взглядом.
– Опоздал, – пробормотал Ален.
Проникнуть в резиденцию, как он и предполагал, оказалось довольно просто – при помощи веревки, заброшенной на крюк, забитый им еще в тот день, когда он неожиданно оказался в комнате Марии.
Восставшие почему-то штурмовали резиденцию только со стороны главного входа – прямолинейная логика стихийного бунта. Алена это вполне устраивало. Спрыгнув со стены на затвердевший от морской соли песок, он направился прямо к дому Гельбиша, не встретив ни души. По дороге он заметил, что у причала не оказалось ни одной лодки – все, кто только мог, покинули резиденцию. Ален беспрепятственно проник в кабинет Гельбиша.
И опоздал.
Надо было как можно скорей убираться отсюда. Но за окном уже слышался топот бегущих людей, редкие автоматные очереди. Ален вытащил из кармана револьвер и спрятался за тяжелую портьеру, прикрывавшую часть окна.
Распахнулась дверь, и на пороге появился высокий молодой человек в странной ярко-красной, обтягивающей стройную спортивную фигуру одежде. На шее у него болтался автомат.
Вслед за ним вошли еще трое – таких же молодых людей и тоже с автоматами.
Высокий дотронулся ногой до тела Гельбиша, и на его красивом, чуть жестковатом лице появилась брезгливая улыбка.
– Уберите! – сказал он мягким, приятным голосом. – А ты, Дор, останься.
Ален услышал, как подняли труп, как хлопнула дверь.
– Пиши, Дор! – произнес все тот же приятный мягкий голос. Он сделал паузу и стал диктовать: – Именем моего Отца и Повелителя, Вечного и Вездесущего Вэлла, объявляю диктатуру Кандара низложенной. Тысячу лет терпеливо ждал своего часа Грозный Властелин Жизни, Отец Всего Сущего. Этот час настал. Великий Вэлл вернулся. Вернулся, чтобы покарать своих врагов и восстановить свое царство на любимой им земле Лакуны. Велик и неумолим в своем гневе Всемогущий Хозяин Жизни! Но еще величественней Он в своей Любви к тем, кто остался Ему верен, не предал Его Имени. Не будет пощады его гонителям. Но ни один волос не упадет с головы тех, кто, осознав свои заблуждения, вернутся к Нему. Повелением Великого Вэлла, Отца моего, осененный его доверием, беру власть над Лакуной в свои руки как покорный исполнитель Его Воли. Верховный жрец Вэлла, Император Лакуны Мэт Первый.
Мэт… несостоявшийся супруг его Марии, высокопоставленный чиновник Лакуны, фактический руководитель ЕКЛ, любимец Кандара. Вот чье лицо скрывала маска дьявола той ночью. “Повелением Великого Вэлла, Отца моего…” Напыщенная чушь. И тем не менее эта чушь – манифест нового императора Лакуны… Значит, не просто рискованная забава, игра в дьявола, а обдуманное использование древнего суеверия ради захвата власти. Тысячу лет ждал своего часа… Ну не тысячу, но ждал, ждал подходящего момента…
– Напечатать в сотне тысяч экземпляров, – приказал Мэт. – Текст сообщить во все города и поселки. Иди! И не пускать сюда никого, пока я не прикажу.
За Дором закрылась дверь.
– А теперь выходите! – скомандовал Мэт.
Это уже явно относилось к затаившемуся Алену. Тот отдернул портьеру и вышел, держа перед собой револьвер. Мэт взглянул на него и нахмурился.
– Вы?! – Ален понял, что Мэт узнал его. – Кто вы такой? Впрочем, догадываюсь, вы иностранец, которого разыскивал Гельбиш… погодите… ваше лицо мне знакомо… Вы… постойте, не отвечайте… Вы – Ален Колле, “охотник за дьяволом”! – Мэт тихо засмеялся, заметив изумленный взгляд Алена. – Удивлены? Но, право же, было бы странно, если бы дьявол не знал своих поклонников! Я видел вашу фотографию в “Нэшнл Джеографик”. Признаться, я тогда, ночью, подумал, что вы подосланы Гельбишем… Почему вы не стреляли, – неожиданно спросил он, – сразу, как только я вошел сюда?
Ален и сам не знал почему.
– Могу сказать. Не стреляли потому, что я не позволил вам. Хоть я и не дьявол, – глаза Мэта чуть сузились, – но на такую мелочь, как внушение, моих способностей хватает. Я сразу почувствовал, что кто-то прячется за портьерой.
В его голосе звучало легкое самодовольство.
– Как вам мой манифест? – спросил Мэт. – Мне кажется, он должен произвести впечатление. Вы не находите?
– Почему вы называете себя сыном Вэлла? – спросил Ален.
– Потому что он действительно мой отец.
– Так сказать, в высшем смысле, – усмехнулся Ален.
– В прямом! – сказал Мэт. – Моя мать зачала меня от Вэлла. Не верите? – Он распахнул свою красную блузу – на груди у него, под левым соском, виднелось родимое пятно, напоминавшее летучую мышь.
Ален знал, что, по лакунским поверьям, этим знаком Вэлл метит своих детей, рожденных от смертных женщин.
– И вы верите в это? – пожал плечами Ален.
– Почему бы мне не верить, если мой народ верит? – с усмешкой переспросил Мэт.
Мэт Первый. Император. Его народ…
– В моей власти уничтожить вас, Колле, – тихо проговорил Мэт. – Но вы – человек, который помог мне понять свое предназначение. И кроме всего прочего, вы свидетель того, что Великий Вэлл победил.
– В крохотной Лакуне… – вставил Ален.
– Сегодня в крохотной Лакуне. Завтра – во всем мире. Под именем Вэлла или под другим… У него много имен.
Ален все еще держал револьвер. Стоило нажать курок и… но рука, будто налитая свинцом, не поднималась.
– Вы не можете выстрелить, Колле, – улыбнулся Мэт. – Вы не выстрелите. Идите. Если вам удастся живым покинуть Лакуну… Нет, не думайте, я вовсе не желаю вашей смерти. Пусть весь мир узнает: Вэлл победил! Но я не могу ни за что ручаться – вы знаете, что творится в стране. Идите. Вы свободны.
Ален покорно направился к двери.
– Желаю вам счастья с прекрасной дочерью Кандара, – проговорил Мэт ему вдогонку.
Ален обернулся. Мэт смеялся:
– Было бы странно, если бы сын Вэлла не знал, кто его обошел.
– Почему же сын Вэлла позволил себя обойти?
– Потому что он все же только человек, – ответил Мэт и протянул ему медный жетон с изображением летучей мыши. – Возьмите. Это не гарантирует вам полной безопасности, но поможет по крайней мере спокойно покинуть резиденцию.
Ален взял жетон, еще раз взглянул на Мэта, кивнул ему и молча вышел из кабинета.
Глава тридцать шестая
Только оставшись наедине с Лорком, Кандар, потрясенный бесцеремонностью Алена, дал волю своему негодованию и разразился потоком самых отборных лакунских ругательств, о существовании которых он, как ему казалось до этой минуты, и не подозревал.
Пораженный Лорк внимал, приоткрыв рот, – таких конструкций ему не доводилось слышать даже от своего каргана.
Исчерпав все запасы, дремавшие в таинственных кладовых подсознания, Кандар запнулся и виновато взглянул на саквалара, подавленный столь несвойственным для него выражением эмоций.
Лорк смотрел на Кандара с таким неподдельным восхищением, какого тому не приходилось видеть даже на лицах господ членов Совета после самых блистательных своих выступлений. Кандар решил воспользоваться впечатлением, произведенным на саквалара.
– Ну вот что, – сказал он тоном,
