В голландском языке есть хорошее выражение для характеристики полуразрушенного жилища, похожего на то, куда переехали мы с Корри. О таком доме говорят, что он "износился". Осевшие полы, обвалившаяся штукатурка, подгнившая крыша - все эти несчастья были нам хорошо знакомы. Но нам с Корри он очень нравился. Когда мы подремонтировали его, он стал для нас абсолютно родным. Единственной сухой комнатой, в которой можно было спать, была гостиная. Там мы и жили, потихоньку занимаясь ремонтом: штукатурили стены, красили и заменяли сгнившие доски - и конечно, разбили сад. Мы все делали сами, поэтому работа шла медленно. Только через пять лет этот дом полностью преобразился.
Тем временем работа ширилась. В первый год после рождения Йоппи я еще раз посетил те страны, куда мне разрешили вернуться, - а некоторые и не один раз. По мере роста объема работы, умножались и проблемы. Первой из них стал разбор корреспонденции. Каждый раз, когда я возвращался домой, вместо того чтобы взяться за молоток и малярную кисть, я поднимался в свой кабинет - Корри была права, письменный стол прекрасно уместился там - и проводил целые дни, печатая двумя пальцами на старой портативной машинке ответы на письма, сложенные большой стопкой. Я так и не мог добраться до ее конца, так как приносили новые и приходилось начинать все сначала. Второй проблемой становилась необходимость анонимности. Когда я общался с людьми и называл им свое настоящее имя, не рисковал ли я свободой и возможностью приезжать в эту страну? Наконец, я нашел вариант, который до сих пор отчасти удовлетворяет всем требованиям. Я перестал называть свое полное имя, а вместо него стал представляться именем, которое известно христианам за Железным занавесом: "брат Андрей". Что касается адреса, я взял в аренду почтовый ящик в городе, где жил мой брат Бен. На этот адрес мне присылали письма с вопросами о работе (Brother Andrew, Box 47, Ermelo, Holland).
Это был компромисс: я знал, что любой, кто захочет узнать мое имя, легко получит эту информацию.
Но самой большой проблемой, с которой я столкнулся, были мои постоянные поездки. Путешествия для холостяка - совсем не то, что для семейного человека с ребенком. В первый год жизни Йоппи я провел вне дома восемь месяцев. Первый зуб, первое слово, первые шаги - я слышал о них, но не видел. Вскоре после рождения Йоппи мистер Рингерс вновь пригласил меня работать на фабрике с зарплатой, показавшейся нам царской. В том же году мне предложили должность пастора в церкви Гааги. И оба раза это были серьезные искушения. Но я долго не колебался. Когда желание остаться дома было особенно сильным, приходило письмо. Иногда оно было без обратного адреса или шло многие недели, и часто было видно, что его вскрывали. Его присылали верующие из Болгарии, или Венгрии, или Польши, или другой страны, и в нем рассказывалось о новых бедах, с которыми они сталкиваются, о новых нуждах, возникших в их жизни. О чем бы ни писалось в этих письмах, они всегда приходили в то время, когда были особенно нужны мне, и тогда я снова упаковывал чемоданы и шел получать визу в страну, где правили коммунисты.
В одной из таких поездок двигатель моего маленького автомобиля приказал долго жить.
Это произошло в Западной Германии. Я возвращался домой из поездки по Восточной Германии и Польше. Со мной в машине ехали два голландских парня, которых я подобрал в Берлине, студенты, на пасхальных каникулах работавшие в лагерях для беженцев. Однажды днем, в пять часов, в машине вдруг раздался какой-то треск и двигатель заглох.
Мы попытались снова завести мотор, но безуспешно.
Затем я увидел на обочине дороги, как раз рядом с тем местом, где остановилась машина, специальный телефон-автомат для вызова ремонтной бригады. Я снял трубку и попросил буксировочную машину. Через двадцать минут мы стояли, склонившись над мотором, вместе с хозяином ремонтного гаража.
Он молча обследовал все детали, затем прошел вперед и посмотрел на спидометр.
"Девяносто семь тысяч километров, - громко произнес он. У него был озадаченный вид. - Это очень хороший пробег, но, может быть, вы ездили по очень плохим дорогам".
Теперь я понял, что его беспокоило. Я признался, что спидометр уже давно просчитал максимальный пробег в 99,999 и опять начал отсчет с нуля: теперь он вторично показывал девяносто семь тысяч километров.
"В таком случае, - сказал хозяин, вытирая замасленные руки, - машина отработала вложенные в нее деньги. Этот мотор нужно менять".
"Сколько времени займет установка нового?"
Он остановился, чтобы подсчитать. "Моя команда может начать через десять минут. Они поставят вам новый мотор через час, но вам придется оплатить сверхурочную работу".
"Сколько мне придется заплатить всего?"
"Пятьсот марок".
Без колебаний я сказал: "Хорошо. Я пойду, поменчю на вокзале валюту".
Я сел в автобус, ехавший на вокзал, подсчитал деньги и понял, что пятисот марок у меня не было. Два студента ничем не могли помочь мне, они и поехали-то со мной потому, что были без средств.
Может быть, вернуться и отменить заказ? Нет. Я отчетливо видел во всем этом руку Божью. Я остановился точно у телефонной будки, мотор поломался именно в Германии, на родине автомобиля, а не в каком-нибудь отдаленном месте, где заменить двигатель было бы невозможно. Я хорошо знал, как внимательно Христос относится к практической стороне служения, и не мог ошибиться во всех этих знамениях. Все произошло в Его время, и вопрос с деньгами тоже был в Его руке. Я не беспокоился, а просто приготовился увидеть, как Он разрешит эту проблему.
Когда я поменял свой последний гульден, у меня получилось - с немецкими деньгами в кармане - четыреста семьдесят марок. Из них пятьдесят мне нужно было оставить на бензин и дорогу домой.
"Ну, что ж, - сказал я, - что-то произойдет в автобусе на обратном пути".
Но в автобусе ничего не произошло. Я вернулся в гараж, когда двое рабочих как раз заканчивали установку двигателя, а двух моих пассажиров нигде не было видно. Они ушли прогуляться, сказал один из рабочих, складывая инструменты. Другие тоже стали собираться. Мне нужно было расплатиться с ними.
И в этот момент вбежали двое молодых голландцев; один из них держал что-то в руке. "Анди! - кричал он. - С нами случилась
совершенно невероятная вещь! Мы просто шли по улице, когда к нам подошла женщина и спросила, не голландцы ли мы. Когда я ответил утвердительно, она дала мне эту банкноту! Она сказала, что Бог посылает это нам!"
Банкнота была в пятьдесят марок.
Но несмотря на этот опыт - и другие подобные случаи, происходившие почти ежедневно, - я все никак не мог привыкнуть к тому, что Бог дает мне больше, чем я прошу. Я все еще полагался на какое-то чудо, на вмешательство, которое избавит меня от какой-либо неприятности, вместо того чтобы просто довериться Отцу, Который всегда дает больше, чем достаточно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
