И, ничуть не досадуя, ответила:
— Нет. Мне думается, эта встреча — просто случайность. Но то были люди Марка, и если они тебя ненароком узнали — а ты ведь похож на отца как две капли воды, — они вернутся в Корнуолл и расскажут Лису, что сын Бодуина жив и благополучно обретается здесь, в Крайг-Ариане. А убив того воина — да, милый, я знаю, что другого выхода у тебя не было, — ты дал ему повод выслать людей отыскать тебя и довершить то, что Садук якобы исполнил много лет назад.
— Значит, — торжествующе воскликнул Александр, — я должен успеть первым! Если я отправлюсь в путь тотчас же и поскачу во весь опор, я окажусь в Корнуолле раньше них!
— Нет. На что ты можешь надеяться? Поступить следует иначе. Времена изменились, Александр. Сегодня ты убил, потому что на тебя напали, и это никак нельзя поставить тебе в вину.
— Но ты говоришь, что Марк воспользовался бы этим поводом, чтобы отыскать меня и уничтожить!
— Для Марка ни закон, ни правила не писаны. А я говорю о законе. Сегодня ты убил по праву. Но что до убийства во имя мести, да еще и короля… времена изменились. Поступать должно так, как предписывает закон. Ты отправишься к верховному королю и изложишь свое дело и предъявишь доказательства. Ты предстанешь в Круглом зале и перескажешь все то, что поведала тебе я, покажешь запятнанную кровью рубашку и попросишь верховного короля вынести решение. По слухам, Артур с Марком не друзья, и, скорее всего, Артур позволит тебе бросить Марку вызов и сразиться с ним на законном основании. Ты еще молод, мой Александр, и тем временем ты наберешься опыта, чтобы потягаться с таким противником, как Марк. Ведь сейчас тебе с ним не справиться, сын мой, а эта стрела не должна ударить мимо цели. Разве ты не понимаешь? Было время — те, первые годы, — когда я все на свете отдала бы за смерть Марка, как бы уж дело ни обернулось, но с ходом лет мы становимся мудрее. Если ты теперь же отправишься в Корнуолл и сумеешь как-нибудь — хотя одному Господу ведомо как — убить Марка и спастись от мечей его стражи, тебя самого призовут к ответу Артуровы законники, и мы ничего не выиграем. Поезжай сперва к Артуру, и тогда закон и право будут на нашей стороне.
— А верховный король мне поверит?
— Думаю, да. Он знает Марка. А при Марковой дворе наверняка остались люди, которые помнят ту ночь. Друстан сейчас не в Корнуолле, он в своем северном замке, но при нужде он нас поддержит, и, разумеется, есть еще Садук, а он…
Охнув, Анна умолкла на полуслове и схватилась за грудь.
— Садук! И Эрбин тоже! Ах, боже мой, почему я сразу об этом не подумала! Как только те люди возвратятся к Марку с вестями, нетрудно догадаться, что станется с Садуком и его братом!
Не успела она договорить, как Александр уже стоял на коленях у ее кресла.
— Я еду сегодня же! Нет, матушка, выслушайте меня! Вы ведь только что сказали, что собирались открыть мне правду о смерти отца, как только мне исполнится восемнадцать, а затем послать меня к верховному королю, дабы убийцу настигла месть?
— Да, но…
— Значит, день настал! То, что произошло нынче утром, — это же сама судьба! Как бы то ни было, случилось то, что случилось, и — вы сами так сказали! — возможно, мне грозит опасность, так что несколько месяцев роли уже не играют! До моего восемнадцатилетия осталось меньше года! Так что я поеду сейчас, сегодня…
— Сегодня? Александр… нет, послушай меня! Даже если бы возможно было отпустить тебя с подобным поручением…
— Тогда чем скорее, тем лучше! — настаивал юноша.
Его неуемная горячность отметала все возражения матери, точно порыв ветра. Здесь он в своей стихии, это все мужское дело, а сам он мужчина, только что сразившийся в первом своем поединке, убивший первого своего противника. Здесь ему не требовались ни сообразительность, ни дипломатия; он был сыном своего отца, отважным и пылким и при этом достаточно юным и достаточно неопытным, чтобы видеть во всем этом увлекательное приключение, вроде тех захватывающих и чудесных преданий, коим внимал в детстве.
— Почему нет? Верхом на добрых конях и с двумя-тремя спутниками мы непременно перехватим тех двоих задолго до того, как они доберутся до Марковых границ. Причины торопиться у них нет; очень может быть, что они нарочно замешкаются, оттягивая тот миг, когда придется рассказывать королю Марку о гибели его рыцаря, да и о новостях про Бодуинова сына, чего доброго, тоже. По всему судя, Марк — из тех королей, которые, не колеблясь, прикажут вырвать язык гонцу, доставившему дурные вести.
— Но… что, если ты их не догонишь? Вдруг они поскакали по другой дороге? Да ты все равно пути не знаешь.
— А я возьму с собой того, кто знает. Увейна — сдается мне, вот человек вполне достойный — и еще кого-нибудь, мне и довольно. Мы поедем втроем, тем быстрее поскачем. Не бойтесь, мы их непременно нагоним!
— А что тогда?
Юноша вскочил на ноги.
— Зачем вы спрашиваете? Они не доставят вестей к королю Марку, чтобы жизни Садука с братом оказались под угрозой. Вы ведь этого хотите, верно? — Что-то в выражении лица матери заставило его смешаться. — Но что не так, матушка? За меня страшиться нечего, право же! Они нас не ждут. Мы застанем их врасплох, и…
— Речь не о том. Ты забываешь: скорее всего, эти люди вовсе не соглядатаи Марка, с какой бы стати? Должно быть, они оказались здесь случайно, по другому делу. И мне хотелось бы знать зачем?
— То есть оставить их в живых? — смятенно воззрился на мать Александр, — Людей Марка?
— Именно. Пока мы не узнаем, кто они такие, мы не можем быть уверены: а вдруг они друзья Бодуина… твоего отца? Я не допущу, чтобы ты зарубил людей, которые, возможно, противились убийству твоего отца, а возможно, даже сражались вместе с ним, когда он поджигал саксонские корабли. Да, они служат Марку, но я не желаю, чтобы они приняли смерть, пока мы не узнаем про них больше.
— Д-да, понимаю. И еще — новости о Корнуолле?
— И это тоже. Поверь мне, Алекс, если окажется, что эти люди опасны, мы позаботимся о том, чтобы они не возвратились с вестями к своему господину. А если они люди Бодуина, они и пытаться не станут.
— Пожалуй, что и так. Ну что ж, хорошо, матушка, конечно же, я поступлю по вашему слову. Мы доставим их сюда, к вам, никому не причинив вреда. Все пройдет тихо-мирно, вот увидите! — Александр поднес руку матери к губам. Разочарование его уже развеялось, лицо снова сияло нетерпеливым предвкушением. — Но после того вы ведь мне дозволите отправиться к Друстану и вместе с ним поехать к верховному королю?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
