Рассвело, загомонили лесные птицы. Анна видела, как, едва держась на ногах, вошел Шепелявый Джек, растолкал Большого Тома и, отправив его в караул, повалился спать. Анна лежала тихо, как мышонок, а минуты счастья текли и текли, пока она не уснула.
Разбудила ее поднявшаяся вокруг возня. Анна села, сонно тараща глаза. Ратники торопливо собирались в дорогу. Девушка сладко потянулась и поискала глазами Майсгрейва. Уже в доспехах и шлеме, он стоял рядом с конем. Мельком взглянув на нее, рыцарь приветливо подмигнул ей и стал отдавать какие-то распоряжения.
Снова весь день прошел в скачке. Ближе к полудню опять стал накрапывать дождь. Сделали остановку на постоялом дворе. Расспросив дорогу, они узнали о том, что вступают на земли, где бароны, сторонники Алой Розы и приверженцы Белой Розы, ведут настоящую войну, совершая набеги на владения соседей, жгут селения, угоняют скот, а заодно не гнушаются и разбоем на дорогах. Но путникам на этот раз повезло, и к вечеру безо всяких происшествий они достигли графства Нортгемптоншир.
Ночь застала их в пути. Вокруг не было ни единого огонька. Это было совсем некстати, так как дождь все усиливался, поднялся ветер, который превратился в настоящий ураган. Грохотал гром, молнии рассекали аспидное небо. Дорога петляла между лесистых холмов и вскоре совсем затерялась. Теперь путники двигались наугад. Их лошади брели, поминутно оскальзываясь и испуганно шарахаясь, – небо, казалось, обрушивалось прямо на головы.
– Проклятье! – цедил сквозь зубы Майсгрейв. – Недоставало еще заблудиться в такую собачью погоду!
Полыхнула молния, и в ее призрачном свете Майсгрейв увидел невдалеке высохшее черное дерево, на котором ветер раскачивал тело висельника. Тотчас вновь все затопила тьма и прогрохотал чудовищной силы гром. Конь под Майсгрейвом присел на все четыре ноги и испуганно заржал. Рыцарь погладил его по мокрой шее.
– Успокойся, дружище. Не все так плохо. Если там на ветке болтается какой-то грешник, значит, вблизи есть и жилье тех, кто надел на него петлю. Выручай, приятель!
Благородный конь, почувствовав, что поводья отпущены, навострил уши и двинулся в сторону, увлекая за собой остальных лошадей. Всадники пересекли топкое поле и оказались у подножия поросшего соснами холма. При новой вспышке молнии Майсгрейв разглядел, что здесь прячется крохотная деревушка: дюжина лачуг, ограды из жердей, покосившаяся церквушка.
Филип спешился и постучал в первую же хижину. Через какое-то время за дверью мелькнул тусклый свет и сиплый старческий голос осведомился, кто в столь позднее время тревожит сон добрых христиан.
– Открой нам, добрый человек. Мы честные люди и сбились с дороги, а погода – сам видишь, какова. Клянусь, мы не причиним тебе зла, а если пустишь переночевать, то и вознаградим на славу.
Дверь осторожно приотворилась, показалось благообразное морщинистое лицо старика, державшего в высоко поднятой руке фонарь. Увидев мокрого до нитки рыцаря и толпящихся за ним людей, старик сокрушенно покачал головой:
– Простите, добрые люди. Я бы с превеликим удовольствием впустил вас к себе, но наш барон строжайше запретил принимать каких-либо путников. Любого, кто окажет гостеприимство в наших краях, ждет суровое наказание.
– Что за безбожный у вас господин, отдающий подобные приказы?
– О сэр рыцарь! Мы, ничтожные поселяне, не должны сетовать на своего хозяина. Но право оказывать гостеприимство имеет лишь он, причем за немалую плату. Если вы поедете вдоль деревни и минуете этот сосновый лесок, то окажетесь прямо у замка Фарнем.
– Благодарю за совет, добрый человек. Но скажи, чьи это земли и кто ваш господин?
– Наш сеньор – богатый и могущественный барон сэр Мармадьюк Шенли, да хранит его Господь.
Дверь захлопнулась, и Филип вернулся к ратникам. При звуках этого имени в его памяти всплыли залитое солнцем ристалище в Йорке и рыцарь, упорно пытающийся вырвать из его рук победу.
Когда люди Майсгрейва узнали, в чьих владениях находятся, они озадаченно переглянулись.
– Клянусь обедней, – начал было Фрэнк Баттс, – я бы не стал искать гостеприимства у сэра Мармадьюка. Не лучше ли нам позаботиться об ином крове?
Филип на мгновение задумался. Ветер хлестал, налетая свирепыми порывами, так что окрестные сосны почти стлались по земле. Измученные кони стояли свесив головы и опустив уши.
– Нет. Вперед! – сказал рыцарь, прыгнув в седло. – В конце концов, и мы, и наши лошади без сил, а погода не располагает к дальним прогулкам. Замок барона Шенли – единственное близкое пристанище. Сэр Мармадьюк носит рыцарскую цепь и шпоры, и он не посмеет дурно поступить с путниками, попросившими его о гостеприимстве.
15
Замок Фарнем
Для Анны Невиль имя Мармадьюка Шенли не значило ровным счетом ничего. Девушка шаталась в седле от усталости и думала лишь о том, как бы поскорее оказаться под крышей, обогреться и перекусить. Ее плащ, который так долго защищал ее от дождя, сейчас насквозь промок, и Анна чувствовала, как ледяные струи затекают за шиворот. Зубы выбивали дробь, она так озябла, что не чувствовала ног в стременах. И все же, когда при вспышке молнии она увидела очертания черной крепости на фоне озарившихся небес, ей стало не по себе.
Ветер нес дождевые потоки почти горизонтально. Кони, скользя, с трудом вскарабкались по крутому откосу и остановились у рва, над которым сумрачной тенью нависал подъемный мост. Филип протрубил в рог, пытаясь перекрыть завывание ветра и шум дождя. Из-за ворот не доносилось ни звука. Казалось, никому нет дела до путников. Закрывшись полой плаща от ветра, Анна вглядывалась в безлюдные башни и кровли, сливавшиеся в бесформенную громаду. Однако в трех окнах замка мерцал свет.
Майсгрейв протрубил второй раз, затем еще. Наконец с лязгом отворилось решетчатое окошко надвратной башни и грубый голос спросил, кто трубит у стен замка.
– Я Филип Майсгрейв, рыцарь Бурого Орла из Нортумберлендских земель, со своими людьми. Я заблудился в здешних краях, поэтому из-за непогоды вынужден просить в вашем замке убежища.
Послышался скрежет опускаемой решетки, наступила тишина.
– Словно «убирайтесь ко всем чертям», – недовольно пробурчал Большой Том.
– Сэр Мармадьюк и на турнире не отличался куртуазными манерами, – заметил Патрик Лейден. – Чего же ожидать от него в его собственном замке?
Дождь лил и лил. Майсгрейв начал терять терпение и готов был уже повернуть усталого Кумира навстречу непогоде, когда наконец мост, гремя и бряцая железом, начал опускаться. В тот же миг завизжала поднимаемая решетка и тяжелые ворота отворились. Путники въехали под темную арку, где их ожидали несколько слуг с бронзовыми фонарями. Путников провели через узкий мощеный двор, где у них приняли лошадей, затем еще через один двор и, наконец, через полукруглую башенную арку ввели в третий, в котором возвышался донжон.
