Пошли по двору обратно.
– Вы идете? – повернулась она к нему.
– Боюсь наступить на цыпленка…
– Цыпленка? Можете не бояться, это утята… Не обращайте на них внимания… Набрать воду можно там…
Шарль не стал наливать лейку до верху. Боялся, что не сможет ее поднять…
– А здесь курятник… Одно из моих любимых мест… У деда Рене были очень передовые для того времени представления о птичьем дворе, и на своих курочек он не скупился… Вроде бы из-за них даже с женой ругался…
Шарль поначалу отпрянул назад из-за вони, но потом был совершенно потрясен… что тут сказать? С каким вниманием и заботой был обустроен этот курятник: лесенки, насесты, гнезда для несушек – все в ряд, гладко обтесано, украшен резьбой.
– Посмотрите сюда. Напротив этой балки он даже вырезал окно, чтобы эти дамочки могли любоваться пейзажем. Идите за мной. Тут у них вольера для прогулок, щебенка, лужа, поилки, куча золы, чтобы очищаться от паразитов. А вид-то какой! Посмотрите, как красиво…
Пока он выливал содержимое лейки, она заговорила вновь:
– Однажды… думаю, когда мне было очень плохо… – Она смеялась… – Мне пришла в голову нелепая идея свозить детей в один из этих Center Pares, [163] знаете, что это такое?
– Только по названию…
– По-моему, это была самая дурацкая идея за всю мою жизнь… Поместить моих дикарей под колпак… Они вели себя отвратительно… Чуть не утопили какого-то мальчишку в фонтане… Ладно, теперь мы это вспоминаем и смеемся до слез, но тогда… столько денег угрохали… короче, не будем об этом. Я только хотела сказать, что в первый же вечер, обойдя весь этот… так сказать… комплекс, Самюэль торжественно объявил, что у нас даже к курам лучше относятся. А потом они всю неделю смотрели телик… С утра до вечера… Как зомби… Я не возражала… В конце концов, для них это была экзотика…
– У вас нет телевизора?
– Нет.
– А интернет?
– Есть… Не могу же я все-таки лишать их связи с миром…
– И часто они в нем сидят?
– В основном Ясин. Для своих исследований… – улыбнулась она.
– Удивительный мальчик…
– Именно.
– Кейт, скажите, а…
– Потом. Осторожно, перельется… Так, яйца оставляем, Недра обожает их собирать.
– Как раз о ней я бы тоже… Она обернулась:
– Вы любите очень хороший виски?
– Эээ… да.
– Тогда потом.
– Это бывшая пекарня… Теперь здесь живут наши собаки… Осторожно, вонь страшная… Это сарай… а здесь когда-то был хлев… мы в нем велосипеды держим… Там винный погреб… Не обращайте внимания на бардак… Раньше это была мастерская Рене…
Шарль никогда ничего подобного не видел. И сколько же веков тут соединилось? И сколько бы понадобилось грузовиков, рук и времени, если бы пришлось все это очистить?
– Да сколько же здесь инструментов! – воскликнул он, – прямо музей народных ремесел, потрясающе…
– Вы так думаете? – скривилась она.
– Телевизора у них нет, но вряд ли они скучают здесь хоть секунду…
– Увы, ни секунды, к сожалению…
– А это что такое?
– Это знаменитый мотоцикл, который Рене собирает… кажется, со времен войны…
– А это?
– Не знаю.
– Невероятно.
– Погодите еще… В наших запасниках есть вещи поинтереснее.
Вышли на свет.
– Вот крольчатник. Пустой… На все сил не напасешься… Здесь: первый сарай для сена, то бишь сеновал… А тот – для соломы. Что вы там разглядываете?
– Несущую конструкцию… Эти ребята просто асы… Вы даже не представляете, сколько всего нужно знать, чтобы такое творить… Нет, – продолжал он задумчиво, – вы не представляете… Я и сам-то, хоть в этом деле не новичок, но с трудом… Как они это сделали? Загадка… Когда уйду на пенсию, буду учиться на плотника…
– Осторожно, кошка…
– Еще одна! Да сколько же их у вас?
– О… Тут такая текучесть… Они без конца плодятся и умирают… Река-то близко… Эти кретинки глотают крючки с наживкой и конец…
– А дети?
– Каждый раз – трагедия! До следующего приплода…
Молчание.
– Как вы справляетесь с этим, Кейт?
– Я не справляюсь, Шарль, не справляюсь. Вот даю уроки английского дочери местного ветеринара, чтобы он приходил хоть иногда…
– Да нет… Я говорю обо всем остальном.
– Я, как дети: жду следующего приплода. Жизнь научила… Однажды… – она задвинула засов. – Вот так и держусь.
– Вы запираете кошек?
– Да кошкам двери не нужны, что вы…
Они обернулись… перед ними был Двор Чудес. [164]
Пять дворняг, одна оборванней другой, ждали своей очереди.
– Идите сюда, чудовища. Ваш черед. Вернулась в кладовку и насыпала корма в миски.
– А вон у того…
– Что…
– У него только три лапы?
– Да, и еще он одноглазый… За это мы и прозвали его Нельсоном…
Заметив, что гость в замешательстве, она пояснила:
– Адмирал лорд Нельсон… Трафальгарская битва… Это вам о чем-нибудь говорит?
– Здесь дровяной сарай… Там – рига… со старым амбаром… Да, для зерна… Ничего особенного… хлам да и только…
Еще один музей, как вы говорите… А этот сарай уже совсем развалился… Зато у него красивые двустворчатые двери, потому что здесь ставили телеги, повозки… Две из них сохранились, в плачевном состоянии. Пойдемте, покажу… Спугнули ласточек.
– Но вот эта, она еще вполне…
– Двухколесная? Да, это Сэм ее подновил. Для Рамона…
– Это кто?
– Это его осел… – уточнила она, возведя очи к небу, – ох уж мне этот осел…
– Почему вас это огорчает?
– Потому что летом он собрался участвовать в местных бегах в упряжках…
– Ну и что? Он не готов?
– О! еще как готов! Столько тренировался, что даже остался на второй год… Но давайте не будем об этом, а то у меня испортится настроение…
Облокотилась на какие-то оглобли:
– Вот видите… Здесь черт-те что творится. Все разваливается, трескается, рушится… Дети вечно в сапогах на босу ногу… а то и вовсе без сапог… Приходится два раза в год гнать у них глистов, они же лазают повсюду, миллион проказ в минуту, тащат домой всех своих друзей, и только с учебой у нас пока все было в порядке. Вечером сами увидите, все за кухонный стол и никаких вам шуточек… Доктор Кейтилл превратится в мистера Хайда! И вот, пожалуйста, Самюэль… Моя первая неудача… Понимаю, что не должна говорить «моя», ну да ладно… Сложно это все…
– А может ничего страшного, а?
– Наверное. Но…
– Но что? Расскажите, Кейт, так что же произошло…
– В прошлом году он пошел в лицей, и мне пришлось отправить его в интернат… Выбора у меня не было… Здесь-то только колледж, да и тот оставляет желать лучшего… Но для него это оказалось катастрофой… Я совершенно не ожидала, у меня самой прекрасные воспоминания о boarding school, [165] но… не знаю… может, во Франции все иначе… Он с такой радостью возвращался по выходньш домой, что у меня не хватало духу усаживать его за уроки. И вот результат… Криво усмехнулась.
– Зато, возможно, он у меня станет чемпионом Франции по бегам на ослиных упряжках… Ладно, пойдемте… А то всех ласточек распугаем…
Из гнезд над их головами и правда доносился пронзительный писк.
– У вас есть дети? – спросила она.
– Нет. То есть да… У меня есть четырнадцатилетняя Матильда… Я не сам ее смастерил, но…
– Но это мало что меняет.
– Да.
– Понимаю. Знаете… Я покажу вам одно место, которое вам понравится…
Постучала в дверь очередной постройки.
– Кто там?
– Я с Шарлем, мы можем зайти? Им открыла Недра.
Если Шарль думал, что удивить его больше уже невозможно, то он ошибался.
Некоторое время стоял молча.
– Это мастерская Алис, – шепнула Кейт. Все еще не мог вымолвить ни слова.
Тут было на что посмотреть…Картины, рисунки, фрески, маски, куклы из перьев и коры, самодельная деревянная мебель, гирлянды из листьев, макеты и куча потрясающих зверей…
– Так в доме, на каминной полке, это ее работы?
– Ее.
Алис, сидевшая к ним спиной за столом у окна, повернулась и протянула им коробочку:
– Смотрите, какие пуговицы я нашла у старьевщика! Посмотрите… Вот эта… Правда, прелесть?… Настоящая мозаика… А с этой перламутровой рыбкой я сделаю ожерелье… В подарок Недре… Чтобы отпраздновать приезд мсье Блопа.
– Можно узнать, кто такой мсье Блоп?
Шарль был доволен, что не он один задает идиотские вопросы.
Недра указала на другой конец стола.
– Но… – возмутилась Кейт, – зачем вы выпустили рыбку в красивую бабушкину вазу?!
– Нуда… Мы как раз хотели тебе сказать… Мы аквариум не нашли…
– Значит, плохо искали… Вы уже десяток рыбок выиграли, и замечу вам, ни одна из них не прожила у вас дольше лета, так вы за ними ухаживаете, и я вам накупила уже кучу сосудин…
– Сосудов, – поправил ее архитектор
