устраивает? Я, между прочим, и твою задницу спасаю. Чем быстрее нас останется десять, тем лучше. И вообще, что-то ты какой-то мутный стал, Кристоф. Все тебе не нравится, всем ты недоволен, — вкрадчивым голосом ответил Ирвин, прерывая обыск.
— Потому что я тебя не для того нанял, что бы ты кидался на каждого встречного, рискуя моей жизнью, — больше не сдерживаясь, заорал тот.
— Да? А кто тебя, ублюдка, через весь турнир протащил? Кто тебя кормил, защищал, эссенцией делился? — теперь Ирвин тоже перешел на крик.
— Да ладно, Ирвин, извини. Погорячился, — кажется, осознав свое положение, он попытался замять конфликт. И даже приблизился к здоровяку, не обращая больше внимания на трупы.
— Погорячился? — еще громче взревел тот. Похоже, взаимных претензий у этих двоих накопилось много. — Да пошел ты нахрен, Кристоф. Дальше я пойду один, — уже гораздо тише, но не менее уверенно заявил здоровяк. И, оттолкнув его плечом, направился к выходу.
— Ну Ирвин, я же извинился. Как я со сломанной рукой буду? — начал было он, но широкая спина здоровяка не дрогнула. — Подожди, Ирвин, я с тобой, — словно до сих пор не осознав произошедшего, Кристоф бросился вдогонку.
— Да задолбал, — снова взревел здоровяк и с разворота метнул свой топор. С влажным чавканьем тяжелое лезвие вошло в плоть. Кристофа снесло, как пушинку, бросив на стену. А когда вместе с торчавшим в груди оружием он сполз на пол, то уже был мертв.
— Чертов слабак, — сплюнул Ирвин и, поставив ногу на грудь бывшего товарища, вырвал глубоко засевший топор вместе с осколками ребер. Постояв пару секунд над телом, он развернулся и пошел прочь.
Связываться со здоровяком я не стал. Кто знает, что за козыри у него в рукаве. Хотя в одном он прав. Так или иначе, но останется только десять участников. И так ли важно кто их убьет? Здоровяк ушел, а я взобрался на соседнее здание, чтобы осмотреться.
— А вот и вода, — пробормотал я, наблюдая, как пригород медленно погружается под воду. На еще не затопленных улицах вповалку лежали туши мертвых животных. Попадая в воду, они тут же становились добычей для мелких зубастых рыбешек, прямо на глазах обгладывающих немаленькие туши, оставляя от них одни кости.
— Что-то мне не по себе от этого зрелища. Нужно перебраться ближе к центру. Сантар, следи за обстановкой.
***
Я был уже на задворках храмовой площади, передвигаясь все также по верхним этажам. Аборигенов нигде не было видно, но я все равно старался не высовываться, скрываясь за обломками стен и камня.
— «Хозяин, там что-то на грани видимости…»
— «ПОДЧИНИСЬ!» — прогрохотало в голове, и Сантар, что-то хрюкнув, потерял сознание. Если можно так выразиться по отношению к призраку.
— Что это было? Ментальный удар? — прохрипел я, поднимаясь с пола. Не долго думая, решил не искушать судьбу и попытаться уйти за пределы досягаемости предполагаемого менталиста. Хотя я понятия не имел, откуда был атакован.
— «ОСТАНОВИСЬ!» — словно кузнечным молотом ударили по голове. Споткнувшись в неудачном месте, я рухнул с высоты второго этажа. Повезло ничего не сломать, а синяки сейчас были меньшей из моих проблем. Зато встряска помогла придти в себя. И появившиеся в переулке охотники не застали меня врасплох. Лишь слегка пошатнувшись, я смог разорвать дистанцию с явно непростыми соперниками.
Заметно выше и шире в плечах, чем другие аборигены, габаритами они мне ни в чем не уступали. Мертвые равнодушные взгляды, отсутствие мимики и лишних движений. Качественное, явно не местного производства, оружие в руках и полная синхронность в действиях. Совершенно не глядя друг на друга, они передвигались как единый организм. Марионетки? Значит, менталист уже успел набрать себе небольшой отряд, и дела у меня еще хуже, чем я думал.
«Подчиненный чемпион племени II»
Их было трое. Два мечника и копейщик, с хорошим оружием и неизвестными способностями. В тесноте переулка, да при поддержке менталиста. Тяжелый противник. Крайне хреновый расклад. Я предпочел бы отступить, разорвать дистанцию и измотать их дальнобойными конструктами, но уйти мне не дали. Стоило сорваться с места, как разум сотряс новый удар.
— «НЕ СОПРОТИВЛЯЙСЯ!» — прогремело, едва не взрывая череп. Меня повело в сторону, приложив о стену дома. Пусть сопротивление успешно отсекало аспект подчинения, но ментальный удар полностью ослабить не могло. Похоже, не я один пришел к подобным выводам. Оставив попытки подчинить меня, кукловод отправил марионеток в бой.
Пожалуй, никогда еще мне не приходилось так тяжело. Действуя со слаженностью, недоступной обычным людям, и при поддержке менталиста, они просто загоняли меня в угол. У меня практически не было времени на создание даже самых простых конструктов. К тому же нечувствительные к боли марионетки просто игнорировали большую часть повреждений. Лишь благодаря опыту применения импульсов я был до сих пор жив, но о переходе в нападение даже не помышлял. Разве что идти на размен. Но как же не хотелось.
Выпад копья вынудил сместиться в сторону. Но недостаток ловкости и опыта подобных схваток не позволил уйти еще и от мечника, что только и ждал моей ошибки. Рубящий удар короткого меча пришлось блокировать предплечьем левой руки. Клинок легко разрубил несколько слоев прочной ткани и усиленную плоть, почти добравшись до кости. Но я не упустил момент, воткнув нож в тело врага до того, как от боли помутилось сознание. Неприцельный импульс перед собой и, попытавшись разорвать дистанцию, я вновь не удержался на ногах. Пусть кровотечение уже закрылось, и сопротивление справлялось с болью, подвижность левой руки была серьезно нарушена.
Импульс удачно отбросил врагов. Но мечник, которого я уже списал со счетов, вновь рванул ко мне, не обращая внимания на торчащий в брюхе нож. Не успев приблизиться на дистанцию атаки, он рухнул на землю, так и не издав ни звука. Нож всё же справился с ним.
Еще один импульс, чтобы выгадать время, но получилось отбросить только одного. Копейщик вовремя сместился. Едва успеваю встать на ноги, как в грудь уже летит листовидный наконечник копья. Разворот корпуса и стеганка обзавелась еще одной дырой, а моя грудь — глубоким рассечением. Однако прямого колющего удара удалось избежать. Сократив дистанцию, я перехватил копье сгибом локтя поврежденной руки за древко и, призвав нож обратно, вывел из боя еще одного чемпиона. Удар ножом и импульс в упор отбросили его прочь. Выронив копье, беспорядочно кувыркаясь, он влетел в стену и затих. Встать уже не должен.
«Где последний?» — промелькнула мысль, но было уже поздно. Я потерял с трудом отвоеванную инициативу.
— «УМРИ!» — прогремел
