— Прекрасно, — пробормотала Мист, морща лоб. — Остается понять, как это в принципе работает.
Она потянулась за медальоном, и в эту же секунду Торрен, уходя от успешной атаки мертвеца, повалился спиной прямо на стол и на нее, и мертвец подбросил себя в воздух, пытаясь приземлиться в ударе на них. Эррах растерянно швырнул в него стулом, Мист завизжала и некоторое время в подземной лаборатории царил такой хаос, что никто толком не мог понять, где кто и что делать, а потом все разом стихло: мертвец, которого Торрен гвоздил по голове мечом, а Эррах — стулом внезапно обмяк и замер, разом коченея.
Мист, тяжело дыша, стояла над ними с медальоном в вытянутой руке.
— То есть ты хочешь сказать, что украла у нас честную победу, — прокомментировал Торрен, глядя на свой меч, а не на подругу и изучая на предмет новых выщербин. Древняя сталь, однако, держалась отлично.
— Могу обратно оживить, — не оценила отсутствие благодарности девушка и мстительно щелкнула переключателем обратно. Торрен было возмущенно заворчал, но ничего не произошло — причем явно не по причине доброй воли Мист. Она выглядела достаточно разочарованной, щелкая туда-сюда рычажок. — Эх, — наконец сказала она. — Ладно. Будем считать, что я научилась их выключать навсегда. Тоже полезно!
— А что будет, если с двух управляющих устройств подадут разные команды? — Эррах поставил стул на пол, подумал и осторожно на него сел, обмахиваясь рукой.
— Вероятно, будет выполнен приоритетный приказ, — расстроенно изучая медальон, ответила девушка. Знаки на нем, как и глифы заклинания, были Ардорианскими, а этот язык Мист не знала совершенно точно. Зато, может, что-то такое знал колдун, который обустроил себе тут логово по последнему слову научной моды.
— А который будет приоритетным?
— Думаю, с оригинального управляющего устройства, если оно исправно, — заключила Мист, еще раз затверживая про себя, который именно рычажок вызывает полное выключение, и убирая свой новодел в карман, к мелу и прочему барахлу. — Ты думаешь, это не последний такой герой?
— Я в этом уверен, к сожалению, — с потрясающей томной печалью в голосе ответил Эррах.
— Это еще почему?
— Если бы у меня было два великолепных бойца, практически неуязвимых и полностью покорных, я держал бы их при себе все время, — пожал плечами эльф.
— Слушай его, слушай, — поднял указующий перст к закопченному потолку Торрен. — Ты сейчас говоришь c единственном в своем роде властелином зла. Он же у нас как раз и плодил покорных болванов. Правда, болваны были пожиже.
— Если бы у Калеба были вот такие мертвые Пешки, вряд ли его власть окончилась бы так неожиданно, — мягко сказал Эррах, и Мист очень хорошо себе это представила: практически неодолимых мертвых воинов, против которых толком не помогал ни Хладогрыз, ни немалый боевой опыт Торрена — и неизвестно, помогла бы Зубастая Тьма, или нет.
— Нет уж, — упрямо ответила девушка, заставляя себя вернуться к изучению лабораторного журнала. — Нас освободил вообще Мейли, а против него, небось, такие штуки вообще бесполезны. Наверняка, он бы и на более мощное заклинание не пожлобился бы, если бы ему было надо. А дальше уж мы сами. Это с Тьмой нам, правда, повезло, но и без нее бы как-нибудь выкрутились. И вообще, история не знает сослагательного наклонения. Как сложили, так и наклонили.
— Уж как сложили, уж как наклонили, — с деланным восторгом эхом отозвался Торрен. — Так чего, есть еще что полезное, или пойдем дальше, узнаем, куда ведет ход отсюда?
— Однозначно, к неприятностям, — вздохнула Мист. — Куда и Евинатий не простирался.
— Не, вот как раз простирался, — прыснул Торрен, заглядывая в проход. — Евинатий велик.
— Только не понимаю, какого пепла он нужен Терновнику.
— Для красоты, — предположил Эррах, с трудом поднимаясь со стула и тоже возвращаясь к обследованию территории.
Мист задумчиво потерла запястье и ничего не сказала — против такого аргумента ей было возразить нечего, в красоте она разбиралась очень приблизительно.
— Я могу поздравить нашего темного властелина с успешной догадкой, — через некоторое время с неудовольствием сказала она. — Таких штук тут было не две и даже не три. Ваши ставки?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Более десяти, — тут же сказал Эррах.
— Точненько. Одиннадцать, — возвестила Мист скорбно. — И этот, мягко говоря, урод пишет о чьем-то чужом эксперименте с системой из того же набора, над которым не удается установить полный контроль.
— То есть, — перевел Торрен обреченно. — Где-то здесь бегает еще такая же тварь, двенадцатая, над которой ни у кого нет власти. Я правильно излагаю?
— Как Эйн-милостивец смолвил, — покивала Мист, вчитываясь в лабораторный журнал так, словно это был остросюжетный роман.
— Мы могли уже встречаться с ним, — задумчиво сказал Эррах. — Тот, которого мы встретили на подземном кладбище, отличался от этих, при некоторой схожести.
— Думаешь, он тоже мог быть дохликом? — насторожилась Мист.
— Кстати, вполне, — Торрен тоже оживился, вспоминая их неумолимого и пугающего противника. — Он держал огромный темп с отличной техникой, но никакой смекалки или хитрости не проявлял, поэтому мы так легко отделались.
— Но у него хватило ума отступить, — задумчиво сказала Мист. — Или ему приказали.
— Возможны оба варианта. К сожалению, мы сможем достоверно выяснить, что он неуправляем, только когда не сработает наш дублирующий механизм.
— Достоверно! — фыркнула Мист, поудобнее уселась на столе и продолжала читать. — Наш ученый упоминает людей, но под собственными обозначениями. И я с наскоку не разберусь, кого он имеет ввиду. Может, Терновник потом угадает? Он тут всех знает. Жаль, это лабораторный дневник, а не личный.
— Возьми с собой, потом покажем этому блюстителю красоты, — посоветовал Торрен. — И пойдем уже тоннель посмотрим, может, и спрашивать ничего не придется, припремся как раз ко всеобщему сбору злодеев на их злодейский завтрак. И всех сразу и накроем медным тазом.
— У меня уже голова гудит как этот самый таз таза от местных достопримечательностей, — посетовала Мист, засовывая лабораторный журнал в сумку безропотного Эрраха. — Проверим тоннель, а потом посмотрим. В идеале было бы неплохо отдохнуть.
Торрен широким жестом указал на длинный, узкий стол, явно использовавшийся для разделки жертв.
— Если совсем приперло, вот тут кроватка как раз для тебя, мы тебя покараулим.
— Спасибо, — мило ответила Мист, глянув на предложенное ложе. — Но я лучше пешком постою. В смысле, как-нибудь справлюсь.
Идти в тоннель, выложенный камнем и пропитанный сыростью (и Евинатием) ей совершенно не хотелось, но разворошив часть вражьего логова, останавливаться было нельзя, чтобы не дать противнику возможности перегруппироваться и встретить их во всеоружии. Поэтому вариантов особо не было: либо они идут по гадкому тоннелю сейчас, либо, вероятно, никогда.
— Эх, а ведь всего лишь пришли проверить слухи про Виля, — вздохнула девушка, махнув Торрену рукой, чтобы шел первым.
— Вот мы и проверяем. Кто ж виноват, что нам тут вечно приходится Святого Амайрила замещать?
— И ведь от Видящих никакой благодарности, — поддакнула Мист. — Того и гляди повесят или сожгут. Если что-то узнают, конечно.
— Не узнают, — сказал Торрен, который из-за переходов между башен чувствовал себя крайне самоуверенно. Собственно, пользуясь тем, что теперь мог перемещаться между башнями сам и ничуть не напуганный первой осечкой, он таки повадился таскать небольшие грузы и документы между Университетом и Сарэном и строил самые далекоидущие планы относительно разведки и освоения других стратегических направлений. В карте Мист им собственноручно были помечены самые перспективные для курьерской работы направления, которыми он намеревался заняться сразу же по окончанию текущей разведоперации.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— И чего же я хочу? Расскажи мне. В тебе не осталось живой крови и живой силы, пепельные ветры иссушили в тебе все то, что было изначально. Ты пуст, ты шелуха, оболочка. Мертвая шкурка насекомого, вот ты кто. Застрял на краю, зацепился и висишь, трепеща на ветру бессильными хитиновыми крыльями.
