— Ты так и не сказал, что здесь делаешь, — спросила она; ее туфли шуршали по гравию дорожки.
— По-моему, это и так ясно.
— Никогда не думала, что ты так привязан к Марте, — заметила Джози, — во всяком случае, ты об этом никогда не говорил.
— Черта с два, я привязан к Марте, — резко прервал ее Дэмиен. — К этой чертовой безмозглой сумасбродке!
— Неправда! — оборвала его в свою очередь Джози. Но события этого дня и правда не выдерживали никакой критики. — Она просто запуталась, — задумчиво добавила она.
— Запутывает следы, как ошалелый мартовский заяц, — поставил точку Дэмиен. — Кроме того, я ведь сказал, зачем приехал сюда.
Джози удивленно посмотрела на него.
— Как сказали бы в какой-нибудь мелодраме, наш РАЗВОД вот-вот вступит в силу. — Дэмиен тяжело вздохнул и развел руками. — А я этого не хочу.
Джози расхохоталась:
— Ты можешь говорить серьезно, Дэмиен?
— Что здесь смешного? — У Дэмиена был смертельно обиженный вид. — Я говорю совершенно серьезно.
Какое-то время Джози еще продолжала смеяться:
— В самом деле, серьезно?
— Конечно, серьезно, черт возьми!
— И ты перелетел через океан, чтобы сказать мне об этом?
— Конечно, черт побери!
Джози замолчала и повернула к нему лицо:
— Но почему?
Дэмиен выглядел озадаченным.
— Что ты имеешь в виду?
— Именно это. Почему?
Дэмиен все топтался на месте.
— Что почему?
— Почему?
Вот заело!
— Что почему?
— Хорошо, зачем?
— Зачем ты все усложняешь?
— Ничего я не усложняю. Просто хочу знать, почему ты это сделал.
— Я ради тебя оставил Мелани, — ответил он.
— Что ты сделал?
— Ушел от нее, — Дэмиен понуро опустил голову, — вчера ночью.
— Просто так ушел, и все?
— А что мне оставалось? Я тебя люблю, — гнул свое Дэмиен.
— И как же эта штучка среагировала на твой поспешный уход?
— Мелани… эта штучка отнюдь не тихоня, — сказал Дэмиен, — она бросалась тарелками.
Джози фыркнула:
— Тогда тебе еще повезло, что тебя не оскопили, как того Джона Боббита[16], и ты, можно сказать, вышел сухим из воды.
— Да, ты права.
Они повернули обратно и еще прошлись вдоль берега. Медленные звуки скрипок плыли к ним из бального зала, и было ясно, что Джек туда еще не приходил и не просил гостей забрать свои подарки и уехать.
— Все идет не совсем так, как я планировал, — поджал губы Дэмиен. Джози показалось, что он хотел взять ее за руку, но передумал. — Я хотел приехать на свадьбу Марты, схватить тебя в объятия и попросить вновь выйти за меня замуж.
Джози резко остановилась и открыла от изумления рот.
— Я даже купил кольцо, — с надеждой произнес Дэмиен.
— Итак, ты собирался приехать сюда, топнуть ногой в ботинке одиннадцатого размера, ожидая, что все бросятся выполнять твои желания, и сделать из глубоко личного целое представление для достопочтенной публики?
— Э… да.
— И испортить Марте свадьбу?
— Подожди, подожди… — не согласился Дэмиен, — знаешь, она и сама прекрасно с этим справилась.
— Ты просто бесчувственный болван, Дэмиен Флинн.
Дэмиен нахмурился:
— Я что, делаю что-то плохое?
— Вот именно. Конечно. Ты уже достаточно манипулировал мной. Теперь я живу своей собственной жизнью, и для тебя в ней место не предусмотрено.
— По-моему, Джози, здесь ты несколько поторопилась.
— Поторопился-то как раз ты. Помнишь?
Из верхнего кармана пиджака Дэмиен достал красную бархатную коробочку.
— Это очень дорогое кольцо, — сказал он, поднимая крышечку.
У Джози перехватило дыхание. Дэмиен позволил своим губам медленно растянуться в широкой улыбке.
— Господи, Дэмиен, какая красота!
— Я знал, что тебе понравится.
— Я не знаю женщины, которой бы оно не понравилось.
Дэмиен с недовольством осмотрел гравий дорожки, но все же встал на одно колено.
— Я люблю тебя, Джози. — Он вынул кольцо из коробочки и протянул его ей. Джози взяла кольцо и стала его разглядывать.
— Никогда не видела ничего подобного. — В бриллианте мерцала луна, освещая его изнутри мириадами огоньков самых разных оттенков. Они искрились и плясали, они жили своей собственной жизнью.
— Пусть это будет нашей помолвкой, Джози, — сказал Дэмиен. — Давай отменим решение о разводе и начнем все сначала.
— Мы не сможем.
— Сможем.
— Нет, Дэмиен, не сможем.
— Мы сможем. Все, что сейчас надо сделать, это просто приостановить прохождение бумаг по инстанциям.
Джози посмотрела на кольцо и вздохнула:
— Все не так просто.
Дэмиен поерзал на своем колене:
— Почему?
Руки Джози безвольно упали и болтались вдоль тела, закрывшего кольцо от лунного света.
— Потому что я больше тебя не люблю.
Дэмиен с трудом поднялся на ноги и, захлопнув крышку пустой коробочки, засунул ее обратно в карман.
— Не верю! — Он ходил по дорожке взад и вперед, впечатывая шаги в гравий, и в состоянии крайнего раздражения дергал себя за волосы. — Скажи, это из-за него?
— Из-за кого?
Дэмиен указал куда-то в пространство:
— Ну, из-за того.
— Кого того?
— Того кого, — передразнил ее Дэмиен. — Из-за того твоего нового мужчины. Того, с кем ты так приятно проводишь время в ресторанах. Видимо, он для тебя важен. Это, должно быть, серьезно, раз ты не сказала о нем матери, а ты говоришь своей чертовой матери абсолютно обо всем!
Джози опять рассмеялась.
— Вот оно в чем дело, Дэмиен! — сказала она. — Не в том, что ты хочешь, чтобы я вернулась к тебе, а в том, что ты не хочешь, чтобы я была счастлива с кем-то еще. Ты просто хочешь доказать, что ты лучше его.
— Он покупает тебе бриллианты?
— Нет, не покупает. — Она помедлила, но, собравшись с духом, ринулась вперед: — Это не те отношения. — Она подняла руку с кольцом. — По сути, это кольцо — просто пустой и бессмысленный жест. Мне же нужны твои раскаяние, поддержка и опора, уверенность в будущем, любовь. Вот что мне нужно, Дэмиен, а не блестящий камень размером с футбольный мяч.
Лицо Дэмиена стало черным, как ночное небо над его головой.
— Это кольцо обошлось мне в двадцать тысяч наличными, да будет тебе известно. За такие деньги я мог бы купить целую ферму в Оркниз.
— Лучше бы ты купил ферму, Дэмиен, — сказала Джози. — И переехал бы туда. Хотя овцам пришлось бы все время быть настороже.
— Как его зовут?
— Его? — Джози подтянула спадавшее с плеч одеяло. — Э… Мэт.
— А дальше?
— Мэт Джарвис.
— Ты его любишь?
— Да, — уверенно ответила она. А потом тихо добавила: — Да, люблю.
— Кто он? Какой-нибудь пыхтящий трубкой учитель химии, с которым ты познакомилась в своей учительской? Который голосует за либералов и носит свитер с капюшоном?
— Рада, что ты такого высокого мнения о моем вкусе, Дэмиен. В конце концов, благодаря ему я когда-то выбрала тебя.
Дэмиен злорадно посмотрел на нее:
— А, вот я и попал в точку!
Джози уперла руки в боки:
— Он рок-… рок-музыкант! — сказала она.
— Рок-музыкант! И что же вы делаете с этим рок-музыкантом?
— Приятно проводим время, — ответила она.
Дэмиен показал на кольцо:
— Вот знак моей преданности тебе, но когда ты так говоришь, это все равно как если бы ты бросила его мне в лицо. Как оно могло не растрогать тебя? Что тебе еще нужно? Новая машина? Новая посудомоечная машина? Хочешь, будем ходить по шикарным ресторанам или поедем в дорогой тур! Будем делать все, что доставит тебе удовольствие.
— Ты так ничего и не понял, Дэмиен. Это все не то, чего я жду от отношений с мужчиной. Ты не сможешь купить меня за все свои деньги.
— Ты очень неблагодарная женщина, Джози Флинн!
— А ты безнадежно запутавшийся, самовлюбленный бывший муж, — ответила она. — И это кольцо в лицо тебе я не брошу… — Джози подняла руку с кольцом. — Я брошу его в озеро!
Кольцо со всплеском упало в воду, удивив селезня, по злополучному стечению обстоятельств проплывавшего мимо. Издав жизнерадостный кряк, селезень мокнул клюв в воду и проглотил кольцо.
Джози и Дэмиен наблюдали за всем этим с широко открытыми ртами. И планета успела сделать несколько оборотов, прежде чем Джози опять заговорила.
— Я ухожу, — сказала она. — Хватит с меня мужчин. Особенно тебя, Дэмиен Флинн. И этой чертовой свадьбы хватит! — Она повернулась на каблуках и решительно зашагала, скрывшись в ночи.
Дэмиен смотрел на круги, расходившиеся по воде пруда, ошеломленно окаменев, не в состоянии двинуться, остановить Джози, уходившую из его жизни, и в то же время неотрывно глядя на селезня, проглотившего его кольцо с бриллиантом. Даже в состоянии сильного потрясения он понимал, что надо что-то делать — войти в воду и вброд пойти за уткой, бросить камень или хотя бы крепко ее выругать, — но онемевшие конечности вдруг перестали его слушаться. Полузадушенный бриллиантом селезень издал горлом непонятный звук, затрепыхал крыльями, а потом безмятежно поплыл от Дэмиена. Не будь Дэмиен разумно мыслящим человеком, он бы мог поклясться, что зловредный селезень при этом улыбался.
