Громадный мужчина, человек чудовищного роста и веса, мускулистый точно кузнец и волосатый как обезьяна, опустил на землю стол, который нес, и окликнул ее. Он был потным, грязным, и скорее всего, на нем обитало такое количество паразитов, что подходить к нему было небезопасно.
– Эй! Телка! – завопил он. – Телка идет сюда и трясет резиновыми сиськами для работяги!
– У работяги у самого сиськи больше, чем у телки! Отвали! – рявкнула она, не прерывая медленного и размеренного шага.
– Эй! Телка спятила? Не любишь настоящих мужчин?
Она остановилась и чуть повернулась к нему.
– Телка любит настоящих мужчин. Пусть работяга сначала найдет настоящего мужчину, а потом уже зовет ее!
Это, разумеется, разъярило гиганта, и он, отшвырнув стол, бросился на нее. Она вихрем развернулась и оказалась с ним лицом к лицу, и хотя по сравнению с ней он был великаном, он остановился, почувствовав опасность. Было что-то такое в ее поведении, в позе, в быстроте реакции и том, как стремительно напряглись ее мышцы, что охладило его. Он сделал в воздухе какой-то знак, крикнув:
– Работяга не якшается со всякими ведьмами!
На этом инцидент был исчерпан. Она мгновенно расслабилась, повернулась и направилась к замку, а великан побрел обратно к столу, бормоча себе под нос:
– Работяга, похоже, спятил. Ни одна телка не станет шляться одна, если она не ведьма!
Она не слишком рассердилась на него, и не расстроилась, что не отлупила его. Он был совершенно типичным в своем роде, и к тому же был достаточно глуп, чтобы оторвать ей руку или ногу, прежде чем она успела бы убить его. Она действительно могла прикончить его, если бы сочла, что он собирается потащиться за ней, но в положении эмпата были свои преимущества, даже перед телепатами. Мужчины подобного типа обычно редко успевали обдумать свои действия. Немного проецирующей эмпатии, чтобы утихомирить его гнев до такой степени, чтобы он смог подумать и отступить, – куда более разумный и надежный способ. Сейчас не время и не место убивать, когда все готовятся к празднику.
Здесь почти совсем не было людей. Вдалеке возилась целая уйма тхионов, похожих на гигантских бескрылых оводов размером с человека, сооружающих великанское гнездо из тхионского шелка; напротив – крошечные дхорты, напоминающие голубых двуногих ящериц с утиными клювами, пилили, строгали и вырезали для своей расы. И так было по всему полю, пока она шла к замку.
Внезапно перед ней выросла огромная черная тень, преградив ей путь. Тень была очень большой, больше даже, чем давешний великан; на самом деле, несмотря на вполне гуманоидный вид, она была сделана из черной пластмассы, способной выдержать невероятную нагрузку. В монолитом лице была одна-единственная щелочка, сквозь которую пробивался тусклый зеленый свет.
– Кто ты и что делаешь в замке? – спросил робот нарочито командным металлическим голосом.
– Мастер Улья приказал мне явиться, – ответила она четко. – Калия 4КХ26, ячейка Пусаби.
– Проверяю… Проверка пройдена. Ты опоздала. Войди через синюю дверь справа от тебя по этой дорожке и жди проверки безопасности.
Кивнув, она прошла мимо охранника и отправилась по указанной дорожке. В конце ее было несколько дверей, все разного цвета и разной формы, каждая из которых вела в зону безопасности для определенного вида.
У каждой двери была пластина для руки и окуляр. Она посмотрела в окуляр на двери, которую ей указали, и положила правую руку на пластину. В глазах у нее на миг заиграли разноцветные блики, а ладонь чуть защипало. Женщина толкнула дверь и оказалась в небольшом помещении, похожем скорее на приемную врача, чем на зону проверки безопасности.
Если женщина выглядела неуместно даже в поле перед замком, то в кондиционированном и уютном офисе казалась еще более не на месте. Она решила не садиться; если она действительно опоздала, хотя и не по своей вине, значит, они будут здесь очень скоро.
Дальняя дверь открылась, и она с некоторым удивлением увидела еще одного человека. Это был мужчина – с квадратной челюстью, волосатый и мускулистый, с густыми черными волосами и грубо обрезанной окладистой бородой. На нем тоже была лишь ветхая набедренная повязка, и хотя их предки явно происходили из разных племен, вместе они смотрелись как самая настоящая парочка первобытных людей. Он был очень высок и, похоже, удивился, обнаружив, что она почти не уступает ему в росте, но быстро пришел в себя, хотя она уже напряглась, готовясь защищаться. Что-то внутри нее, какое-то чувство, родившееся из опыта, подсказывало ей, что этот мужчина тоже носит кусочек кожи, прикрывающий клеймо Таланта, и что под ним находится не красный ромб эмпата, не зеленый – телепата и даже не белый – телекинетика, а скорее всего, синий ромб самого почитаемого, и заслуженно, Таланта – гипнота.
– Ты должна расслабиться и не сопротивляться мне, – сказал он низким голосом с еле уловимым странным акцентом.
Несмотря на предупреждение, она инстинктивно попыталась уклониться от его взгляда, хотя и продолжала смотреть на него, и прикрылась эмпатической защитой. Но все было бесполезно – этот парень явно знал свое дело и был силен, одного его взгляда было вполне достаточно. Она не могла не смотреть в эти глаза. Она почувствовала, как ее Талант бледнеет, а защитные барьеры рушатся. В одно мгновение ее голова опустела.
– Ты расслабишься и будешь отвечать на мои вопросы без колебания, а потом будешь твердо помнить все то, что мы делали и говорили, – сказал он успокаивающе и начал проверку безопасности и преданности.
Хорошо тренированный и подготовленный враг в подобной ситуации мог бы ввести в заблуждение даже гипнота, но тот, кто не прошел необходимой подготовки, неминуемо сломался бы. Это была последняя проверка. Те, кто пригласил ее, уже точно знали, кто она такая, проверив ее глаз, ладонь и пот, прочитав генетический код и сравнив его с досье. Единственное, чего проверки не могли установить – это не был ли человек перехвачен по пути вражеским агентом и перепрограммирован на тайные враждебные действия. Это мог сказать только гипнот, и очень скоро он уже знал, что с ней все в порядке.
Он отпустил ее. Ощущение было очень странным – как будто кто-то держал тебя под водой, и вдруг ты вырвался на поверхность. Оно было очень хорошо ей знакомо, но она ненавидела его и знала, что будет ненавидеть всегда.
– Я Джозеф ЗВХ47, из ячейки Вронски, – сообщил он, грассируя «р» в слове «Вронски». В улье Лорда Скуазоса было всего три человеческих ячейки, и поскольку у каждой была собственная планета, между собой они встречались не часто. – Пожалуйста, сюда. Остальные уже ждут.
* * *
Она прошла за ним по коридору в большой зал, который явно не был рассчитан на людей. Люди, однако, умудрялись очень ловко приспособиться сидеть практически везде.
В комнате уже находилось трое других. Один был джулки – невысокое существо, очень напоминавшее двухметровую улитку с длинными изогнутыми усиками-антеннами и четырьмя длинными независимыми друг от друга стебельчатыми глазами. Его ноздри представляли собой ряд крошечных коричневых пятнышек, а спиральная раковина спереди открывалась широким ртом, придавая этому существу, на человеческий взгляд, постоянное выражение шокированного изумления. Широкая спина существа походила на пушистый ковер, заросший длинными коричневыми волосами; на самом деле это были тонюсенькие и длинные усики, почти щупальца, способные выполнять самую тонкую работу. Но джулки ценились за совершенно другую их естественную способность: получив всего несколько клеток любого живого существа – например, лизнув языком его кожу, – они могли синтезировать и выделить уйму смертельных ядов, которые защищали джулки, делая их токсичными для всего, что находилось рядом.
Второй был тхионом. Их сходство с обыкновенными комнатными мухами, которые, подобно тараканам и еще нескольким незваным гостям, умудрились полететь к звездам вместе с людьми, вблизи было весьма выраженным. Тхионы обладали способностью усваивать любую углеродную органику, как сырую, так уже и кем-то переваренную. Очень немногие другие расы пригласили бы тхиона к столу, хотя никто не возражал против того, чтобы отправлять к ним отбросы.
Третьим был коринфианец. Полутораметровая глыба тусклого серебра, больше всего похожая на скульптуру какого-то жука, которую так и не успели закончить. В верхней части его спины виднелись два черных яйцевидных нароста, которые служили ему глазами.
– Это наша Тобруш, – сказал Джозеф, махнув в сторону джулки, – а это Робакук, – кивнув на тхиона. – Нашего коринфианского товарища зовут Дезрет. Это Калия, и теперь нашу компанию можно считать полной.
– Мастера Улья уведомили, он уже в пути, – сказал зловещий бесстрастный голос, похожий на голос не столько живого существа, сколько скорее робота-охранника, хотя и без металлического отзвука. Калия никогда особенно не любила коринфианцев и не доверяла им, и опыта общения с ними у нее почти не было. Она не могла не задаться вопросом, из какого же места этой глыбы исходит голос.
