Плотным кольцом вокруг встали священнослужители, Махазим и еще несколько членов Городского Совета. В отдалении, у колонн противоположного портика храма, Ротаариг увидел Сторма. Внимательно осмотревшись, гоблин заметил несколько слуг Ратлиха, следящих за Стормом. Но сейчас Ротааригу было уже все равно, что его заметят. Тем не менее он осторожно двинулся к магу, чтобы не быть обнаруженным раньше времени. Он очень надеялся, что ищейкам Ратлиха не придет в голову препятствовать ему. Последний квадрат площади ему пришлось идти в открытую. Сторм тем временем то ли делал вид, что не замечает гоблина, то ли, забывшись, смотрел на мертвую. Ротаариг встал рядом, развернувшись в сторону ложа.
— Тебе рыжий шел больше, — негромко заметил Сторм, так и не удостоив гоблина взглядом.
— Сам знаешь — обстоятельства.
— Мило, что ты пришел с ней попрощаться, Ротаариг.
— И ты, принц Рэймар.
— Занятно, что нас так вот заочно познакомили друг с другом.
— О да, она любила поболтать о тебе, о том, как вы кувыркались в постели...
Сторм покосился на него, смерил гоблина взглядом.
— Не слишком уместно сейчас об этом говорить. Зачем пришел?
— Да так... Думаю, спас ли я вчера снова твою благородную шкуру или нет, когда выпустил слуге Махазима кишки. Впрочем, если Один не тронул тебя однажды, может, он не тронул бы и на этот раз. Хотя... Скажи, ты бы вступился за нее перед богом?
Сторм развернулся к нему. В его глазах словно вздыбились гневные волны штормового моря.
— Убийца!
— Нет, это ты погубил ее! — прошипел в ответ Ротаариг. — Ты попытался переманить ее на сторону Ордена! А тебе не пришло в голову, что такое не прощают и за это ей придется заплатить жизнью?
— Ты еще больший глупец, если подложил ее под меня. Я — не Игнациус. Я не позволю ни одной женщине, даже любимой, манипулировать собой.
Ротаариг так скрежетнул зубами, что Сторма невольно передернуло. Его рука легла на гоблинову шею, сдавила.
— С каким бы удовольствием удушил бы и тебя, и Ратлиха!
— А его-то за что? — прохрипел Ротаариг.
— За компанию.
— Верни трон и наведи порядок в Тартессе, если что не нравится. — Ротаариг попытался засмеяться, но из горла вырвалось только бульканье.
— Заткнись.
Сторм внезапно ослабил хватку и кивнул в сторону «огненного ложа». Главный священнослужитель поднес горящий факел к хворосту. Он, умасленный, вспыхнул мгновенно, скрыв в пламени хрупкую фигурку в белом. Круг провожающих отпрянул от огненных языков.
— Я любил ее, — прошептал Ротаариг. — Но я... не смог отдать за нее свою жизнь. А ты, принц?
— А я этого уже не узнаю. Может, тебе не стоило выпускать кишки тому слуге?
— Может, и не стоило... но ты мне нужен, принц Рэймар...
— Да неужели?
— Мне очень, очень надо освободить повелителя Киршстифа. Кажется, он тебе тоже что-то должен?
— Какое заманчивое предложение. Только какой от меня толк в этом деле?
— Скоро поймешь. Когда на Атлантиде случилась катастрофа, я успел захватить пару очень важных книг — дневник твоего отца и книгу, в которой есть чертежи и описание одной магической машины, — гоблин извлек из-за пазухи две древние книги — одну небольшую, а вторую — огромный том, каким-то удивительным образом поместившийся под гоблинской курткой. Ротаариг протянул книги Сторму. — А еще у меня есть толковая книга, как открывать порталы в Междумирье и путешествовать по мирам. Твой отец мог отворять порталы. И ты тоже сможешь.
— Зачем тебе это понадобилось?
— Видишь ли, какая незадача. Когда по чертежам Игнациуса построили копию машины, выяснилось, что кое-каких чертежей не хватает. На свой страх и риск другой изобретатель поставил в нее что-то свое. В итоге случилась куда более глобальная катастрофа, приведшая к разделению Земли на Терру и Альтерру. А наш повелитель Киршстиф и другие повелители оказались заперты в магических ловушках. Но это еще не все. При разделении Земли нужные для освобождения артефакты оказались в мире-двойнике.
— То есть ты хочешь, чтобы я отправился их туда искать?
— Да. И еще тебе придется притвориться, что ты, Наконец, встал на нашу сторону, убитый горем и жаждущий отомстить Одину и всему Ордену Равновесия.
— Это еще зачем?
— Чтобы тебя больше не пытались убить. Повелитель Киршстиф очень хорошо читает в моих мыслях и в мыслях остальных слуг. Но ты для него крайне неприятное исключение. Мне кажется, он даже в глубине души боится тебя. Так вот. Я применил некое заклинание, которое временно освободило меня от его контроля. Но вечно так продолжаться не может. Оно слабеет. И я снова стану доступен ему.
— А если он потом очень хорошо покопается в твоем мозгу?
— Я смогу избавиться он «неверных» мыслей. Не первый раз.
— Ты не перестаешь поражать меня, Ротаариг.
— Довольно издевок, принц. Ты принимаешь мое предложение?
Сторм выпустил шею гоблина, забрал книги.
— Надо понимать, это было согласие? — поинтересовался Ротаариг. — Пойдем, я еще кое-что покажу тебе и расскажу.
Он увлек Сторма внутрь храма. В одном из залов гоблин нажал на резную панель, открылась узкая тайная лестница, спускающаяся во тьму храмовых подземелий.
ГЛАВА 20
Бранд и Таиш
— Мастер Лек! — Мальчишка влетел в здание мастерской, протопал по железной поржавевшей лестнице, распахнул дверь прозекторской. — Мастер Лек, смотрите, что я нашел!
И он показал учителю огромные прозрачные крылья. Лек с интересом выслушал рассказ о том, как Таиш увидел гигантских насекомых, как придумал специальную стрекозиную ловушку.
— Но что ты будешь делать с крыльями?
— Вы ведь работаете над проектом некротранспорта, — жарко зашептал мальчик.
— Ты помнишь, что это секрет? — Лек подошел к двери и захлопнул ее поплотнее.
— Да. Но я подумал...
— Не хочу огорчать тебя, но такое вряд ли возможно. Крылья большие, да, но каков бы крепок ни был хитин, для транспорта они хрупки, и вес у него слишком большой.
Таиш понурил голову. Лек рассмеялся.
— Если бы ты знал, от скольких идей мне пришлось отказаться. Не огорчайся. Безумные идеи и нужно опровергать, чтобы еще более безумные оказались осуществимы.
Таиш запомнил эти слова. Он вообще впитывал каждое слово учителя как сухая губка, на которую попадают драгоценные капли знаний. Он запоем читал все подряд книги в библиотеке Лека, он затаив дыхание смотрел, как учитель корпел над сложными схемами, он просиживал с ним долгие часы в мастерской. В прозекторской он уже не бледнел, а тем более не падал в обморок, как большинство новых подмастерий, с увлечением следя за каждой манипуляцией Лека.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
