– И чего вы добьетесь?
– Сохраню то, что отличает нас от вас – сохраню честь. Возможно, это понятие вам чуждо, но для меня это все. Это единственное, что имеет подлинную ценность. Там, наверху, всего в нескольких часах лета, находится еще один корабль, который сейчас, возможно, уже тормозит, чтобы выйти на орбиту. На его борту находится Ангел Верховный Комиссар Мицлаплана. Морок решил, что эта загадка неразрешима, и представил руководству единственное решение, которое мог придумать, и они приняли его. Он предложил посвятить в духовный сан целую колонию, превратить ее в духовный аванпост и Прибежище. Обращены будут все, включая агентов, убийц, кого угодно. С изменившейся системой ценностей у них не останется другого выбора, кроме как посвятить себя служению.
Она побледнела, потрясенная новостью.
– За эти годы я очень сблизился с Кришей. Ее жизнь – это трагедия. Я не допущу, чтобы у меня на совести было пятьдесят шесть таких Криш, и все это ради того, чтобы поймать четырех виновных. – Он обернулся и схватил с доски один из камешков. – Это не камни! Это люди! Я не могу забыть об этом. Я не могу допустить этого просто ради того, чтобы выиграть в этой проклятой игре! Вы могли бы, я знаю. Именно в этом и заключается непроходимая пропасть между нами, которая делает нас чужаками.
Она с трудом сглотнула.
– И что теперь? Это, разумеется, меняет все.
– Разумеется. Теперь я буду говорить вам, что делать. Вы назовете мне имена двух миколианских агентов. Вместе, под присмотром Инквизиторов, эти четверо, ваша пара и их пара, отправятся на корабль Верховного Комиссара. Они расскажут все, что знают, – по доброй воле, без принуждения. Никто не погибнет, если только миколианцы не станут сопротивляться или не убьют себя по пути. Нужно принять меры, чтобы они не знали, с кем встретятся, до момента самой встречи, чтобы свести риск к минимуму. После этого вы вернетесь с доказательствами к своему начальству. Коринфианское поселение, покушение на целую колонию – этого будет достаточно, чтобы доказать мотивы, возможности и методы миколианцев. Нарушение вами соглашения не будет обнародовано, но ваши люди будут знать об этом, и будут знать, что мы тоже знаем. Это может быть полезным для более продуктивного… сотрудничества в будущем.
Она поняла, что проиграла.
– Не вижу, чтобы у меня был другой выбор, – сказала она, вздохнув. – Видите ли, мы считали, что будем иметь дело с косным и узколобым духовенством. Сведущим, но близоруким. И это бы нам удалось, если бы по чистой случайности нам не попался единственный оставшийся во всем Мицлаплане человек, способный мыслить свободно.
Самодовольство не было ему чуждо.
– Один из немногих, скажем так. Такому обществу, как наше, не обойтись без нескольких человек вроде меня. Или, пожалуй, все же существуют незримые силы, управляющие судьбой.
Она все же сделала последнюю робкую попытку.
– Вы ведь знаете, я могу убить вас. Пусть я женщина, маленькая и слабая, но я знаю способы.
– Ничуть не сомневаюсь. Я никогда не недооценивал вас, Келли. Именно поэтому, прежде чем прийти сюда, я снова поменял местами камеры в лаборатории и в ризнице. Не столько в целях самозащиты, сколько для того, чтобы не поддаться искушению отступить от своего решения.
Как ни странно, она по-настоящему улыбнулась ему.
– Из вас вышел бы дьявольски хороший агент, Ган Ро Чин. Дьявольски. Мне действительно очень жаль, что вы не на нашей стороне.
* * *
Чин знал, что найдет Кришу в отсеке службы безопасности, и направился прямиком туда. Когда он вошел, она подняла на него глаза и медленно покачала головой из стороны в сторону, как будто в изумлении.
– Ну, как я держался, инструктор? – спросил он ее.
– Я бы поцеловала тебя, если бы могла, Ган Ро Чин! Но она права в одном. Если бы мы встретились раньше…
– Ты оказалась бы юной девушкой, лезущей на стены от скуки в большом, дурацком и безлюдном грузовике, перевозящем ящики со всяким хламом из одной забытой богом дыры в другую, как сказала бы одна наша общая знакомая.
– Ох, не знаю. Одиночество и пустота принимают разные формы, и если у тебя есть хорошая компания, немного изоляции не повредит. – Она вздохнула. – Но я все никак не могу перестать жалеть, что мы не можем сделать ничего больше, чем просто отослать ее обратно с позором.
Он печально покачал головой.
– Увы, Криша. И это самое грустное. В конечном счете она думала не о людях, смерти, спасении или чести. Она думала о том, насколько плохо это отразится на ее дальнейшей карьере, и какой вред принесет Бирже то, что мы так много узнали об их операциях. Для нее существует всего одно человеческое существо, и это – Келли Морган, игрок. Возможно, двое – еще я в качестве противника. Она лишь проиграла игру, и все. Но проигрывает она всего лишь камни. А для тебя они никогда не будут только камнями.
Она откинулась на спинку кресла и вздохнула.
– Не будут.
– Она представляет собой все, что ты романтизировала и о чем мечтала в жизни, – сказал он. – Но сейчас она, а не ты – самое одинокое и опустошенное существо, какое я когда-либо видел.
ИНТЕРЛЮДИЯ
На следующий день у Ган Ро Чина случился острый приступ самодовольства, и ему было очень нелегко демонстрировать скромность и смирение, но ему это вполне удалось. Хотя он куда охотнее предпочел бы выглядеть героем, чем отнекиваться от поздравлений и благодарностей колонистов.
Морок и Савин были на орбите, на корабле, в котором прибыл один из мицлапланских полубогов собственной персоной, и никто не ожидал, что они вернутся так рано, хотя Чин весь извелся от желания тронуться в путь и оставить это задание и свои лавры позади. Несколько месяцев грузоперевозок в компании одного лишь семейства Кли будут как раз то что надо, решил он.
Морок очень ловко справился с отправкой двух пар агентов на орбиту, заявив колонистам, что необходимо провести испытания с оборудованием, прибывшим на новом корабле.
– Все прошло довольно гладко, если мне будет позволено высказать свое мнение, – прокомментировал Морок. – Мы проводили всех в одну дверь, а когда очередь дошла до агентов, отправили их в другую дверь. Разумеется, эта дверь вела прямо в покои Высокочтимого. Гипноты оказали легкое сопротивление, но для безграничной силы Высочайшего это пустяки. Все агенты были обращены и посвящены в сан благополучно, никто не умер, хотя теперь мы имеем, полагаю, единственную за всю историю беременную жрицу. Дитя, будучи потомком двух духовных лиц, будет, разумеется, выращено в лоне Святой Церкви. Все четверо вернутся вместе с Высочайшим на его корабле, в пути их допросят, а потом направят на обучение, чтобы добиться от них максимальной полезности. Мисс Морган тоже вернется с ними, а не с нами.
– Это утешительная новость, – отозвался Чин. – Я склонен думать, что ее общество сделало бы наш обратный путь в высшей степени… некомфортным.
– Это воистину так, – признал Морок, – но, боюсь, решение было принято из практических соображений, а не для того, чтобы пощадить наши чувства. Наша Длань пока еще не распущена.
Все с изумлением обернулись на командира. Этого никто не ожидал.
– Но… что еще здесь делать? – спросила Криша.
– Здесь – ничего. Новый жрец, прибывший с Высокочтимым, примет на себя обязанности покойного Ву. Полагаю, нам всем стоит попрощаться и вернуться на «Клятву Гурусу». Наше следующее поручение лучше обсуждать там.
* * *
Капитан Чин был очень рад снова вернуться на борт своего корабля. Это казалось таким нормальным, таким уютным. Правильным.
Морок не стал зря тратить времени, да и все они хотели поскорее услышать, в чем будет заключаться следующее задание.
– Капитан, как далеко отсюда граница Биржи? В днях пути, не в световых годах.
– Мне нужно справиться по компьютеру и картам, – отозвался тот, – но определенно не более чем в шести днях по безопасному маршруту, огибающему миколианские регионы. Три, если мы осуществим право мирного пролета. Это, разумеется, до юридической границы.
– Мирного пролета! – фыркнула Манья. – Мы не нуждаемся в разрешениях Ада, в особенности если речь идет о том, чтобы исполнять священный долг!
Чин нахмурился.
– Вы хотите, чтобы я летел на всех парах, не послав полагающегося запроса, по направлению к пограничному региону, на который заявляет права Биржа? Нас могут вытурить оттуда или вообще распылить, если мы не будем осторожны. Зачем?
– Как думаете, вы смогли бы справиться с этим? – настаивал Морок.
– Я… я могу попытаться. Это зависит от того, что находится в этой области. По соглашению граница почти не охраняется и довольно открыта. Кораблик у нас совсем маленький, а космос большой. Если мы потратим лишних полдня и сможем проложить такой курс, при котором не будем приближаться ни к каким миколианским системам и их обычным маршрутам, то можем и прорваться. Перешеек там у них довольно узкий, поэтому даже если они и обнаружат наш корабль, то вряд ли успеют послать кого-то на перехват, прежде чем мы окажемся за их границей. Защитные системы рассчитаны, чтобы обнаруживать флоты, а не единичные корабли. Но, оказавшись на территории Биржи, мы будем как на ладони, а они будут рады незваным пришельцам не больше, чем миколианцы – собственно, как были бы и мы в подобных обстоятельствах.
