Вопреки тому, что говорил Хершу его источник, огромный корабль еще не вступил в строй, но строительство его было завершено, и он получил имя «Гломар Эксплорер». Корабль получился длиною в три футбольных поля, его палубы были загромождены управляемым с помощью компьютеров оборудованием, способным по команде опустить тросы на глубину более 5000 метров и вытащить со дна советскую подлодку. Оставалось провести лишь несколько последних испытаний до принятия его в проект «Дженнифер». Еще 5 месяцев, и ЦРУ наконец предпримет попытку поднять советскую затонувшую лодку.
Эта идея не встретила одобрения со стороны капитана первого ранга Джеймса Бредли, который уйдет в отставку через месяц, и Джона Крейвена, который уже находился в отставке. Бредли и Крейвен по-прежнему считали, что советская подлодка постройки 1950-х годов уже не представляла большой ценности для разведки и определенно не стоила тех затрат и сомнительных шансов на успешное ее вызволение со дна океана. Вместо этого они предлагали более простой и менее опасный план изъятия из затонувшей лодки наиболее ценных материалов: создать автоматический (без экипажа) подводный аппарат, пробить отверстия в корпусе этой субмарины и вытащить из нее боеголовки ракет, аппаратуру связи, шифровальные машины, то есть то, что может представить реальную ценность.
Мудрость их предупреждения об опасности и нецелесообразности дорогостоящего проекта казалась еще яснее теперь, когда Советский Союз отказался от использования подлодок типа «Гольф», завершая строительство тридцати подлодок типа «Янки», и был готов принять на вооружение более мощные ракетные подлодки типа «Дельта». Первые лодки типа «Дельта» уже проходили ходовые испытания и планировались к патрулированию в 1974 году, причем намечалось построить еще два-три десятка этих лодок. Подлодки типа «Дельта» были вооружены ракетами с дальностью стрельбы более 1300 морских миль, то есть в 6 раз дальше, чем устаревшие ракеты на утонувшей лодке.
Подводные силы США начали осваивать слежку за советскими подлодками в море. Две или три подлодки типа «Янки» теперь всегда в Атлантике, а системы подводных гидрофонов уже откалиброваны достаточно, чтобы засекать их, когда они поочередно, сменяя друг друга, проходят в свои зоны патрулирования, которые американские ВМС называли «ящики „Янки“», на юго-востоке от Бермудских островов и на запад от Азорских. Проходила установка дополнительной сети подводных гидрофонов, а боевые корабли ВМС США уже имели на вооружении буксируемые гидролокаторы для работы в тех районах, где нет подводных гидрофонов. Военно-морская разведка США также создала оперативные разведывательные центры на восточном и западном побережье США, в Европе и Японии, которые собирали все получаемые данные о советских подлодках и ежедневно рассылали соответствующую информацию. Во время арабо-израильской войны США удавалось вести тщательный учет всех 26 советских ракетных и многоцелевых подлодок в Средиземном море, причем одна многоцелевая подлодка США передавала ответственность другой лодке, и так они вели постоянную слежку за индивидуальными советскими подлодками из этой армады. Нужно ли в этих новых условиях гоняться за старыми призраками?
Но план ЦРУ – поднять всю советскую подлодку целиком, все еще нравился Никсону и Киссинджеру, который теперь стал государственным секретарем. В свой план ЦРУ посвятили также нескольких лидеров конгресса США.
Удивительно, как удавалось многие годы сохранять в секрете строительство такого огромного корабля как «Гломар Эксплорер». Теперь же он был замаскирован идеальной, по мнению ЦРУ, легендой о том, что самый известный в стране богатый сумасброд Ховард Хьюз строит «Гломар Эксплорер» с целью монополизировать рынок марганцевой руды за счет добычи крупных окатышей этого минерала, разбросанных на дне океана. Никто не удивлялся тому, что Хьюз так крупно рискует с целью контролировать новый рынок. Ненасытность Хьюза была широко известна, а секретность являлась отличительной чертой в его империи самолетостроения, нефтеразведки и гостиничного бизнеса.
Но Херш никогда не слышал об этой легенде прикрытия и проигнорировал ее в одном очень важном интервью. Директор ЦРУ Колби, известный своим хладнокровием, занервничал. Он испугался, что рассказ о проекте, напечатанный в газете, может погубить всю операцию еще до того, как «Гломар Эксплорер» выйдет в море.
Конечно, адвокаты ЦРУ подготовили юридические обоснования, объясняющие, почему США имеют право на то, чтобы поднять советскую собственность со дна океана. Но эти словесные потуги могли оказать какое-то влияние лишь на общественность внутри США. Колби-то знал, что, с объяснениями или без оных, международное право ясно гласит, что утонувшие боевые корабли всегда принадлежат стране, под чьим флагом они плавали. Юридически Колби не мог заставить Херша молчать. Но мог попытаться уговорить его. Именно это он и собирался сделать, когда посетил Херша в его вашингтонском бюро «Нью-Йорк таймс».
И вот Колби пришел к Хершу, надеясь заключить сделку. Он согласился с журналистом, что единственный способ сохранить поддержку усилий разведки со стороны общества – это «вывести разведку из тени». Со своей стороны Херш подумал, что Колби, в сущности, честный малый. Наверное, не слишком-то приятно директору ЦРУ иметь дело с болтливыми ветеранами своего агентства.
Итак, два человека сидели и беседовали. Директор ЦРУ хотел, чтобы Херш придержал свою историю, перестал вести расследование и даже упоминать о проекте «Дженнифер». Херш слушал Колби и в душе соглашался с ним, что, пожалуй, еще не готов к публикации в прессе. Он перевел разговор на уотергейтское дело, заявив, что оно не даст ему возможности заниматься проектом «Дженнифер», по крайней мере, еще несколько месяцев. Заодно Херш поинтересовался причастностью ЦРУ к уотергейтскому скандалу. Колби с радостью ответил на вопросы Херша и покинул бюро «Нью-Йорк таймс», убежденный, что получил по крайней мере два или три месяца спокойствия. Действительно, Херш был еще полностью поглощен президентским скандалом, когда через пять месяцев «Гломар Эксплорер» покинул порт. Херш все еще писал об «уотергейте», когда в июле 1974 года «Гломар» уже находился над местом гибели советской подлодки в Тихом океане, на расстоянии 1700 миль к северо-западу от Гавайских островов.
Колби казалось, что его секрет сохраняется. В течение нескольких последующих недель ему докладывали, что из советских кораблей поблизости от «Гломар» проходили лишь торговые суда. Тем не менее в разведке опасались, что в Советском Союзе догадываются, что происходит. Большинство экипажа «Гломара» составляли рабочие-нефтяники, завербованные с американских нефтепромыслов только потому, что умели обращаться с массивными кранами и другим громоздким оборудованием корабля. Ни один из них не желал стычки с советскими моряками. Они хотели лишь одного: выполнить свою работу и уехать домой.
Новые фотоснимки, сделанные камерой, спущенной с борта «Гломар», показали, что подлодка типа «Гольф» находится в таком же состоянии, в каком ее обнаружила «Халибат» шесть лет тому назад. Она лежала с креном на правый борт. Фотоснимки, сделанные через открытые или отсутствующие крышки люков, четко показывали, что на лодке все еще оставалась одна ракета с ядерным зарядом. Две другие были повреждены, когда лодка тонула.
За исключением трехметровой дыры позади ходовой рубки, появившейся, по-видимому, в результате взрыва, который привел к гибели лодки, остальной корпус выглядел целым. Но оставалась большая вероятность того, что корпус может быть недостаточно прочным. По расчетам ВМС США, советская подлодка врезалась в океанское дно на большой скорости. Сильный удар мог привести к повреждениям под внешней стальной обшивкой. Это был один из основных доводов Бредли и Крейвена в пользу того, что вряд ли есть смысл поднимать лодку целиком.
Но как достичь корпуса лодки? Это было, по мнению одного из членов экипажа «Гломар», все равно что пытаться поднять огромную стальную трубу с грунта тросом, спущенным с крыши 110-этажного небоскреба в кромешной темноте при сильных порывах ветра.
Компьютеры в рубке управления «Гломар» начали выдавать информацию по мере того, как огромная клешня со стальными захватами, напоминающими щупальцы осьминога, медленно опускалась в глубину. Потребовалось несколько дней, чтобы опустить клешню в район ходовой рубки затонувшей лодки. Наконец пятью захватами удалось подсоединить корпус лодки.
Начался подъем со скоростью около 2 метров в минуту.
Через 9 часов советская лодка была поднята на 1000 метров от дна, затем ее подняли еще на 1500 метров. До поверхности оставалось около 2 миль. Через минуту лодка должна была подняться еще на 2 метра. Вместо этого пришло удручающее осознание того, что лодка уже никогда не поднимется.
