ЕЕ ЖЕРТВОЙ!
— И кстати, я бы посмотрел на то, как эта блондиночка тряслась от страха при виде Юджина, пряталась у тебя за спиной и впала в отчаяние, когда поняла, что ее защитник едва не сдох. Мне рассказали, как она громко вопила и дралась, пока мои люди пытались схватить ее. Ох, я бы с большим удовольствием посмотрел на это грандиозное шоу и громко рассмеялся бы, когда удар Эрика отправил тебя в нокаут, а Юджин усыпил эту девочку.
— А я бы с БОЛЬШИМ удовольствием выстрелил вам в голову и НИ КАПЛИ не пожалел бы, видя, как вы задыхайтесь своей собственной кровью, — грубо говорит Эдвард, настолько крепко сжимая свободную руку в кулак так, что его костяшки становятся белыми, и борясь с желанием швырнуть телефон куда подальше, чтобы не слышать противный голос Майкла.
— Только попробуй это сделать, кровожадный ты мой мальчик. А иначе сядешь в тюрьму на долгие годы.
— Мне чихать! Если Наталия пострадает и тем более умрет по вашей милости, то можете попрощаться со своей никчемной жизнью и готовиться отправиться на тот свет. Прямиком в ад. Без тех денег и богатств, что вы украли у моего отца. Там они вам не понадобятся.
— А тебе в аду не понадобится твой выпендреж. Думаешь, я не знаю, какой ты на самом деле трусливый щенок, который пытается скрыть свою трусость? Может, кто-то, как, например, твоя бывшая, поверят в твой героизм, но я слишком хорошо тебя знаю. Ты — притворщик, Эдвард. Притворщик. Трусливый щенок, который умеет лишь тявкать из-за угла, а высунуться боится.
— Я все сказал! Тронете ее хоть пальцем — вам не жить!
— Ну ты и распушил хвост. Сначала оскорблял эту девчонку, а теперь готов всем глотки перегрызть, лишь бы спасти ее от своего дядюшки.
— Так, прекратите заговаривать мне зубы! — раздраженно отрезает Эдвард, резко махнув рукой. — Мне неинтересно, что находится в вашей старой башке с одной едва работающей извилиной в ней. Вы сейчас же прикажете своим людишкам пустить меня в дом, когда я только появлюсь там. Я заберу с собой эту девушку и увожу ее подальше от вас и этого больного гада Уэйнрайта. И после этого вы раз и навсегда забудете о ней. А еще лучше оставьте всю мою семью в покое и прекратите нас преследовать.
— Пф, ну и наивный же ты парень! — ухмыляется Майкл. — Неужели ты как девчонка все еще веришь в сказки и считаешь, что у каждой истории есть счастливый конец, в котором добро побеждает зло? Проснись, малыш! Хватит уже этих розовых соплей! Начни, черт возьми, взрослеть и становиться мужиком! Сколько уже можно быть девчонкой, которая всегда была слишком сентиментальна, труслива, впечатлительна и до безобразия наивна? Так и будешь до самой старости верить в сказки? Ты еще, черт возьми, начни читать сказки про принцев и принцесс и обсуждай их с девчонками. Вот бы тебя мужики засмеяли… Ни один нормальный мужик не будет таким неженкой и вести себя как баба!
— Вам было бы полезно почитать парочку добрых сказок, — грубо говорит Эдвард. — Может, подобрели бы немного.
— Даже нет никакого желания слушать тявкающего щенка, который уже никогда не превратится во взрослую сторожевую собаку. От тебя толку никакого! До сих пор не понимаю, в чем смысл твоей никчемной жизни. Хотя даже если бы у тебя и была какая-то жизненная цель, ты бы все равно ничего не добился. Потому что ты — неуверенный в себе трус, который страшно боится признаться в этом.
— Не надейтесь, что я стану таким же гадким, завистливым и ненавидящем весь мир типом, как вы. И вы сильно недооценивайте меня, дядюшка Майки. Потому что если я узнаю, что вы или ваши дружки причинили Наталии вред, то можете забыть о прежнем Эдварде МакКлайфе. Я стану человеком, который никого не пощадит, если с моей девушкой что-нибудь случится.
— Ты оговорился, мальчик мой. Эта красивая блондиночка больше не твоя девушка. По идее ты вообще не должен о ней беспокоиться. Но мы-то с тобой прекрасно знаем, почему ты так рвешь и мечешь из-за того, что Наталия находится в моем доме и ждет, когда настанет ее время развлекать моих людей и погибать от их рук.
— Не пробуждайте во мне зверя, старый маразматик, — со злостью во взгляде шипит Эдвард, крепко сжав руку в кулак и еще сильнее напрягая и без того напряженные мышцы своего тела. — Ваши больные дружки не посмеют и близко подойти к ней. Пусть только попробуют посмотреть на нее — и я сдеру с них шкуру. И С ВАМ ТОЖЕ СДЕРУ! ЗА ТО, ЧТО ЛИШИЛИ МЕНЯ ПОСЛЕДНЕЙ КАПЛИ ТЕРПЕНИЯ!
— Ох, Эдвард, как же мне смешно от того, что ты делаешь, — злорадно смеется Майкл. — Ты думаешь, я подожму лапки и буду глазеть на тебя испуганными глазенками после твоих угроз? Ха, я не боюсь всякое тявкающее дерьмо! Ты хочешь казаться опасным, но это выглядит очень смешно. Твое шоу — это всего лишь игра! Игра для твоей семейки, от которой ты ждешь благодарности. Для которой хочешь быть хоть чуточку полезным… Игра для твоей бывшей, которую надеешься вернуть благодаря псевдогероизму, прекрасно зная, что девушек очень возбуждают подобные вещи.
— Вы тоже не ждите, что я буду трястись, стоя перед вами. Я уже много раз предупреждал вас о том, что произойдет, если вы выведете меня из себя. Может, раньше я и опасался вас, потому что вы больной, и вам надо лечиться. Но теперь даже ваши проблемы с головой не отпугнут меня. Особенно после того, как вы организовали похищение ни в чем неповинной девушки. Вы, старый больной гад, даже представить себе не можете, как сильно я возненавидел вас после того, как узнал об этом.
— Да, огрызаться и грубить ты никогда не разучишься… Сколько я тебя помню, ты всегда был тем еще грубияном, которого никогда не учили вежливости, уважению старших и подчинению тем, кто знает НАМНОГО больше тебя.
— Ха, уважать? ВАС? — громко удивляется Эдвард. — А за что вас уважать? За то, что вы портите жизнь моей семье и всю жизнь мечтали, чтобы вас носили на руках и обслуживала целая куча людей? Вы не сделали ничего для того, чтобы заслужить хоть чье-то уважение. И да, вы не думайте, что все ваши прихвостни реально любят вас. Они любят то бабло, которое вы им отваливайте. Вот проверьте — не давайте им денег пару неделек и увидите, что они мгновенно прекратят прыгать перед вами
