чувство, когда ты живешь и не знаешь, что тебя ждет впереди: не то смерть верная, не то счастье великое…
— Хоть и говорят, что нужно верить в лучшее, мои надежды сейчас очень маленькие.
— Почему?
— Ситуация кажется слишком тяжелой. Иногда я думаю, что не смогу справиться с этим и покончить с тем, во что мы все вляпались не по своей воле.
— То есть, ты вообще не веришь в свои силы? — Терренс медленно переводит на Эдварда свой взгляд. — Ты типа хочешь сдаться и пустить все на самотек?
— Нет, конечно же. Буду подыхать, но все равно не брошу все на самотек. Хотя у меня остается все меньше сил на то, чтобы бороться со всем этим. А вера в лучшее практически исчезла.
— Не стало бы лучше, даже если бы у тебя была поддержка?
— Не знаю, Терренс… — Эдвард с тихим вздохом склоняет голову и смотрит на пропасть под своими ногами. — Вряд ли бы… Если честно, я уже так задолбался, что мне не стало бы лучше, даже будь у меня сотня друзей, которые бы бросились решать мои проблемы. И… Вроде бы я хочу верить, что все будет хорошо, а вроде бы кажется, что нам осталось только лишь смириться с тем, что нас ждет в ближайшее время.
— Я могу понять тебя. Когда мы с Даниэлем не знали, что происходит с Питером, и вся эта история с дядей только начиналась, то у меня было такое же переменчивое настроение. Как, впрочем, и у Даниэля. Хотя он верил в лучшее намного больше, чем я.
— А сейчас что? Неожиданно воспылал надеждой?
— Ах, если бы… Все кажется настолько безнадежным, что порой хочется удавиться. Да еще и Ракель начала психовать и вынуждать меня жалеть о том, что я сделал ей предложение… Тем не менее я стараюсь держаться и казаться достаточно сильным человеком, который даже в трудной ситуации никогда не растеряется и не даст слабину. Я не имею на это права.
— Только ты совсем не кажешься таковым. — Эдвард переводит взгляд на Терренса, который резко смотрит на него и округляет глаза. — Ты лишь хочешь быть таким. Хочешь поддерживать свой статус самоуверенного и гордого человека, который никогда не сомневается в том, что он делает. Ты боишься показать слабину, потому что не хочешь, чтобы люди засомневались в твоих смелости и уверенности в себе.
— Почему ты так думаешь?
— У тебя на лице написано, что ты не тот, за кого себя выдаешь. По крайней мере, сейчас ты просто стараешься держать марку сильного человека, которого буквально и палкой не перешибешь. Нет, не думай, что я сомневаюсь в тебе и считаю тебя неуверенным в себе трусом и хочу сказать, что ты слабый. Я признаю твое превосходство и считаю, что ты — тот, кем хочешь всем казаться. Просто сейчас вся твоя энергия испарилась. Ты будто бы полностью опустошен. Возможно, тебе хочется выразить намного больше эмоций, чем все видят. Но ты прячешь их глубоко внутри, потому что боишься стать для всех слабым человеком. Однако я понимаю тебя. Хотя и должен сказать, что в этом нет ничего плохого. Нет ничего страшного в том, что человек покажет свои слабости и раскроет свои чувства.
Терренс не может не согласиться с Эдвардом, потому что тот снова очень точно описал все то, что он чувствует на самом деле, лишний раз убедившись в том, что этот парень буквально читает его словно книгу, которую знает едва ли не наизусть.
— Знаешь, Эдвард, а ты абсолютно прав, — задумчиво соглашается Терренс и прикладывает руку ко лбу, чуть позже проведя ее по лицу. — Ты очень точно описал то, что я сейчас чувствую. У меня действительно почти не осталось энергии. Я чувствую себя каким-то опустошенным, измотанным и усталым… А из-за стресса я стал более раздражительным. На меня свалилось столько проблем за последнее время… Все это слишком тяжело…
— Я прекрасно понимаю тебя, — спокойно говорит Эдвард. — Думаю, мы сейчас все находимся в таком же состоянии. Случай с Ракель ярко это показывает. Она огрызается, потому что испытывает огромный стресс. Ее лучшая подруга попала в беду, и никто не знает, что с ней сейчас происходит.
— Кстати, ты был прав, когда сказал, что мы с Ракель устали и должны отдохнуть друг от друга и ото всех проблем. — Терренс переводит взгляд на пропасть под своими ногами. — Хоть я не перестаю любить эту девушку, конкретно сейчас она меня раздражает. Я не хочу ее видеть и разговаривать с ней. А если она опять начнет огрызаться, то я точно придушу Кэмерон.
— Ну так отдохни где-нибудь после того, как все проблемы решатся. Пусть Ракель займется своими делами, а ты съезди куда-нибудь развеяться. С твоими-то деньгами ты можешь позволить себе любые развлечения.
— Честно говоря, я уже всерьез начинаю задумываться об этом. Думаю, что небольшая разлука пойдет нам только на пользу. В прошлый раз это действительно пошло на пользу нашим отношениям. Пожили раздельно некоторое время и поняли, что нам не хватает друг друга. Сейчас нам нужно сделать то же самое.
— И не забывай, что ты около двух месяцев был в турне с Питером и Даниэлем и Закари, Бредли, Лиамом и Нейтаном из «The Loser Syndrome».
— Я помню, — кивает Терренс. — Думаю, та разлука тоже здорова помогла нам. Хоть мы с Ракель постоянно общались по FaceTime и писали друг другу сообщения в WhatsApp, я все равно скучал по ней и мечтал не просто увидеть и услышать ее по телефону, а обнять и поцеловать.
— Уверен, если вы сейчас отдохнете друг от друга пару неделек, то несомненно соскучитесь.
— Скорее всего я так и поступлю. Как только все эти чертовы проблемы разрешатся, то я сваливаю куда-нибудь в полном одиночестве. А Ракель пусть остается здесь. Когда приведет свои нервишки в порядок и успокоится, тогда мы и поговорим.
— Я тебя поддерживаю. Когда вы оба успокойтесь и отдохнете друг от друга, то ваши отношения будут уже совсем другие.
— Хотелось бы, чтобы так и было. Хотя от этой упрямой девчонки можно ждать чего угодно. Она просто обожает трепать мне нервы и проявлять свое огромное упрямство.
— Просто вы с Ракель любите быть независимыми. Вы как два диких животных, которые не могут жить в заточении. Которые могут жить на природе и не зависеть от людей. Если кто-то посадит вас на цепь или запрет в клетке, то вам будет плохо. Вы оба — сильные и независимые личности, которых никак нельзя
