— Ну ты даешь! — воскликнул он. — Ты его взорвал, вокруг создал имитацию чего-то мистического, и Пейн на это клюнул?
— Клюнул, — подтвердил Джон. — Я хорошо поработал, с фантазией. Такие декорации соорудил… Меч, кольчугу и очки оставил на месте мистического обряда. Пейну и в голову не пришло, что я все это бросил и сбежал. Он так и не понял, что я на чужую разведку работаю, он до сегодняшнего дня считал, что я просто полукровка.
— Понял, — сказал Герман. — Ладно, иди, сопровождай дьякона. Ты никакого компромата на него не нарыл по ходу?
— Кое-что нарыл, — кивнул Джон. — С ходу вербовать, пожалуй, не рискну, но в перспективе можно подумать.
— Подумай, — сказал Герман. — Если он сейчас не приврал, он докладывает непосредственно Рейнбладу. Такого агента трудно переоценить. Кроме того, его последняя экспедиция… нет, об этом потом поговорим. Иди, работай, не заставляй ждать его преосвященство.
2
Подозрения, высказанные его божественностью, подтвердились очень быстро. Питер еще не закончил осматривать первый котел, а всё было уже ясно. Действительно, применяются неучтенные технологии, и применяются куда шире, чем можно было ожидать априорно. Если экстраполировать обнаруженное здесь на всю сферу деятельности дома Адамса, получается, что в патентный репозиторий поступает никак не более половины древних технологий, восстановленных инженерами Адамса, а скорее, намного меньше. Олигархи обнаглели беспредельно, а Адамс — в особенности. Считает, видимо, что они с Тринити сорвали джекпот, и теперь победителей не судят. Зря он так считает, божьего суда не избежать никому, будь ты хоть десять раз победитель. От века заведено, что науку и технику контролируют жреческие ордена, и не Адамсу и не Тринити менять установленный порядок. Странно, что его божественность допустил такое безобразие, не поставил сразу на место злокозненных возмутителей спокойствия. Но эту свою ошибку он скоро исправит, и в этом деле Питер станет одним из орудий в руках его божественности.
— Что за металл? — спросил Питер, указывая на подозрительно блестящий то ли кран, то ли вентиль.
— Не могу знать, ваше преосвященство, — ответил Звонкий Диск. — Металл как металл. Железо, наверное.
— На железе ржавчина уже появилась бы, — сказал Питер. — А эта штука блестит, будто вчера поставлена.
— Не могу знать, когда ее поставили, — сказал Звонкий Диск. — Инженерные хитрости низкорожденным не уразуметь.
Питер смерил полукровку презрительным взглядом. Звонкий Диск смотрел в галза дьякону спокойно, ничуть не изменившись в лице, глумится, сволочь, знает, что Пайк его в обиду не даст. Он еще не знает, что это временно.
— О! — воскликнул вдруг Звонкий Диск. — Джон идет.
Питер хотел было сказать: «Не Джон, а сэр Джон», но подумал, что мерзкий орчила ответит: «Кому как», и ничего с ним не сделаешь, не резать же охальника прямо здесь. Мощная зверюга этот орк, рукопашному бою наверняка обучен. Сбросит с лесов, и никто не докажет потом, что дьякон не сам оступился, а ему помогли.
— Пойдем вниз, — сказал Питер. — Я уже осмотрел все, что хотел.
— Быстро вы управились, ваше преосвященство, — прокомментировал Звонкий Диск и стал спускаться. Джон Росс ждал их внизу.
— Спасибо, Звонкий Диск, — сказал он орку, когда они приблизились. — Ты свободен.
— Всегда рад услужить, — сказал Звонкий Диск и удалился.
— Я бы хотел взглянуть на вашу татуировку, сэр Джон, — заявил Питер. Джон ехидно улыбнулся и сказал:
— Раньше надо было смотреть.
Расстегнул рубаху и продемонстрировал красного индюка, искусно изображенного на груди рыцаря.
— Древний королевский род! — изумился Питер. — Никак не ожидал такое увидеть, учитывая ваше давешнее поведение.
— А то! — хохотнул Джон. — Мы, наследники славы древних, не мокасином похлебку хлебаем. Есть еще у нас гранаты в подсумках, не растеряли мы таланты и способности.
— Изображать орка — не талант, — заявил Питер.
— А вы сами попробуйте, — посоветовал Джон. — Это не так просто, как кажется. Жаб на морде нарисовать — дело нехитрое, рецепт несмываемой краски считается секретным, но реально его только ленивый не знает. А вот точно сымитировать поведение…
— В патентном репозитории нет рецепта краски, пригодной для имитации татуировки, — сказал Питер.
— В патентном репозитории много каких рецептов нет, — сказал Джон. — Нержавеющей стали, например.
— Я заметил, — кивнул Питер. — Это недопустимо.
— Да, пожалуй, — согласился Джон после минутного размышления. — Я поговорю с Германом, думаю, он согласится передать документы в репозиторий. Нержавеющая сталь — не настолько ценная технология, чтобы из-за нее ссориться с правительством.
— Это неправильное рассуждение, — заявил Питер. — Все технологии являются неотъемлемой собственностью святой церкви. Скрывать древние знания — преступление. Впрочем, что я говорю… Для вас, сэр Джон, преступать закон — дело привычное, как нормальному человеку высморкаться.
— Это смотря какой закон, — сказал Джон. — Есть закон внешний, также называемый моралью, и есть закон внутренний, также называемый нравственностью. Еще есть писаный закон, но его умные люди всерьез не рассматривают, это для орков и оркоподобных. Так вот…
— Избавьте меня от банальностей, — поморщился Питер. — Вы, возможно, не поверите, но любой достаточно образованный преступник, будучи доставлен на дыбу, начинает рассуждать именно так, как вы сейчас. Дескать, я-то все правильно делал, просто закон неправильный, а я как раз по правильным понятиям жил и действовал.
— Цель оправдывает средства, давай, убивай, насилуй, клевещи, предавай, — процитировал Джон древнего пророка.
— Вот именно, — кивнул Питер. — Но ирония здесь неуместна. Нельзя смеяться над тем, во что веришь.
— Глупое утверждение, — заявил Джон. — Смеяться над тем, во что веришь, можно и нужно. Только так можно сохранить целостность души, не поддаваясь фанатизму.
— Фанатизм тут ни при чем, — заявил Питер. — Следовать установленному порядку вещей — не фанатизм, а единственно достойное поведение. Что вам поведал компьютер Каэссара?
— Ух ты! — воскликнул Джон. — Так этот компьютер самому Каэссару принадлежал… А я-то думал…
Питер поморщился. Была у него версия, что Серый Суслик в той виртуальной реальности ничего существенного на самом деле не узнал, а был просто поражен эмоционально и случился с ним реактивный психоз, как говорили древние психиатры. Правда, эта версия не объясняла, как убогий орчила сумел провернуть то, что сумел, не получив никаких откровений, а полагаясь лишь на собственные силы. Но если признать, что Серый Суслик был не орком-полукровкой, а рыцарем, притом королевского рода… Джон рассмеялся.
— У вас на лице такое отвращение написано, сэр Питер, будто жука-навозника случайно сожрали, — сказал он. — Сразу видно, что вы не разведчик. Закостенел ваш мозг в церковных догмах, трудно ему постигать непознанное. Даже странно как-то, про вас ведь говорят, что вы хороший ученый…
— То, что про меня говорят, вас, сэр Джон, не касается, — заявил Питер. — Вас касается вот что. Вечером я буду докладывать его божественности, и только от меня зависит, упомяну ли я в своем докладе ваше имя, и, если да, то в каком контексте.
— О да, — кивнул Джон. — Путь бытия подобен дороге с развилками, и судьба каждого человекообразного подобна колесу, катящемуся по дороге. Малейший толчок на развилке, и колесо направляется не в один проезд, а в другой, и не всегда можно заранее предугадать, что несет каждый конкретный поворот. Пропасть там ждет путника или взлет, омут или брод…
— Не надо цитировать букварь, — оборвал его Питер. — Я тоже в школе учился, знаю, что там написано. И не надо забивать мой мозг древней философией. Вы лучше вот что уясните. Если я доложу его божественности о том, какую роль сыграл в той экспедиции орк по имени Серый Суслик…
— То неизбежно придется доложить обо всем остальном, — подхватил Джон. — В том числе и о том, о чем вы раньше умалчивали. Боги подсказывают мне, что в официальном отчете вы отразили те события не вполне точно.
— Не смей поминать божье имя всуе! — рявкнул Питер.
— Ути-пути, какие мы грозные, — ухмыльнулся Джон. — Я тебе вот что скажу, сэр Питер. Если его божественность начнет меня серьезно доспрашивать, я отвечу на все вопросы честно и откровенно. Ничего скрывать не стану, все расскажу, во всех подробностях. Начну с того, как ты орчанкам-танцовщицам ржавым ножом кишки выпускал.
— Ты лжешь! — крикнул Питер.
— Не кричи, на нас орки оглядываются, — сказал Джон. — Да, я лгу, не ты кишки выпускал, а Шон. Опровергнуть мою ложь очень просто, надо заглянуть в твой отчет и прочесть там что-то вроде: «Пребывая на ночлеге в стаде пастуха Стентона, рыцарь Шон упоролся до полной потери здравого смысла и устроил кровавую резню, в которой нанес означенному пастуху материалньый ущерб средней тяжести, уничтожив столько-то рабынь общей стоимостью столько-то долларов. А я, дурак, не пресек указанное непотребство, а наблюдал и глупо хихикал, потому что тоже упоролся, в чем каюсь». Однако боги мне подсказывают… ну ладно, ладно, не боги подсказывают… Короче, мне представляется вероятным, что в твоем отчете ничего подобного не написано. И про лошадей, способных войти под полог черного леса, не впадая в панический ужас, там тоже, думаю, не написано.
