Мужчина был похож на свое изображение на фотографиях. Такой же толстый и неприятный, но вот аура от него исходила мощнейшая, она давила и заставляла хотеть спрятаться. За неприятной внешностью скрывалась отвратительная душонка. Дато не был высок, метр восемьдесят максимум. Очень широкий, волосатый, некрасивый с жестким и упрямым лицом. При виде его я испытал горячую ненависть, она разливалась по моим венам. И это было не из-за рассказа Веталя о моих отношениях с отчимом, а что-то внутри, в душе, зажглось неистово.
Мы ненавидели друг друга на клеточном уровне.
Встреча.
Взгляд женщины был пуст, абсолютно ничего не выражал. Она смотрела прямо — мимо меня. А это ведь была моя мать. Я узнал ее по фотографии. У меня было мало от неё, видимо больше похож на отца.
Внутри было пусто, никаких чувств к этой женщине. Она казалась мне абсолютно чужой. Неужели она родная кровь? Я смотрел на нее с презрением. Она по собственной воле подложила себя под эту свинью?
— Даня? — проблеял отчим, приближаясь ко мне. Мужчина выглядел очень странно. Я видел удивление на его жирном лице, сам же он старался выглядеть радостным. Меня трухнуло, но я устоял. Смотрел на него, как на пустое место. Я не боялся Дато. Жизнь моей девочки значила больше. Даже нечего было ответить на этот театр. К горлу подкатила тошнота. Когда он был в тридцати сантиметрах от меня, я вытянул руку и схватил лацкан его пиджака, притягивая к себе очень резко, мужчина явно не ожидал этого.
— Если с моим ребенком что-то случится, либо Эмма будет себя плохо чувствовать, я убью тебя своими руками, не буду марать чужие, как ты… — за меня снова заговорил тот незнакомый мне Джо, который скрывался внутри все это время. Он точно знал что и как говорить.
Глупое высказывание, потому что с Эммой уже не все хорошо, жизнь ребенка под угрозой из-за всех этих нервотрепок и истощения. А желание убить этого сукина сына — огромное.
— Ты совсем обкололся? — голос Дато даже не поменял тональность. Сукин сын играл на моих нервах. — Ты где был то?
Этот человек не прошибаемое чудовище. Я не выдержал и, машинально боднув головой, нанес удар Дато, разбив ему нос. Тот зашипел, но никто из его охранников не посмел и двинуться с места. Только в этот момент в моей голове проскользнула мысль — а где же Веталь? Он был у больницы, был рядом со мной и теперь пропал. Если люди Дато захотят меня пустить на фарш, я один не вывезу. Даже если буду очень стараться — они возьмут количеством.
Я не удостоил его ответа, разглядывая женщину, которая меня родила. Она стояла рядом с ним без эмоций, ожидая когда мы разберемся между собой. Я даже почувствовал к ней презрение. Мама не реагировала ни на слова ни на кровь отчима.
— Нет. Я чувствую себя в форме, как никогда. — я постучал пальцем по виску. — Поэтому, без цирка, тварь. Предупреждаю один раз. У меня есть все козыри, чтобы ты забыл, как выглядит это мир. Засажу тебя далеко и надолго! — не знаю почему все это говорю. У меня ничего нет на него.
Лицо Дато колыхнулось, он стал нервничать. Он был уверен, что я умер, не ожидал встречи со мной сейчас в больницу. И теперь он боялся за свою шкуру, подонок.
Мама Эммы смотрела на нас округлившимися глазами, дрожа как осиновый лист. Она то вытягивала руки вперед, желая нас разнять, то опускала их — понимая, что ничего не может сделать.
— Не пизди, нет у тебя ничего на меня! — мужчина отталкивает мои руки, отхаркивая кровь на пол. Его полные губы растянулись в тонкую отвратительную улыбку. — И если хочешь, чтобы Эмма родила, а не сдохла во время родов, соберешь свои монатки, возьмёшь своих блохастых друзей и свалишь отсюда туда, откуда пришел!
— Да пошёл…
— Данечка… А с чего ты решил, что ребенок твой? — скрипучий смех пробирает до костей. — Я трахаю твою бабу во все щели, он может быть и моим! Все твои женщины всегда выбирают меня!
От его слов глаза заволакивает чёрная пелена. Реальность темнеет, позволяя выпустить демона. Я нападаю на Дато. Хочу убить его. Любую плата после будет того стоить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Его люди быстро окружают меня и оттаскивают. Они наносят удары. Какие-то я успеваю отбить, какие-то проходятся по моим рукам, ногам, животу, голове. На удивление, я не чувствую боли.
Неожиданно возникает рядом Женя, одетая полностью как врач, стягивая перчатки и тяжело крича:
— Я вызвала полицию! Она прибудет сюда с минуты на минуту! Если Вы не прекратите, попадёте в обезьянник все!
Вряд ли Дато и его люди боятся расплаты и полиции, но они замирают. Не ожидали появление столь эффектной женщины.
Боль.
— Джошуа, все более чем хорошо. Твоя девочка более, чем здорова, её сейчас поместили в инкубатор, потому что она очень слаба, но жива. Ее маме хуже, было сильное кровотечение и отказ сердца. Эмму еле вытащили с того света. Но все обошлось. Все позади. Дальше будет лучше. Будем бороться. — голос Жени доносится до меня откуда-то издалека. Чтобы сохранить Эмме жизнь мне пришлось уйти. Стыдливо покинуть больницу. Сейчас я ничего не могу.
“Будем бороться”. Именно так сказала Женя, когда я очнулся. Готовая бороться за каждого. Я обнял ее, потому что любил, как сестру. Она спасла меня. Эмму. Моего ребенка.
— Я должен тебе. — благодарю её. Не нахожу в себе других слов. — Ты сказала моя девочка. У меня дочь?
— Оставь. — ответила она, выпрямляясь. Настоящая гордая женщина. — Да, Джо! У тебя очаровательная девочка!
Глупо внутри меня зудящий голос спросил: «А кто отец?» Я сразу же постарался отогнать эту мысль прочь. Это мой ребенок. Только мой. Дато хочет причинить мне просто боль. Провоцирует. Не нужно на это подкупаться.
На улицу вышел мужчина в возрасте, судя по одежде врач. У него был усталый вид. Он посмотрел на нас растеряно, немного озабочено.
— Вам повезло. Это чудо. — сказал мужчина, осуждающе цокая языком. — Если бы не Евгения, Ваша жена умерла бы. Все очень нестабильно, но шансы есть. Ребенок не доношен, а мать сильно истощена. Что Вы с ней делали?
Женя сжала мою руку, протягивая руки помощи и придавая сил. Мужчина ударил по самому больному, нанёс удар прямо в сердце. Я чувствовал вину каждую секунду. При каждом вздохе ощущал тяжесть ответственности. Если бы не Женя я бы провалился, не выдержал этого тяжелого взгляда.
У меня не хватает смелости и сил ответить ему. Лгать не хочется, а правда слишком сложна.
— Евгения, если надумаете, я буду рад Вас нанять. — бросил мужчина и ушел. А я усмехнулся невольно подумав, что в жизни не так? Евгения, врач от Бога, рост и внешность просто модельные, характер — сказка, но она одинока и травмирована отношениями, как мужчины выбирают женщин?
С губ срывается истерический смешок. Становится смешно от собственных мыслей.
— Джо, не заворачивайся пока, окей? — шепчет Женя. — Я буду с Эммой каждую минуту и никому не позволю обидеть её или девочку. Но тебе нужно сейчас уйти. Отступить на время. Тебе нужны силы. Сейчас, чтобы ее защитить и помочь ей, ты должен уйти.
Отрицательно качаю головой.
— Я не оставлю её рядом с ним.
— Джо! — она сжимает моё плечо. Женя не успевает сказать что хотела, потому что к нам подходит Виталик. При виде друга испытываю раздражение. Где он был, когда я пытался справиться с толпой охраны Дато.
Веталь подходит ко мне и хлопает по плечу.
— Нужно уходить, Джо. Дато — говно редкостное. Он может причинить боль Эмме и твоей дочери. Мы сейчас мало, что можем сделать. Нужно все обдумать и найти способ, как найти рычаги давления на Дато. У тебя была папка с компроматом на него. Тебе нужно вспомнить, куда ты ее дел.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Кривлюсь еще больше. Ничего не помню. Какой компромат на Дато?
— Давай, Джо! — ласковый голос Жени меня успокаивает. Только сейчас замечаю, что по щекам текут слезы. — Тебе нужно идти…
— Я не убегу.
— Ты не убегаешь. — Виталик оттаскивает меня. — Давай, дружище, ради Эммы…
После родов.
Эмма.
Во рту было очень сухо. Было больно глотать. Первая мысль, которая пронеслась в моей голове — что с ребёнком?
