— Если вы попробуете отнять оружие, я буду вынужден пристрелить вас, — не менее решительно ответил он.
— Тогда вас осудят за убийство, остаток дней вы проведете в тюрьме. Бросайте сюда.
Бриггс отступил ещё на несколько шагов.
— Уберите его, Дойл, — не поворачивая головы, произнёс он.
Секретарь размахнулся дубинкой и опустил ее на плечо Курикки, повалив его на пол.
— Мы — решительные ребята, — произнёс Бриггс. — Нас не остановить.
Сопротивление было сломлено. Старшина лежал на полу, тщетно пытаясь подняться, а из коридора вышли ещё несколько вооруженных пассажиров.
— Так вы далеко не уйдете, — сказал Дон — Вы ничего не знаете об управлении кораблём. К тому же, вы не можете рассчитывать на помощь экипажа.
Рот Бриггса скривился в холодной усмешке.
— Напротив, с нами, по крайней мере, один человек, знающий достаточно много. Члены экипажа, не занятые вахтой, будут взяты под стражу, а рядом с вахтенными постоянно будут находиться двое моих людей. Они не откажутся работать, поскольку отказ поставит под угрозу не только наши жизни, но и их собственные. В этом не будет затруднений, доктор, поскольку не было проблем с моим первым помощником. Вы ведь встречались с доктором Учальде.
В рубку вошел доктор Учальде, держа в руке остро заточенный нож. Он коротко кивнул и сел в капитанское кресло. Дон был потрясен. Он никогда бы не подумал, что мексиканец предаст их. Отчаяние охватило его, когда он вновь повернулся к генералу.
— Отлично, Бриггс. Вы захватили корабль. Но что это даст вам?
— Это позволит мне благополучно добраться до Марса.
— Это даст вам тюремный срок, — вмешался поднявшийся на ноги Курикка. — Незаконный пронос на корабль оружия — серьёзное преступление.
— Я всегда вооружен, несмотря на запреты.
— Меня не волнует ваше оружие или даже ваши пиратские действия, — гневно закричал Дон. — Но меня волнует жизнь остальных. Я должен достать этот метеорит.
— Нет. Возвращайтесь в вашим пациентам, доктор. Больше я не собираюсь повторять вам.
— Вы не понимаете! Мне просто нечем лечить их. Но если мы сможем найти метеорит…
— Уберите его, — сказал Бриггс, делая знак двум пассажирам. — Я уже достаточно наслушался вашей теории, чтобы понять, что она безумна, как и остальные ваши планы. По прибытии на Марс я тут же потребую проверить вас на предмет помешательства. Сейчас попробуйте оставаться врачом, если только у вас получится.
Отчаявшись, Дон позволил двум рослым пассажирам вывести себя в коридор. Они с опаской проводили его в лазарет, а сами стали на часах у входа.
— Что случилось? — испуганно спросил Рама, увидев Дона. После объяснений он испугался ещё больше. — Мы должны сопротивляться, бороться. Вы спасли им жизнь! Как только такое зло может существовать в мире! — Открыв шкаф, он пустился на поиски оружия.
Дон попытался успокоить его.
— Это не выход. Пассажиры вооружены и все время начеку. Они испуганы, иначе никогда не позволили бы Бриггсу поднять мятеж. В действительности не имеет значения, кто командует кораблём, если только мы сможем добраться до Марса. Важно лишь одно — смогу ли я найти лекарство против болезни? Но Бриггс мешает мне в этом. Мы должны что-то предпринять.
Все было тщетно. Стража менялась через равные промежутки времени. Первые часы телефон не работал, поскольку в борьбе за корабль Бриггс отключил его. Взяв власть в свои руки, он почувствовал себя в безопасности — телефонная связь была восстановлена. Дон хотел было позвонить в двигательный отсек, но ему ответил один из людей Бриггса. То же самое произошло и с другими постами.
Члены экипажа содержались отдельно друг от друга, а число их противников было, по крайней мере, в два раза больше.
Сдавшись, Дон вернулся к своим пациентам. Теперь их было четырнадцать, и первые быстро сдавали. Он испробовал все возможные комбинации антибиотиков в тщетной надежде случайно наткнуться на новое лекарство. Напрасно!
Сломленный напряжением и усталостью, он лег и попытался заснуть. На корабле была ночь. Хотя космонавты находились в непрекращающемся дне, и солнце светило им круглые сутки, но по корабельному времени постоянно происходила смена дня и ночи. Это не только позволяло есть и заниматься общественными делами в определенное время, но к тому же благотворно влияло на здоровье людей на борту. Человеческий организм подчиняется определенному ритму — равные промежутки сна и бодрствования. При их сбое происходили серьезные осложнения. Поэтому корабль ночью спал, и лишь вахтенные несли службу.
Дон уснул и проснулся лишь в 4.00 корабельного времени, разбуженный телефонным звонком. Экран загорелся, и на нем появился секретарь генерала Бриггса.
— Позовите охранников, — приказал он. — Я хочу поговорить с ними.
Первой мыслью Дона было отключить связь. Пусть сами передают собственные сообщения — он не будет помогать им в этом! Но этим он ничего не добился бы, разве что доставил бы себе удовольствие. Дон подошел, к двери. Охранники были осторожны, и, пока один отвечал по телефону, другой внимательно следил за Доном.
— Доктор должен отправиться в рубку, — сказал наконец первый.
— Я пойду в ним, а ты оставайся здесь.
— Зачем он им понадобился?
— Кто-то заболел… Хватайте свой чемоданчик, док, и пошли.
Умывшись и захватив с собой медицинский саквояж, Дон в сопровождении охранника отправился в рубку. Еще один больной лихорадкой? Отбросив профессиональную этику, Дон понадеялся, что будет Бриггс. Если генерал выйдет из строя, мятеж будет подавлен.
Охранник у дверей рубки кивнул им и открыл дверь. Первое, что увидел Дон, был лежащий на полу Спаркс. Он стонал, держась за живот, его глаза были закрыты. В капитанском кресле сидел доктор Учальде, в другом конце комнаты стоял Дойл с оружием в руках.
— Позаботьтесь о нем, — сказал секретарь. — Он болен, а у нас нет другого машиниста-радиста.
— Я пощупал ему голову, он весь пылает, — произнёс Учальде.
Обычно лихорадка начинается не так, но с новой болезнью все было возможно. Дон склонился над Спарксом и открыл свой саквояж. Достав записывающий датчик, он положил руку на голову мужчине. Температура была нормальной.
Прежде, чем Дон успел удивиться, Спаркс открыл один глаз и подмигнул ему.
В этот момент распахнулась дверь. Дон услышал голос Курикки:
— Бросайте оружие, Дойл, и мы избежим ненужного кровопролития.
Обернувшись, Дон увидел, что ситуация в корне изменилась. В дверях стоял Курикка, держа перед собой обезоруженного охранника. Большой автоматический пистолет был направлен на Дойл а. Рядом со вторым охранником стоял Учальде, приставив к его шее нож.
— Бросайте оружие! — яростно прорычал Учальде. — Иначе я перережу вам глотку.
Металлический прут с лязгом упал на пол. Ошеломленный Дойл перевел взгляд с одного на другого, а затем поднял пистолет. Тут же Курикка выстрелил, и Дойл застонал от боли. Он схватился за руку, выронив пистолет. По его пальцам заструилась кровь.
Подняв лежащее на полу оружие, Спаркс встал.
— Курикка? — спросил ошеломленный Дон. — Как вы сумели организовать это?
Старшина улыбнулся.
— Благодаря доктору Учальде. Это был его план.
Учальде покраснел от удовольствия и слегка поклонился под устремленным на него взглядом.
— В моей стране часто случаются такие вещи. Генерал Бриггс обратился ко мне за помощью, зная о революционном прошлом моей родины. Я сразу же принял его предложение, поскольку он, видимо, не знал о случаях контрреволюции. Намного проще действовать изнутри враждебной организации. Я стал его ближайшим помощником и дождался ночи. Я всегда считал, что возмущения нужно подавлять на раннем этапе их развития, до того, как они обретут стабильность. Оставалось только дождаться удобного случая. Как только генерал удалился, оставив вооруженного Дойла, я понял, что надо действовать. Я связался по телефону с Куриккой, и он любезно сообщил мне, где в капитанской каюте спрятан пистолет. Это даже не всем известно — что на борту корабля имеется пистолет на случай предательства и тому подобного. Весьма предусмотрительно.
— Затем раз, два, три: Спаркс падает, посылает за вами, появляется Курикка, и все кончено.
— Не совсем. Вам ещё придется иметь дело со мной. Ха-ха, полудурок…
В дверях стоял генерал Бриггс с перекошенным от гнева лицом. Холодно оглянувшись, он вошел в отсек.
— Вы не смогли завершить свое маленькое дельце. — сказал он. — Теперь не советую вам тут выпендриваться. Как только доктор покинул лазарет, я был тут же поставлен в известность. Существовала вероятность, что этот соплежуй, отчаявшись, попытается завладеть кораблём. Но теперь этого уже не случится.
Он указал на стоящих в дверях людей — в руках они держали дубинки.
