надеялся, что из Балаклавы Сашка вернется засветло и они еще успеют повидаться с этим парнем.
Сложив бланки, Юрий постучал стопкой о колено, подравнивая, и серьезно взглянул на Артура:
– Ну что у тебя? Есть новости?
– Есть, – бодро отозвался Логов. – Как тебе такая? Сегодня кто-то пытался сжечь нас с Сашкой заживо.
Устремленные на него светлые глаза остекленели. «Не он», – повторил Артур. В школе Юрку никогда не задействовали в постановках и праздниках, потому что на сцене он становился деревянным: краснел, заикался, забывал слова. Разве мог в нем за эти годы развиться гениальный артист?
– Сжечь? – повторил он тихо. – Ты… Ты же не шутишь сейчас?
– Я вообще не люблю шутить о смерти. Насмотрелся, знаешь ли…
– Но… Но кто?!
– Я хотел спросить об этом у тебя. Это твоя семья.
Юрий резко откинулся назад, лицо его заострилось:
– Нет! Даже не думай. Никто из них.
– Твой брат. Твоя мать. Ну ладно Роксана… Бог с ней. Но остальные – это твоя семья. И я твой друг… Кто извне станет на нас охотиться.
Сухие тонкие губы изогнулись так ломко, что Артуру показалось – сейчас проступит кровь. Силясь что-то сказать, Юра дернул острым кадыком, но слова застряли в горле, сбились саднящим комом. Артур не торопил его: любому потребуется время, чтобы признать – твоя жизнь фальшивка. И лица, которые ты видишь изо дня в день и любишь, только маски. Красивые, улыбчивые, отвратительно прогнившие изнутри…
Чуть подавшись вперед, Артур держал его взглядом, чтобы не ускользнул момент, когда Юра готов будет произнести имя. Но тот резко поднялся, уронив бланки на малахитового цвета плитки, которыми был вымощен двор, поспешно присел и начал собирать их, не поднимая головы.
– Неужели ты все еще надеялся, что убийца – человек со стороны? – тихо спросил Артур.
На мгновенье Юрий замер, ссутулившись, острая шишка позвонка беззащитно выступила над горловиной черной футболки. Если б они не потеряли друг друга на столько лет, Артур, наверное, задохнулся бы от жалости, но сейчас он мог смотреть на Юру почти беспристрастно. И почти верить в его невиновность… Но он же сам учил Сашку не доверять никому, когда речь идет об убийстве.
Разве не убеждался он десятки раз, что при определенном стечении обстоятельств любой человек способен лишить другого жизни? В ярости, от страха, из ревности… Это все мотивы, которые были вполне понятны, но ни один из них не отменял самого факта умышленного убийства. Иногда Логов даже сострадал убийце, как тому мальчишке из Бибирева, зарезавшему отчима, который запинал его мать до смерти… Может, он и сам в таких обстоятельствах схватился бы за нож, кто знает? Жар крови затмевает разум. В ушах только вой ненависти, родившийся из последнего стона женщины, скончавшейся в жутких муках… В полной безнадежности – никто не поможет. Некому прийти на помощь, ведь сына в тот момент не оказалось дома. Парень вернулся, когда отчим продолжал пинать уже мертвое тело. И он-то с порога понял, что мать уже не вернуть, встретив ее остановившийся взгляд…
Но Пашку-то, Пашку за что?! Он же в жизни никого не обидел… Даже не дрался никогда. Артуру до сих пор виделось, как младший Юркин брат сидит на дороге посреди двора и держит на коленях голову их общей собаки Булки. Ее только что переехал пьяный сосед, и Пашка, захлебываясь слезами, гладил содрогающуюся в предсмертных конвульсиях рыжую дворнягу, стараясь не смотреть на дымящиеся на асфальте кишки. Она затихла под его ладонями, вобрав последнюю детскую любовь… Большего ей и не требовалось.
Выпрямившись, Юрий посмотрел на него сверху:
– Зря я вызвал тебя…
– Что?
– Артур… Без обид. Уезжай, а? Ну или оставайся, отдохни. Только не лезь больше в это дело. Ты не в том направлении копаешь.
Стараясь не суетиться, Логов поднялся и посмотрел ему в глаза:
– Ты догадался, да? Ты уже понял – кто. Так?
– Нет, – он судорожно облизнулся. – Хочешь, я договорюсь в шикарном отеле? У меня там знакомый администратор. Практически друг. Мы снимем вам хорошие номера.
– Да пошел ты! – рассвирепел Артур и толкнул его в грудь. – Ты за кого меня принимаешь?! Я тебе мальчик по вызову, что ли? Захотел – позвал, передумал – прогнал…
– Успокойся, Артур! Погоди…
– Хрен тебе! Я раскрою это дело, хочешь ты этого или нет. И попробуй остановить меня!
Спиной он чувствовал пронзительный взгляд, пока шел до калитки, но думал уже не о Юрке, а о Сашке – нельзя больше отпускать ее от себя. Надо держаться вместе. Пошла игра на выживание…
* * *
Когда он произнес это имя, реальность пошла трещинами и рассыпалась тысячами крошечных стеклянных шариков морского цвета. И в каждом кровавой точкой пульсировало слово «ложь».
Меня так и отбросило от Ромки. А он, кажется, даже не услышал себя…
– Кто? – вырвалось у меня. – Роксана?!
Несколько секунд он смотрел на меня слепыми глазами, потом встал и пошел в воду прямо в одежде. Никто не купался здесь, на причале, но ему необходимо было окунуться, чтобы погасить бушующий внутри огонь. Его стремительные всполохи уже нарисовали в темнеющем небе картину того, что произошло на самом деле… Я отказывалась верить в это, пока Ромка сам не сознался, просто выдохнув ее имя в минуту телесной радости. Со мной она никак не была связана, я была всего лишь втулкой, на которую он наматывал нить своей фантазии.
Надо было вскочить и бежать прочь со всех ног, поймать попутку и мчаться к Артуру под крыло. Если, конечно, я хотела выжить… А я хотела. Но Ромка оставил на маленькой скамейке под деревом, прятавшим нас от посторонних глаз, свой мобильник. Он вытащил его из кармана перед тем, как сесть. И теперь он лежал так близко…
Ни на что особенно не надеясь, я включила его и чуть не ахнула: этот дурачок даже не запаролил телефон! Мой взгляд с трудом нашел его лохматую голову среди волн – у меня было время. Я лихорадочно пролистала сообщения, но в них не нашлось
