ей удалось открыть дверь. Наконец замок щелкнул, она вошла в дом, закрыла дверь и прислонилась к ней спиной, словно это было единственное, что сейчас удерживало ее на ногах. За всю свою жизнь Энграси никогда не была так напугана.
Глава 27
Царапины
Новый Орлеан, штат Луизиана
Поздний вечер воскресенья, 28 августа 2005 года
Дюпри вошел в зал заседаний в сопровождении пары патрульных в форме.
— Джонсон, Саласар, это агенты Эллиот и Кейс, — представил он своих спутников, и те кивнули. — Они из полиции Галвестона. Проехали более шести часов, чтобы доставить нам оригиналы фотографий с места убийства Эндрюсов, а заодно более поздние, со скрипкой. — Он продемонстрировал картонную коробку среднего размера, которую держал в руках.
— Ничего себе! — воскликнул Джонсон. — Вы проделали такой путь, притом что тут с минуты на минуту начнется ураган? Час назад начался комендантский час.
Патрульные переглянулись, неловко держа в руках фуражки.
— Мы не знали, что все настолько серьезно, — ответил один из них. — К тому же нам казалось, что у нас достаточно времени. Капитан Рид дал понять, что это очень важно…
Джонсон улыбнулся. Бедняга извинялся, словно его в чем-то упрекают.
— Так и есть… Просто мы не ожидали, что вы появитесь перед самым ураганом.
— Мы очень вам благодарны, — вмешался Дюпри, — но теперь не можем вас отпустить: вам придется оставаться здесь, пока ураган не закончится.
Полицейские снова переглянулись. Они не выглядели особо расстроенными этой перспективой.
— Нет проблем; в новостях говорят, что ураган будет просто великолепен.
* * *
Джонсон включил диктофон.
— Есть пять разновидностей экспертов, которые в идеале должны присутствовать на месте преступления: фотограф, эксперт по планиметрии, специалист по сбору и изучению улик, судебно-медицинский эксперт и эксперт-химик. — Перечисляя специалистов, он прохаживался взад-вперед, просматривая одну за другой двести двадцать две фотографии, прилагаемых к отчету, в то время как Билл Шарбу и Джейсон Булл помогали Амайе раскладывать их на столе. — Из обширной фотографической документации видно, что все они присутствовали на месте убийства семьи Эндрюс.
Потолочные светильники и пара настольных ламп, которые Дюпри принес с аварийной станции, освещали зловещие снимки, разложенные по обширной поверхности стола. Цвета насильственной смерти — серые, голубоватые, коричневатые или фиолетовые, матовые и приглушенные или же жирные и насыщенные — ощутимо изменили атмосферу, превратив обычный стол в стол судмедэксперта.
Амайя была не единственной, кто это заметил. Она обратила внимание на непривычную молчаливость Шарбу и Булла. По ходу работы им наверняка приходилось видеть всякое, но, помогая Амайе раскладывать снимки, даже они заметно помрачнели. На большей части фотографий были потеки крови, пряди волос или присыпанные порошком отпечатки пальцев. Пластиковые пакеты, в которых были запечатаны улики, с хорошо различимыми номерами и нанесенными с краю отметками о параметрах, заставляли изображения казаться чем-то техническим, лишенным чего бы то ни было человеческого. Но были и другие фотографии — с головами жертв, направленными в одну и ту же сторону, лужами крови под их телами, лицами… Все это производило совсем иное впечатление. Билл и Булл привыкли к разборкам между наркоторговцами, уличным дракам, бандитским перестрелкам, трупам, лежащим на тротуаре. Жестокость и дикость повседневного насилия вызывали естественное отвращение, но в серийных убийствах чувствовалось нечто иное: болезненная изобретательность, оттенок безумия, аберрации, которая в равной степени пугала и сбивала с толку.
Дюпри был прав: для каждого, у кого имелась семья, действия такого преступника казались чем-то немыслимым, дьявольским. Он сочувствовал коллегам, потому что знал, что, столкнувшись с серийным убийцей, они уже не будут прежними. Изменится их восприятие других людей, восприятие самих себя, поскольку признать, что человек смог сотворить нечто подобное, противоречило человеческой природе, а значит, природе в целом.
Амайя взяла очередную папку из картонной коробки и подошла к столу.
— Детектив Булл, — она протянула ему папку.
Он поднял взгляд, и когда их глаза встретились, Амайя узнала выражение скрываемого ужаса.
— Это фотографии скрипки, сделанные по настоянию Джозефа Эндрюса-младшего. Не могли бы вы разложить их на другом столе? — сказала она, указывая в другую часть комнаты.
Булл кивнул, взял папку и, ничего не сказав, направился к столу возле доски. Тем временем Джонсон продолжал говорить:
— Помимо фотографических материалов, к делу прилагается подробная таблица, в которой каждый специалист в хронологическом порядке делал отметки о своем аспекте работы, а также вносил экологические, климатические или орографические сведения. Поскольку убийство произошло в доме, внутренняя и внешняя температура также учитываются, в том числе упомянуто о разбитом окне. Таким образом, — Джонсон наклонился к диктофону, лежащему в центре стола, — на основе имеющихся у меня данных я могу сделать вывод, что все было задокументировано должным образом. Есть фотографии, свидетельствующие о наличии улик, а также письменные отчеты, объясняющие, что они собой представляют и где были найдены.
Амайя указала на несколько фотографий различных пятен крови: капель, проекций или отпечатков. Все они были пронумерованы и снабжены соответствующими метрическими пометками.
— Документация сбора улик и соблюдение правил хранения не вызывают нареканий, — сказала она. — Все образцы отсняты, снимки хранились в бумажных конвертах.
Джонсон обратил внимание полицейских на другую группу фотографий. Это были снимки, сделанные в темноте при свете лампы.
— Что это? — спросил Шарбу.
— Наши коллеги из Галвестона отлично потрудились: это результаты поисков скрытой крови с помощью реагентов типа люминола и специальных лампам. Не было обнаружено никаких признаков того, что предпринималась попытка уничтожить следы крови или какой-либо другой жидкости.
Амайя тем временем заглянула в отчет.
— Для снятия отпечатков, — сказала она, указывая на другую группу фотографий и одновременно читая текст, — использовались реагенты и цветные порошки. Все отпечатки, найденные в доме, принадлежали членам семьи. Также были каталогизированы все волосяные нити, собранные на месте преступления. Они были разложены по соответствующим конвертам для дальнейшего анализа. Все они также принадлежат членам семьи.
Дюпри остановился рядом с Джонсоном и Амайей.
— Что ж, место преступления прекрасно задокументировано.
— Можно даже сказать, безупречно, — вставила Амайя.
— Тогда почему… — задумчиво пробормотал Дюпри.
Джонсон и Амайя переглянулись.
— Почему — что? — переспросил Джонсон.
— Изначально полиция Галвестона отправила нам все оцифрованные отчеты и фотографии по электронной почте, как это принято… В таком случае почему, когда мы дополнительно запросили фотографии скрипки, капитан Рид, несмотря на предупреждение о «Катрине», отправил своих людей из Галвестона с оригинальными снимками?
— Не знаю. А действительно, почему? — Теперь Джонсон тоже выглядел удивленным.
— Понятия не имею, — признался Дюпри. — Но по какой-то причине бывшему капитану Брэда Нельсона это показалось важным.
— Возможно, он принимает горе юного Эндрюса близко к сердцу и чувствует себя обязанным теперь, когда мы готовы возобновить дело… — предположил Джонсон.
— А может, как и детектив Нельсон, он
