прежде чем медленно войти в меня, заполняя меня каждым своим дюймом. Когда он продолжает двигаться мучительно медленно, я хнычу ему в рот.
Дэмиен прерывает поцелуй и, подняв голову, встречается со мной взглядом.
Он снова вырывается, и на этот раз, когда он медленно входит в меня, он спрашивает:
— Ты чувствуешь меня?
— Каждый дюйм, – выдыхаю я.
Момент становится насыщенным, поскольку он удерживает мой взгляд в плену. Эмоции начинают нарастать в моей груди, когда он снова толкается в меня.
Дэмиен занимается со мной любовью. Впервые.
Мое дыхание срывается с губ, и, ошеломленная осознанием, я быстро моргаю, чтобы сдержать слезы.
Он просовывает руку под мое тело и крепко прижимает меня к себе, его рот снова находит мой. Он уносит меня из этого мира в место, где существуем только мы.
Я падаю так сильно, так невероятно быстро, от того, как страстно он целует меня. Я наслаждаюсь каждым ударом, когда он наполняет меня. Я вдыхаю его дыхание. Мои руки крепко обхватывают его широкую спину, и я прижимаюсь к мужчине, который стал моей жизнью.
— Я принадлежу тебе, – хнычу я, и этого достаточно, чтобы Дэмиен потерял контроль.
Он начинает входить в меня, сильнее и быстрее с каждым толчком, пока мое тело не прижимается к его. Удовольствие проносится сквозь меня, как разрушительный торнадо.
Тяжело дыша напротив его рта, я вдыхаю его рычание, когда он находит свое собственное освобождение. Его мускулистое тело прижимается к моему, а затем я принимаю его вес, когда он наваливается на меня сверху.
Долгое мгновение наше дыхание – это все, что наполняет воздух, когда мы цепляемся друг за друга.
Дэмиен двигается первым, поднимая голову, чтобы посмотреть на меня. Наши глаза встречаются, и затем он бормочет:
— Слова не могут описать мою любовь к тебе.
Мои губы кривятся, когда я слышу русские слова.
— Что это значит?
— Слова не могут описать мою любовь к тебе.
Поднимая голову, я прижимаюсь нежным поцелуем к его губам.
_______________________________________________
Дэмиен
Киллиан спал в течение последних трех дней, но, когда он, наконец, полностью проснулся, чтобы сидеть на постели, я захожу в комнату, чтобы проверить его.
Прежде чем я успеваю спросить, как он себя чувствует, Киллиан указывает на левую руку Уинтер.
— Что, черт возьми, это у нее на пальце?
— Киллиан, – начинает Уинтер, но я качаю головой, чтобы она молчала, и подхожу ближе к кровати.
— Это мое кольцо. Уинтер – моя жена.
Киллиан пристально смотрит на меня, и я наблюдаю, как гнев искажает его черты.
— Ты, блять, принудил ее к браку?
— Это был союз. Никто не заставлял Уинтер делать то, на что она не соглашалась.
— Она потеряла свою семью. Она думала, что потеряла меня. Четыре гребаных дня, и ты берешь на себя всю власть, – Киллиан начинает злиться на меня.
— У нее был выбор, – я выдавливаю слова из себя.
— Какой выбор? – Он рычит. – Она молодая женщина, противостоящая Ветровым и Козловым. Какой, блять, выбор это ей оставило?
Я делаю успокаивающий вдох, зная, что не могу выйти из себя.
— Я люблю его, – перебивает Уинтер мягким голосом. Взгляд Киллиана останавливается на ней, и она повторяет. – Я люблю, Дэмиена. Это был мой выбор – выйти за него замуж.
— Как? Ты едва знаешь его. Месяц в Академии Святого Монарха, пока ты должна была сосредоточиться на своем обучении. Когда у тебя было время влюбиться?
Уинтер выдерживает взгляд Киллиан и признается:
— В тот момент, когда я увидела его.
— Да ладно, куколка, – издевается он. – Любовь с первого взгляда? Это не что иное, как сказка.
— Для меня это не так, – начинает она спорить, и это заставляет уголок моего рта приподняться. – Дэмиен – это все, что я хочу в мужчине. Ты сам это сказал, когда рассказывал мне истории о Ветровых. Он безжалостен, неубиваем, обладает разрушительной силой, от которой никто не может убежать. Это то, чего я хотела, что мне было нужно, чтобы выжить в этом мире, и он смог дать мне это.
Несмотря на то, что Уинтер знала это обо мне, она никогда не отступала.
Киллиан снова обращает свое внимание на меня.
— А ты? Это было только из-за бизнеса?
Я качаю головой.
— Это было из-за ее огненного духа.
Я наблюдаю, как гнев сходит с его лица, когда до него доходят мои слова.
— Я люблю ее.
Киллиан делает глубокий вдох, на его лице появляется гримаса боли, затем он откидывается на подушки. Он на мгновение замолкает, прежде чем сказать:
— Ты можешь радоваться, что я застрял в этой кровати, иначе мы с тобой были бы в сарае.
Не в силах сохранить невозмутимое выражение лица, я начинаю улыбаться.
— Мы подождем, пока ты не встанешь на ноги.
Его глаза перемещаются между Уинтер и мной.
— Господи, куколка. Только ты могла бы выйти замуж за Ветрова.
Она издает смешок.
— Ты меня знаешь, я всегда хотела самого лучшего.
Он пронзает меня предупреждающим взглядом.
— Не причиняй ей вреда.
— Не причиню
— А как насчет бизнеса? – спрашивает Киллиан.
Боже, вот и второй раунд.
Расправляя плечи, я говорю:
— Алексей получит пятьдесят процентов.
Киллиан моргает, глядя на меня, затем бормочет:
— Повтори.
— Алексей договорится с покупателями.
Взгляд Киллиан мечется между Уинтер и мной.
— Пятьдесят процентов?
— Ради его защиты и поддержки, да, – отвечаю я.
Я удивляюсь, когда Киллиан не взрывается от гнева, а вместо этого думает об этом, а затем бормочет:
— Господи. Четыре дня, и Ветровы и Козловы берут на себя всю власть. Вы, люди, не теряете времени даром.
— Время – деньги, – пожимаю я плечами.
— Кто будет проводить рейды и переговоры с повстанцами?
— Я буду.
— Мы будем, – перебивает Уинтер.
Мой пристальный взгляд падает на нее.
— У нас сейчас не об этом разговор. – Я снова обращаю свое внимание на Киллиана. – Я позабочусь о бизнесе с помощью Алексея.
— Удачи в попытках удержать этого человека подальше от бизнеса, – бормочет он.
Снова уголок моего рта приподнимается, и, считая разговор оконченным, я говорю:
— Время ужинать.
Когда Дана пытается встать с того места, где она сидела на краю кровати, Уинтер говорит:
— Не волнуйся. Я
