— Давай с этим разговором завязывать. А то поругаемся еще… Давай лучше о делах поговорим. Меня вроде уже отпускает.
— А чего сейчас о делах говорить? — удивился Герман. — Задача на ближайшие дни предельно ясна. Переправить шефов в Ноддинг Донки, обеспечить охрану периметра и оперативную безопасность. Марволо вряд ли быстро отреагирует. Насколько я понимаю, сегодняшнее мероприятие должно стать для него сюрпризом.
— По идее, да, — согласился Зак. — Предусмотреть все недавние случайности ни он, ни Рейнблад никак не могли. Только странно все это… Я вчера вечером сел за стол, выписал на листок бумаги все эти события… Очень странно…
— Будто боги помогают, — сказал Герман.
— Вот именно, — кивнул Зак. — Слишком много странных совпадений.
За столом воцарилось молчание. Бывшие конкуренты, а теперь партнеры выстраивали каждый в своей памяти цепочку невероятных случайностей, эти цепочки получались разными и не очень длинными. Рыцарь по имени Джон Росс присутствовал в обеих цепочках, но и у Германа, и у Зака играл второстепенную роль. Впрочем, второстепенную ли…
Довести эту мысль до конца ни удалось ни Герману, ни Заку. Потому что в курильню вошел…
— Фигасе глючит, — сказал Зак.
— Приветствую вашу божественность, — сказал Герман, почтительно вставая из-за стола. — Счастлив вас видеть, польщен нежданной честью, примите наилучшие пожелания.
Сэр Герхард Рейнблад, кардинал-первосвященник Всея Человеческой Общины на Барнарде, единственный человек на всем Барнарде, носящий пять полос на своем божественном челе, уселся за стол, не спрашивая разрешения. Герман тоже сел обратно.
Следующую минуту Рейнблад пристально разглядывал обоих рыцарей, а они старательно делали вид, что ничего особенного не происходит. Примерно так матерая сука оглядывает нашкодивших щенков перед тем, как принять решение: простить или поднадкусывать за загривки, чтобы больше так не делали.
— Почему не доложили как положено? — прервал Рейнблад затянувшееся молчание.
— О чем не доложили? — как бы не понял Зак. — Поясните, пожалуйста, ваша божественность. Герман пнул его под столом, Зак охнул и заткнулся.
— Почему не доложили — это не к нам вопрос, ваша божественность, — сказал Герман. — Когда Стивен Тринити говорил, что нефтяное месторождение нашли его геологи, он солгал. На самом деле информацию получил мой агент в ордене хранителей. Глаза Рейнблада чуть-чуть расширились.
— Да-да, агент в ордене хранителей, — повторил Герман. — Как видите, ваша божественность, я с вами откровенен. Мы с Заком сейчас подобны крысам, загнанным в угол, нам терять нечего, так что я буду с вами говорить без пиетета, от всего сердца, как говорится.
— Вы, ребята, кажется, не только коноплю курили, — сказал Рейнблад. — Кто конкретно вас в угол загнал?
— Вы, ваша божественность, — заявил Герман, глядя кардиналу в глаза. — Через своих агентов вы подвели Зака к Рональду Вильямсу и тем самым спровоцировали конфликт между домом Адамса и домом Тринити. Вы рассчитывали, что между нашими домами начнется война, и в этой войне атаки ваших ассасинов останутся незамеченными, их спишут на действия противника. А когда оба олигарха будут уничтожены, а деятельность обоих домов — полностью дезорганизована, вы возьмете власть в свои руки. Организуете новый орден, каких-нибудь техников-строителей…
— Масонов, — подсказал Зак.
— Да, масонов, например, — кивнул Герман. — Ни для кого не секрет, что вы, ваша божественность, давно хотите сосредоточить в одних руках контроль над всеми древними технологиями…
— Ты так говоришь, будто в этом есть что-то плохое, — перебил его Рейнблад. Герман пожал плечами.
— Смотря для кого, — сказал он. — Для вас жесткая вертикаль власти — дело хорошее, а для нас, приспешников олигархов-кровопийц, любое ограничение свободы предпринимательства — зло. А для нации в целом… По-моему, для нации в целом важны только три вещи: чтобы хватало жратвы, чтобы было нескучно, и чтобы эльфы не тревожили. А какими средствами эти цели будут достигаться — никому не интересно.
— Приятно поговорить с понимающим человеком, — сказал Рейнблад. — А почему ты решил, что это я к Вильямсу Зака подвел?
— Просто версия, — сказал Герман. — Возможно, впрямую и не подводили, а умело воспользовались подвернувшимся случаем. Очень умело, должен признать. Позавчерашняя атака не удалась только по чистейшей случайности. Я понимаю, трудно подобрать ассасина, которому можно доверить «Фебос», тут не только профессиональная подговтовка играет роль, но и личная преданность…
— Что доверить? — переспросил Рейнблад.
— «Фебос», — повторил Герман. — Древняя микроядерная бомба. Выглядит как большое металлическое яйцо, при взрыве на полную мощность полностью разрушает здание, даже большое. Кое-кто полагает, что «Фебос» способен стереть с лица земли целый квартал, но это, на мой взгляд, преувеличение. Позавчера я лично наблюдал одно такое яйцо под кроватью Рокки Адамса. Не стоило его прямо в спальню устанавливать, зря ассасин перестраховаться решил.
— А я нашел «Фебос» под кроватью Тринити, — подал голос Зак.
— Совсем одурели, — сказал Рейнблад. — Это я не про вас, сэры, это про кое-кого другого. Какие у вас доказательства?
— Загляните в компьютер хранителей, мейнфрейм так называемый, там много интересного найти можно, — посоветовал Герман. — И про нефть, и еще много про что…
— Загляну обязательно, — кивнул Рейнблад. — Так, стало быть… Кто, по вашему мнению, операцию организовывал?
— Вы, — заявил Герман.
Внешне он оставался спокойным и печальным, но внутри ликовал. Рейнблад не при делах! Наезд, с которым они столкнулись — личная инициатива Вольдемара Марволо, и скоро он за нее поплатится. Какой жучила, однако! Решил из бишопов в олигархи перепрыгнуть, а то и совместить оба кресла под одной толстой задницей. И ведь все получилось бы, если бы Герману досталось меньше удачи, а этому жирному борову — больше. Ох, устроит ему сейчас его божественность… Рейнблад воспринял обвинение спокойно, ничуть не изменившись в лице.
— Не угадал, — сказал он. — Марволо при делах?
— Я полагаю, он осуществлял непосредственное руководство, — сказал Герман. — А стратегическое планирование, думаю, ваше. Слишком хорошо подготовлена операция, Марволо сам не сумел бы так.
— Я не буду клясться тремя богами, — сказал Рейнблад. — Вы, ребята, циники известные, клятвам не верите, и правильно делаете. Короче, так.
Рейнблад высоко поднял руку и щелкнул пальцами. У столика немедленно появился, как бы из ниоткуда, невысокий и щуплый мужчина с неприметным и невыразительным лицом. Герману он почему-то сразу не понравился. А то, что у дверей замаячили незнакомые орки с дубинками — не понравилось еще больше. Будем надеяться, их с Заком объединенную охрану гвардейцы кардинала нейтрализовали без крови…
— Значит, так, — обратился Рейнблад к материализовавшемуся мужичку. — Этим двум орлам выдать карандаши и бумагу, и пусть пишут доносы на мое имя. И чтобы каждый по отдельности писал, чтобы не советовались и вообще не переговаривались. Донос писать по обычной форме: его божественности и все прочие регалии, почтительно доношу до вашего сведения, что тогда-то и тогда-то случилось то-то и то-то, это подтверждается тем-то и тем-то, исходя из полученных сведений, я предпринял такие-то действия, которые… Короче, сами должны понимать, не маленькие. Вопросы?
— Что потом? — спросил Герман. — Если наша информация подтвердится…
— Когда потвердится, тогда и будем думать, что потом, — отрезал Рейнблад. — Всё, действуйте. Писать подробно и без двусмысленностей. И разборчиво, а то пишут как курица лапой… Джек, их творчество сразу ко мне, понял?
— Понял, — кивнул мужичок.
— Так вот он какой, Скользкий Джек, — пробормотал Зак. Джек смерил его неприязненным взглядом.
— Надо ребят предупредить, — сказал Герман. — А то у нас запланировано кое-что на случай осложнений…
— Если ты мне не наврал, я сниму охрану не позже чем через два часа, — заявил Рейнблад. — Тогда и предупредишь. А если на более ранний срок запланировал — сам виноват, в следующий раз планируй лучше. Всё, не смею больше мешать. Рейнблад удалился.
— Чего расселись? — обратился Джек к бойцам невидимого фронта. — Вот бумага, вот карандаш. Забыли уже, что его божественность приказал? Наркоманы бесовы…
— Наркоман бесов твой папа, — пробормотал Зак. Взял карандаш и вывел на первом листе: «Его божественности…» Герман тоже взял карандаш.
5
В своей знаменитой речи Стивен Тринити обещал народу Барнарда большие перемены в ближайшем будущем. Он не соврал, перемены начались немедленно.
