а непривязанность – это медитация,
свобода.
В «Книге Аму Дарии» есть старая суфийская притча.
Жила однажды обезьяна,
которая обожала вишни.
Как-то она увидела восхитительную вишню
и спустилась со своего дерева, чтобы ее подобрать,
но оказалось, что вишня лежала в прозрачной стеклянной бутылке,
и нужно было запустить туда руку, чтобы ее извлечь.
Как только она это сделала,
то сразу же зажала вишню в кулак,
но затем обнаружила, что не может
вытащить сжатый кулак,
потому что он шире бутылочного горла.
Надо сказать, что все это было подстроено,
ведь вишня в бутылке была ловушкой,
сооруженной охотником на обезьян,
который знал обезьянье мышление.
Охотник
пришел на обезьяньи крики.
Обезьяна попыталась убежать,
но так как ее рука, как ей казалось,
застряла в бутылке,
она не могла двигаться достаточно быстро, чтобы скрыться.
Но поскольку она думала, что вишня все еще у нее,
она утешала себя.
Охотник поймал обезьяну
и резко стукнул ее по локтю,
заставив тем самым раскрыть кулак и выпустить вишню.
Обезьяна теперь была свободна —
но ее поймали.
Охотник использовал вишню и бутылку,
и они по-прежнему остались у него.
Этот обезьяний ход мышления присущ и уму!
И в конце, когда приходит смерть или охотник,
каждый оказывается пойман своей собственной бутылкой.
Помни, прежде чем придет охотник,
потрудись вытащить руку из бутылки!
334. Любовь.
Жизнь без медитации
похожа на зимний пейзаж со спрятавшимся солнцем,
замерзшими цветами и ветром, шумящим
увядшей листвой.
И все это знают,
потому что каждый именно так и живет,
хотя жить так нет никакой нужды.
Но почему так получается?
Да потому что потребностям жизни нужен занятый ум,
а медитация означает быть незанятым.
Мы тренируем себя быть занятыми
и потом забываем, что иногда нужно быть незанятым,
чтобы знать экстаз чистого существования.
Следует быть полностью незанятым внутри,
потому что только так сможешь принять божественного гостя.
335. Любовь.
Медитация находится за пределами знания.
Ты можешь быть ей, но не можешь знать ее.
Все знание поверхностно.
Оно всегда является
только знакомством извне.
Оно всегда «об этом»,
но никогда не «само это».
Когда китайский император Ву
повстречал Бодхидхарму,
то спросил мастера:
«Что есть священная и абсолютная истина?»
Бодхидхарма рассмеялся и ответил:
«Ничего священного, господин,
она есть сама пустота».
Конечно, Ву был обескуражен, но снова спросил:
«Тогда кто это здесь
стоит передо мной?»
Бодхидхарма лишь ответил:
«Я не знаю».
Ты видишь красоту этого высказывания?
А истину?
А невинность?
А святость?
А полноту?
И насколько оно абсолютно предельно?
336. Любовь.
Очень легко продвигаться от одной иллюзии к другой,
потому что для этого не требуется фундаментальной трансформации.
Нет сотрясения основ,
потому что ты остаешься неизменным.
Так что настоящая проблема не в том, чтобы изменить объекты желаний
из мирских в духовные,
а в том, чтобы трансформировать себя;
не в изменении поиска,
а в изменении ищущего —
иначе сама проблема остается неизменной,
принимая лишь новые формы.
Но как изменить ищущего?
Сначала узнай, где он находится и что он есть,
и тогда ты узнаешь секрет:
ищущий существует, только пока его не ищут,
а если искать его самого —
его никогда не найти.
Он существует лишь в невежестве и во тьме;
в осознании его нет.
Это понимание отсутствия себя и есть прыжок.
Прыгни в неизвестное.
Прыгни в истину.
337. Любовь.
Я не говорю ничего нового,
как и ничего старого.
Или и то и другое —
самое старое и самое новое.
Чтобы это знать, не нужно слушать меня.
Слушай утренних птиц
или цветы и травинки на солнце,
и ты услышишь это,
а если ты не умеешь их слушать,
то и от меня тебе не получить знаний.
Так что суть не в том, что ты слушаешь,
но как ты слушаешь,
потому что послание повсюду, повсюду, повсюду.
Сейчас я расскажу тебе об искусстве слушания:
гуляй или танцуй до изнеможения, либо
интенсивно дыши,
а затем, упав на землю, слушай;
или громко повторяй свое имя до изнеможения,
а затем вдруг остановись и прислушайся;
или в момент засыпания,
пока сон еще не наступил
и внешняя активность затихает,
будь чутким и прислушайся.
И тогда ты услышишь меня.
338. Любовь.
То, что никогда не было утрачено, не может быть найдено,
и искать его абсурдно.
Но стоит лишь понять эту абсурдность,
как поиски прекращаются сами собой,
и находишь то, чего никогда не терял!
Вот почему я говорю:
ищи – и ты не найдешь,
потому что само искание становится препятствием.
Сам по себе поиск является помехой,
потому что порождает ищущего, эго,
иллюзию существования «Я».
А «Я» не существует.
Не ищи – и ты найдешь это:
небытие «Я».
Ничто – это врата.
Дверь без врат.
Рико как-то попросил Нансена
объяснить ему старую задачу с гусем
в бутылке.
«Если поместить гусенка в бутылку, – сказал он, —
и кормить его через горлышко
до тех пор, пока тот не вырастет в гуся —
заполнив все пространство бутылки,
как достать гуся, не убив его
или не разбив бутылки?»
«Рико!» – крикнул Нансен и сильно хлопнул
в ладони.
«Да, мастер!» – сказал Рико, вздрогнув.
«Смотри! – сказал Нансен.
– Гусь снаружи!»
339. Любовь.
Медитация требует понимания, а не усилия,
существенно понимание, а не усилие,
всегда помни, что ты не можешь
заменить понимание никаким усилием.
Но что я имею в виду под пониманием?
Под пониманием я имею в виду – жить естественной жизнью.
Конечно, ты не можешь стараться быть естественным,
это противоречит само себе!
Можно быть естественным, но нельзя стараться быть таковым.
Понимаешь?
Сузуки рассказывает…
Как-то монах спросил одного старого китайского мастера:
«Какой путь правильный?»
Мастер ответил: «Естественный, обыкновенный —
таков правильный путь».
«Как мне, – продолжил монах, – быть с ним в согласии?» —
«Когда ты пытаешься быть с ним в согласии, – сказал мастер, —
тогда ты отклоняешься от него».
Значит ли это, что не стоит пытаться?
Нет, потому что и это будет попыткой.
Непрямой, конечно, но все-таки умышленной;
и это тоже не поможет.
Но просто увидь дилемму ясно – и ты вне ее.
Или нет?
340. Любовь и благословения.
Я получил твое письмо.
Я ждал его каждый день с тех пор, как ты уехал.
Я знаю, что ты уехал далеко отсюда,
но я также знаю, что теперь тебе не уйти далеко от меня —
и эта близость – все, что имеет значение.
Ты приблизился ко мне во внепространственном и
вневременном смысле.
Эта встреча произошла в нигде,
или в везде —
ведь они означают одно и то же.
И настоящая встреча только так и случается.
Все остальное – иллюзия.
Вспоминай меня, когда тебе это будет необходимо,
и ты найдешь меня там и тогда.
Спроси что угодно и жди – и получишь ответ.
Преграды твоего ума пали,
и ты вступил в медитативное состояние.
Теперь двери божественного открыты.
Не колеблись, ныряй.
Ты полностью готов,
будь лишь достаточно смел войти в неопределенное
и неведомое.
Призыв запредельного прозвучал —
теперь прими вызов и восполнись.
Сейчас закрой глаза
и почувствуй меня, увидь меня, и пусть мои благословения
прольются на тебя.
341. Любовь.
Не относись к жизни так серьезно,
ведь серьезность – это великая болезнь,
и не только болезнь, но и самоубийство.
Будь игрив – полностью,
потому что это единственный способ жить.
Жизнь есть игра, лила, и знать ее таковой – это религия,
а жить ее таковой – это саньяса, отречение.
Если ты можешь действовать и жить как будто во сне,
но продолжая быть свидетелем,
тогда ты будешь в космическом потоке, в дао.
А быть в космическом потоке – значит быть свободным,
свободным от себя, от эго.
Эта серьезность, эта болезнь – эго,
а дао, лишенное эго существование, есть блаженство, экстаз.
Вот почему я дал тебе такое абсурдное имя!
