выдали кружку и миску. Чай и что-то из котла. Удивительно, всегда считала, что все здесь сухпаек едят. А потом Кощей снял щит. Звуки стрельбы прорвались в этот мирный лагерь.
— Что это?
— Мы уже полностью вытеснили из жилой застройки Северодонецка украинские вооруженные формирования, нопод их контролем остался завод «Азот». Из тех докладов, что мне поступают, мы пока не можем зацепиться за промзону. Но поменяться всё может в любой момент. «Азот» — объект химической промышленности. Поэтому невозможно действовать с напором, чтобы не случилась экологическая катастрофа. Эти великие Укры не организовали эвакуацию мирных жителей, находящихся на территории северодонецкого комбината.
— Они предлагали свой «зеленый коридор» — выйти в Лисичанск. Но мосты разбиты, как можно выходить? Так они сказали, что канатную дорогу протянули, через Донец переплывете — и все, — уточнил проходивший мимо Виталий, тот с кем я познакомилась еще на ВДНХ. — Зови меня Таль.
— Я могу помочь?
— Кроме того, что привела подкрепление? Освобождение городов осложняется тем, что киевские силовики организовали в них глубоко эшелонированную оборону и используют мирных жителей в качестве живого щита. Кроме того, в данном районе расположены несколько крупных химических предприятий. Если рванет, то всем худо будет. Сложнейшей системой фортификационных сооружений изрыта практически вся земля Лисичанско-Северодонецкой агломерации в Донбассе, как кроты перемещаются. Сменяющие друг друга оборонительные рубежи с многочисленными линиями укреплений, дотами, железобетонными бункерами здесь на каждом шагу. Один за другим их сейчас берут наши. Именно район Попасной, Золотого, Северодонецка и Лисичанска стал самой горячей точкой на карте спецоперации. Последние несколько недель именно здесь активно наступаем. Завод «Азот» — крупнейшее химическое производство Украины и всей Европы. Он выпускал уксусную кислоту, метанол, азотные удобрения, полимеры. До начала военной операции России предприятие было крупнейшим работодателем в регионе, на нем работали 6,7 тыс. человек. Судя по спутниковым снимкам, территория «Азота» занимает почти половину города. Украина может сказать спасибо Советам. Завод был построен по всем правилам, в нем есть большие подземные цеха и бункеры на случай технических катастроф или ядерной войны, которые выдерживают мощные авиаудары. Артиллерия не справляется.
— Как мне помочь?
— Сейчас подумаем. Здесь работы всем хватит!
После чего побежал дальше.
До обеда Кощей меня никуда не пустил, заявив, что я «нагеройствовалась» дальше некуда, а силы хоть и огромны — не бесконечны. Поэтому приказал мне сидеть, не гавкать, иногда вздрагивать от особо близких разрывов снарядов. Русские действовали осторожно, но накрыть артиллерией нас было нельзя, потом этой химией они перетравятся сами.
Что делать, я пока не придумала. Нужно, чтобы они поменяли отношение. Что же случилось в головах людей, что они стали видеть в России врагов? За всю историю мы вместе съели пуд соли с перцем и выпили море самогона. Вместе, как братья.
— Кощей, мне нужно, чтобы меня услышали на передовой.
— Что-то придумала?
— Кажется да. Но мне нужно подняться повыше … Пригорок или горка? Высокое здание?
— С высокими зданиями здесь напряжёнка, да и опасно.
— Потому тебе и говорю, что мне нужно.
Кощей свистнул, и небольшая группа оборотней образовалась около него как из-под земли.
— Проверьте все высотки, постарайтесь максимально обезопасить место. Нам нужно высокое, через час доложите.
Командир группы с позывным Мышь кивнул и так же незаметно растворился. Только стоял и кивал, а уже исчез.
— Теперь ждём.
— Ждём. Есть не хочешь? А то утром поела и все. Пошли.
Есть не хотелось. Во-первых, капризничала. Во-вторых, до жути хотелось мороженное. И на ручки и еще чего-то. А потом был подъем на высотку — одну из немногих зданий, которые перешли под наш контроль.
На крыше здания гуляли ветер и два кота в человеческом обличие, по периметру и парапету.
— Ребят, с парапета сойдите. Когда я колдую, всякое может случится.
Спрыгнули. Хорошие котики.
Глава 30
Кощей благополучно встал позади меня, прочертил мелом на остатках крыши и кивнул.
Так давно повелось от былинных времён —
Брат за брата, а мать за детей
И не может понять иностранная рать
Тайну силы славянских людей
Всё колдуют враги, чтобы были мы врозь,
Только к цели заветной идёт
Иногда помолясь, иногда на «авось»,
Наш великий славянский народ!
Уж вы, гой — еси, братья славяне!
Бросьте чёрному верить воронью!
Пусть там каркают, а мы стеной встанем
За славянскую дружбу свою!
Честно, наслаждалась этими минутами. А из подвалов, как кроты или мыши, выбирались люди. В простой, но очень грязной одеждой с условно белыми тряпками. Некоторые шли с детьми, кто-то просто шел. Ручеек людей, щурящихся на солнце, потихоньку выходил к позиции русских. За спиной свистнули и коты убежали, чтобы помочь людям внизу.
Пусть по свету молва, словно ветер летит,
Что славянские корни сильны
Богатырская кровь в наших венах бежит
И для подвига мы рождены
Не боится наш брат ни песков, ни морей,
Ни дремучих лесов, ни болот
Ради будущих лет, ради наших детей
Будем вместе, славянский народ!
Вторыми начали выползать регулярные войска страны четыреста четыре. Автоматы без рожков они аккуратно складывали на выходе. А на лицах читалось недоумение — что же они здесь забыли? Оборотни оперативно забирали оружие и переправляли вслед за заложниками.
Уж вы, гой — еси, братья славяне!
Бросьте чёрному верить воронью!
Пусть там каркают, а мы стеной встанем
За славянскую дружбу свою!
— Могло быть и хуже.
— И тебе спасибо, Кощеюшка, на добром слове.
Прошло еще более получаса, пока лагерь распределил всех. Кого к пленным, кого к беженцам, кого еще куда.
— Ты войну не закончишь, ты это понимаешь?
— Почему?
— Мир — это баланс, нельзя только побеждать.
Я бы ему язык показала. Сдержалась. Баланс, да. Но как же не хочется, чтобы люди умирали.
— За нами скоро приедут, собирайся.
В лагерь вернулись молча. На самом деле Кощей прав. То опустошение, что я ощутила, как минимум требует отпуска. Настроение пасмурное, маетное. Все вокруг собирались, травили байки. Как бы не стать стервой на пару дней. А то с новыми возможностями можно прибить кого. Например, половину города, желательно вражеского. В таком настроении и прибывала до момента прибытия колонны, погрузки и разворота в обратную сторону.
И всю дорогу обратно была погружена в мысли, вдобавок холодно постоянно. Вот и думай.
До Москвы добрались как-то буднично. Практически ночью ввалилась в квартиру и села, где стояла. Морально «все». Но у меня завтра выходной.
Утром я не встала — апатия, лень, все тело ломит. Да что ж такое? Разбудили еще, пришлось вырубить мобильный. Надоело. Не хочу,
