будет ловить пока окуньки будут на блесну кидаться… И занял:» Холодно, Сань, простынем — заболеем, идём домой!» Долго ныл. Саня за это время ещё три рыбёшки выдернул. Тогда уж сжалился надо мной: «Бери рыбу — отдашь отцу, он скоро с работы придёт. Пусть попробует — хотелось ведь ему рыбки…» И я ушёл — уехал, в дом прибежал, обрадовал дядю Ваню. Он спросил: «Сын то где?» — «Рыбалить остался…» — «Значит, клёв у него, молодец, рыбак будет удачливый!»
Сашка приехал ночью, совсем замёрзший, довольный и страшно голодный! Выпил две кружки бульона, заел кучей ржаных сухарей — недоедков, и, сидя у печки, уснул… Без него мы пошли встречать кормилец на станцию…
С тех пор Сашка стал заядлым рыбаком. Делал, иногда покупал, снасть: Удочки, донки, кружки, перемёты, верши… всё, о чём слышал или что у других видел… И нет вокруг дома прудика-ручейка, где бы Саня не порыбачил. А потом он начал делать круги, и уходили те круги за десятки, сотни километров от дома. Он стал фанатом рыбалки. Я ему как-то при вёз купленную с рук книжку Сабанеева про рыбалку, так он стал всё делать «по науке» и ещё больше преуспел.
Меж тем Иван-да-Марья сделали ещё сыночка. Дядя Ваня шутил: «Мне бы деток на целый алфавит! «А», «Б», «В» уже есть. Надо бы сынка Георгием назвать, а потом бы родить Дмитрия или Дарью, потом — Егора или Елену… Много можно бы, но жизнь у нас трудная. Потому назовём Юрием, и будем надеяться на появление последыша — Якова или Яны. Может Бог даст? Бог не дал. Дядя Ваня увидел следующей весной, как встал на ножки Юра, прошёл сам по комнате, порадовался, а через пару недель простыл и умер. Осталось четверо сирот… Саня, мой ровесник, старший.
Отец с матерью к тому времени тоже ждали ребёнка, ждали дочку, хотели Наташенькой назвать, да родился сын, младше Юры на год. Назвали Сергеем. Отец ласково называл его Голубем сизым… А через несколько месяцев девочку родила их невестка, жена старшего брата. Так появилась первая внучка, почти ровесница сыну.
Стал дядя сирот пристраивать. Саня взбунтовался: «Я с отцом кирпич грузил, разгружал, под фундамент ямы копал, даже кладку делал. Мой дом! Никуда не уеду!» Отец ему в ответ: «Дом у нас напополам с Иваном был. Я деньги платил, нашу половину строил с Володей, а ты строил с Ваней. Дом я запишу на младших детей, на Юру и Серёжу, потому что не знаю, сколько мы проживём, и как для них дело обернётся…» А вы, старшие, научитесь с младшими ладить, вот и вам место будет, если своего не найдёте».
Десятилетний Валя не спорил и уехал первым на учёбу в интернат, а по окончании седьмого класса отправился по велению дяди в Ростов. Выучился на судового механика, стал плавать в загранку. Был весьма благодарен дяде с тётей и всегда присылал сувениры из разных стран. А потом поступил в Питере в инженерное морское училище, закончил его успешно и в Питере осел, женившись очень удачно. Теперь сынок у него взрослеет…
Борька был самым способным из нас. Но в интернате учился плохо, просто не интересно ему было. Мать очень любил и примчался домой, как закончил учиться. Работать был готов, где угодно, лишь бы дома жить. Сам устроился работать в Москве на завод подсобным рабочим, и счастлив был, мечтая об армейской службе… Но случилось иначе и на службу он не попал. Как-то возвращался на электричке домой после вечерней смены, курил в тамбуре. Шёл контроль. Денег не было. Он, дурачок, матерком контролёров послал и сапожный ножик им показал… Они ему вмазали, «приложили» на пол, а в Люберцах вышвырнули мордой на асфальт перрона… Суд состоялся вскоре, и получил Борис пару лет колонии для несовершеннолетних в Осташкове. После колонии домой не вернулся. Стыдно матери и дяде с тётей на глаза было попадаться. Уехал на родину предков. Поселился под Шадринском в деревне Сухрино. Женился, детьми обзавёлся…
Александр долго сопротивлялся и дольше всех оставался с матерью и Юриком, но соблазнился всё же учёбой в Питере на учебном судне «Кодор».
Рассказывал Саня, что обучение было весьма своеобразным. Был он мальчиком на посылках, чем-то вроде юнги. У моряков на корабле были наколки. Он тоже решил наколкой обзавестись, да и переплюнуть их всех, тек, кто им помыкал… В результате наколки покрыли всё его тело, без пропусков… На ягодицах кочегар с лопатой уголь подбрасывал… Забавно выглядело, когда Санька шёл! Даже на шкурке, которую у нашего народа не обрезают, у него красовалась муха! Ну, пока Санька подростком был, ему это всё нравилось, а потом подрос и стесняться начал. Даже в жаркие дни купался в белье, не снимая рубашки и треников.
К призыву Санька из Питера вернулся в Быково. К тому времени дедушка Василия и бабушка Лиза умерли один за другим. Саню призвали служить в Румынию. Там он подцепил гонорею, но скрывал, потому что его бы из Румынии выслали в Россию дослуживать… Когда вернулся и начал лечиться, болезнь уже осложнение дала. Заключение медиков было такое: «Детей, парень, у тебя не будет. Ищи невесту с ребёночком». Так Саня и сделал, женившись на симпотичной девахе из Малаховки. Её мужа надолго и всерьёз в тюрьму посадили. Дочка её, Наташенька была совсем кроха. Полюбил её Саня, как родную. Девочка было послушная и ласковая.
Жить им, Марии Ефимовне, Юрику и Сане с семейством было тесно и безденежно… Вот Саня с женой и завербовался на Колыму, на прииски золотые… А Наташа оставалась с Марией Ефимовной в Быково. Саня на Колыме электриком на драге работал. Жена тоже работала. В свободное время Саня рыбачил. Скопили они денег на свой домишко, но тут правительство взяло да и отменило «северные» льготы… Вернулись Саша с Люсей такими же нищими, как уехали. Дорога всё съела… Всего — то и нажили, что ружьё, снасти для рыбалок и магнитофон. Жена устроилась работать на погонную фабрику рядом с домом.
Жизнь Саше портили наколки. Вечно в нём милиция подозревала уголовника. Постоянно проверяли… Однажды, когда правительство ужесточило въезд в Москву, Сашу на платформе «притормозили» — руки в наколках и в расстегнутом вороте рубахе видно что-то неблагонадёжное… Документа с собой не было. Забрали в отделение, а по дороге избили. Раскроили кожу на голове. Утром разобрались и отпустили.
Быково преображалось. Там разместилось три института, вертолётная испытательная станция, всякие мастерские… Стали возводиться
