заниматься не тем, чем занимались. Как обычно, жизнь, внесла свои коррективы. А точнее, внес их Матвей Егорыч. Кто бы сомневался…
Из отдела я и Соколов отправились к тому самому магазину, о котором говорил Петр Николаевич.
— Не пойму, что он имел в виду, под фразой, втереться в доверие? — Первым делом спросил я Стаса, как только мы вышли на улицу. Мне стало гораздо спокойнее, кстати. Нервировали эти казенные стены ужасно. Наверное, Соколов прав. Не быть мне ментом ни в прошлой жизни, ни в настоящей.
— То и имел. Надо покрутиться на месте. Присмотреться к нужным нам лицам. Найти причину для знакомства. Не ссы, Жорик, это не страшно. — Ментенок зато чувствовал себя, как рыба в воде. Ему все происходящее было знакомо.
— Тебе по кайфу такие истории?
— Ага. Знаешь, как интересно. На самом деле. Короче, в БЭПе была фишка. Есть такая тема, как материал проверки. То есть пишут люди заявление через дежурную часть по месту регистрации или совершению преступления. Это и называется материал проверки. Если заявление попадает сразу в БЭП то есть первый срок — трое суток, второй срок — десять суток, который продлевается только за подписью прокурора, и третий срок — тридцать суток, который также продлевается за подписью прокурора. Но там нужно прям мандец, как обосновать. В редких случаях бывали очень интересные материалы, в которых сразу усматривался состав преступления и возникало понимание, что можно раскрутить много чего интересного. На основании этого материала заводилось опером дело предварительной оперативной проверки сроком на пол года и возможностью продлить на год, через, так называемый, секретный отдел. На основании заведения этого дела, ты имеешь право применять оперативно-розыскные мероприятия, то есть, прослушку, слежку и так далее. Их пятнадцать штук. И вот когда ты понимаешь, что материал интересен, а по нему заведено дело предварительной оперативной проверки, ставишь интересующих людей на уши, то есть начинаешь их дергать под предлогом материала проверки и давить на них, естественно словесно. Типа, ну, все. Мандец вам, товарищи. Мы все знаем, нам все известно. Люди выходят из кабинета и в большинстве случаев начинают звонить по телефону, рассказывать что и как, показывать эмоции. Мол, твою мать, я так и знал что нас вхерачат с тем-то и тем-то. И в подробностях поименно. Понял? А там уже все пишется. Главное, хорошо морально обработать, психологически надавить, чтоб человек на нервяках вышел. Вот я этот момент всегда любил, страсть как. Прикольно.
— Подожди… — Я вдруг понял, что реально дурак. Почему за все время ни разу не спросил Соколова про ту фирму? — А то, что ты приперся с обыском? Ко мне. До этого меня ведь никто никуда не вызывал.
— А… Ты про наше знакомство … Зачем вызывать? Там — обнал чистой воды. Сказал же сразу. Даже особо не прятали. Слушай, ответь честно… — Стас остановился и посмотрел на меня. Серьезно посмотрел. Для него, видимо, было важно выяснить правду. — Ты реально не знал?
— Прикинь? — Я усмехнулся и пожал плечами. — Реально. Товарищ предложил стать директором. Я и согласился. Так дома охренел вконец, что хоть вой. То психологиня эта по голове долбит, то прислуга по пятам ходит. Мне кажется, отец им реально всем сказал, будто я псих. Хотя…Он знал, что это не так.
— В смысле?
— В коромысле! Первый раз когда оказался в прошлом, я его встретил. Настоящего отца. И мать. Ладно, короче… Расскажу все.
В двух словах обрисовал Стасу картину. Подробно. И про золото рассказал, и про то, какие сложные родственные связи оказались у Сереги с Жориком Милославским. И про то, что перед тем, как все случилось, велел ему, отцу, уехать максимально далеко, отсидеться до начала конца союза.
— Ну, ты блин и козел, — Протянул Сколов, который молча слушал меня до того момента, пока я не остановился. — Просил же, давай без утайки. А ты скрыл такой интересный факт. А что, если в этот раз отец опять должен быть? Сказал ведь тебе, не просто так нас сюда занесло.
— Да ты молодец, конечно. Как такое рассказывать? Тем более, был не уверен в тебе. Мало ли.
— А сейчас?
— А сейчас уверен.
Возможно мы бы продолжили этот душещипательный разговор, но в это время я поднял взгляд и от неожиданности остановился. Мы шли по улице от отдела в сторону остановки. Адрес этого «Елизаровского» узнали у сержанта на пропускном. Оперу-то мы сказали, будто знаем, где находится. А на самом деле не знали ни черта.
Но суть даже не в этом. Мы шли от отдела, а нам навстречу, быстрым шагом, торопилась Тоня.
— Жорик, ну, слава богу! А я вспоминала, вспоминала, где твоя стажировка проходит, еле вспомнила. И то была не уверена.
— Что случилось? — Я сразу перешел к делу. Что-то случилось, это точно. Больше не было причины, приходить Тоне сюда.
— Гости наши пропали. Вместе с Семеном.
Мы с Соколовым переглянулись и посмотрели опять на Тоню.
— В смысле пропали? Как? Вы же в цирк собирались после того, как Семен из школы придет.
— В том-то и дело. Нет Семена в школе. — Тоня вынула из кармана носовой платочек и прижала его к глазам, промокая слезы. — Он забыл завтрак, я понесла ему. Хотела отдать на первой перемене.
— Тоня… какие, на фиг, завтраки? Он уже конь. А ты ему завтраки носишь.
— Да погоди ты. — Соколов перебил меня. — Ну, и что? Ты пришла, а его нет?
— Да. Вернулась домой, Матвей Егорыча с Андреем тоже нет. Они, получается, ушли сразу после меня.
— Так… И? Сенька прогуливает, наверное. Эти двое отправились шляться. Что тут непонятного. — Тоня всхлипывала все чаще. Если ее не успокоить, разрыдается. Поэтому я сказал самое подходящее в данной ситуации. Мол, зачем нервничать. Все хорошо. Хотя, конечно, ни черта не хорошо. Если эти трое спелись и куда-то смылись вместе, то надо наоборот нервничать. Сильно.
— Так они коллективно и отправились. — Домработница подтвердила мои опасения.
— Откуда такие выводы? — Один только Соколов продолжал верить в роковое стечение обстоятельств и совпадение. Он их еще не настолько хорошо всех знает. Зато мне, наоборот, стало предельно понятно. Сговорились, сволочи.
— Ну, я опять пошла в школу. Расспросила друзей Семена. Классному руководителю он сказал, будто у него дедушка заболел. А товарищам признался. Мол, обычный цирк не интересно. Там ему скучно. А в соседнем районе, шатер поставили. Там — факир. Пиииилиииит… — На последнем слове Тоня все-таки не выдержала и разрыдалась.
— Чего пилит? — Спросили мы с Соколовым одновременно. Видимо, и в моем, и
