у ОБ было досье, и общую информацию я о них знала. Прекрасно, Эрик будет доволен.
«Кайл собирался с ними встретиться, поэтому, скоро поедешь к ним в гости и познакомишься лично», — продолжал Сорин.
«С тобой хоть куда, внуча», — промурлыкал гуар, осторожно касаясь меня кончиком хвоста. — «Я уже старый, мне не страшно».
Я только ухмыльнулась. С Сорином и мне было не так страшно.
Мы ехали по трассе часа два. Альдерия осталась позади и, судя по указателям, мы двигались к соседнему небольшому городу, Тролвилю.
Мэйсон уверенно вел мобиль и слушал тихую музыку, в разговоры со мной не вступал. Я пересказала Сорину все, что было написано в папках про детей, и он согласился со мной, что с ними надо обязательно поговорить.
Наконец, немного не доехав до Тролвиля, мы свернули на развязке налево, съехали с главной дороги и покатили по грунтовке куда-то в лес. Указателей никаких больше не было, и в голове промелькнула мысль, а не везет ли меня Мэйсон убивать. Этот вопрос я и задала гуару.
«Успокойся, Софи», — ответил мне тот. — «Поверь, нет смысла везти тебя так далеко, чтобы убить. Зачем тратиться на топливо для мобиля, когда можно сжечь тебя в большой печи прямо в особняке, и никто никогда не узнает об этом».
«Вот спасибо, успокоил», — пробормотала я. — «Кстати, ты даже знаешь, что такое топливо?»
Гуар повернул голову и укоризненно покосился на меня голубыми глазами.
«Я старый, но не тупой, Софи», — было мне ответом. — «Я тут уже год и кое-в чем разобрался».
Через несколько километров грунтовка закончилась и, внезапно, появилось прекрасно-сделанное, ровное дорожное полотно. Деревья поредели, и вдалеке показались очертания какого-то здания. Чем ближе мы подъезжали, тем выше ползли мои брови вверх. Это что, приют для сироток? А я тогда где жила?
Огромное трехэтажное здание в серо-голубых тонах больше походило на современный отель, чем на приют. Огороженная территория, красивый сад, явно созданный рукой одаренного ландшафтного дизайнера, справа спортивная площадка, слева поблескивает на солнце небольшой пруд, прямо райское местечко.
Мэйсон остановил мобиль около кованых ворот с завитушками, открыл окно, ткнул в коммутатор, установленный тут же, и четко произнес:
— Дэр Герера приехал к Марисе Клаус.
Кольцо на моем пальце нагрелось. Чую, пятнадцать минут спустя Эрик будет знать все об этой Марисе, вплоть до цвета ее трусов.
Ворота, между тем, открылись, и мы поехали к зданию приюта. На территории не было ни души, что странно, в свое время мы постоянно тусовались на улице.
Мэйсон припарковался, и мы вышли из мобиля. Пока я старалась незаметно оглядеться, мажордом открыл багажник и начал доставать оттуда нарядные пакеты. Подарки детям, надо полагать. Подарки — это прекрасно! Я обожала, когда нам дарили подарки, правда, это редко случалось, но я до сих пор помню каждый из них, особенно куклу, которую мне подарила дэя Вероника.
Эта пожилая женщина была очень добра ко всем детям, и ко мне особенно. Примерно дважды в год она приезжала из другого города погостить у своей сестры и неизменно захаживала в наш приют с пакетом сладостей. Мы садились с ней на лавочку во дворе, и она расспрашивала меня о моих нехитрых детских делах. Как-то я рассказала ей, какую куклу увидела у девочки, проходящей мимо. В нашем приюте, конечно, были игрушки, но они и сравнится не могли с той сказочной, длинноволосой красоткой в воздушном золотистом платье, что несла в руках счастливая хозяйка. Для меня такая игрушка была недостижима, как солнышко на небе. А на следующий день дэя Вероника вручила мне коробку, в которой лежала та самая кукла. Новая, потрясающая, недоступная. Помню, я все не могла поверить, что она теперь моя, и все ждала, когда ее заберут назад. А когда поняла, что не заберут — это было абсолютное, искреннее, детское счастье, сравнимое, наверное, с покупкой Дома Своей Мечты. Эту кукла была моим сокровищем. Я отбивала ее в драках и повсюду носила с собой. Она и по сей день лежит у меня дома, потрепанная, старая, и далеко не такая красивая, как когда-то, но бесконечно любимая. Символ незамутненной радости, напоминание о том, что мечты, все-таки, исполняются.
Я вынырнула из воспоминаний и только хотела спросить, что там в пакетах, как дверь в приют распахнулась, и нам навстречу практически выбежала маленькая темноволосая женщина лет сорока в брючном костюме.
— Дэр Герера, рада вас видеть! — разулыбалась она, протягивая руку. — А мы все думали, когда вы нас навестите.
Я с удовольствием пожала маленькую ладошку, добавив тем самым еще один образ в свою копилку.
— Добрый день, я тоже рад вас видеть. Как у вас дела? — поддержала я разговор.
— О, все прекрасно! Оу! Вы сегодня с питомцем? — воскликнула женщина, только заметив Сорина, который неторопливо вышел из-за моей спины и сел рядом.
— Да, дети просили привезти Лаки, и я не мог им отказать, — обаятельно улыбнулась я. — Не волнуйтесь, он не опасен.
Клаус, не переставая улыбаться, с подозрением оглядела гуара, но, видимо решив, что со мной лучше не спорить, кивнула. К нам подошел Мэйсон с пакетами, поздоровался с Марисой, и мы все вместе пошли внутрь.
— Дети пока на занятиях, мы как раз успеем поговорить, — щебетала женщина, быстрым шагом ведя нас по зданию.
Приют был прекрасен не только снаружи. Все новенькое, чистенькое, все отделочные материалы современные, все лампы ярко горят. Мы поднялись по каменной белоснежной лестнице на второй этаж и, пройдя по коридору, зашли в самый дальний кабинет, оказавшийся приемной директора. Значит, Клаус — директриса этого заведения.
— Пожалуйста, располагайтесь, пакеты можно сложить вон туда, чего желаете? Чай, кофе?
Я бы уже поела чего-нибудь, но вслух я, разумеется, этого не сказала.
— Мне газированной воды, — только и сказала я.
С Мэйсоном даже чаю не попьешь. Вдруг Кайл в приюте только кофе пил, или у него какие-то особые предпочтения, лучше не рисковать.
— Мне кофе, пожалуйста, — невозмутимо попросил Мэйсон.
Мариса что-то нажала в большом планшете, установленном у нее на столе, и радостно нам улыбнулась:
— Сию минуту принесут. Не буду терять
