— Что здесь происходит?!
Слова, холодные и резкие, хлыстом разрезали воздух. Джейн быстро обернулась. В нескольких ярдах стоял Константин, столь же грозный, как барон на портрете.
Никогда в жизни Джейн не чувствовала себя настолько растерянной. Вспыхнув, она ощутила себя такой виноватой, будто ее поймали на том, что она демонстрирует свои подвязки. Что Константин подумал о ней, застав наедине с Трентом, державшим ее за руки? Джейн незаметно попыталась высвободиться. Но Трент только усилил хватку, и это стало невозможным.
Наклонив голову набок, Константин долго молча смотрел на нее. Потом перевел взгляд на соседа:
— Думаю, леди хочет освободить руки, дружище.
— Я вам не дружище! — брызнул слюной Трент, но ослабил хватку и вскочил.
Осторожно поглядывая на своего нареченного, Джейн шагнула между мужчинами, словно удерживая их в рамках.
В глазах Константина Блэка ни следа привычной улыбки. Ленивая грация, обычно присущая его движениям, исчезла. Лицо стало твердым, как каррарский мрамор. Поза агрессивная, подбородок упрямо вскинут, словно напрашиваясь на удар.
Константин рвался в бой. Сосед, похоже, тоже был разгорячен. Нет, только не это! По ее опыту, когда мужчины начинают нападать друг на друга, их уже ничто не удержит. Ситуация требовала немедленного вмешательства.
— Мистер Трент как раз собирался уходить. Разве не так, сэр? — Джейн вложила в вопрос все свое высокомерие, а его было немало. Ведь она Уэструдер, в конце концов.
Не спуская глаз с соседа, Константин широко развел руки и отошел от дверей.
Но Трент или верил в свои бойцовские таланты, или кипел от возмущения ужасной несправедливостью судьбы.
— Леди Роксдейл! Вы намерены позволить этому бесстыжему распутнику обращаться с вами подобным образом? Он явно боится, что я расскажу о нем.
— Ах вот как? А я-то думал, что боюсь, что вы своими грязными лапищами касаетесь миледи, и ей это совсем не нравится. — Его взгляд метнулся к Джейн, мягкий тон был опасным. — Возможно, это мне следует уйти.
Джейн вспыхнула.
— Не глупите!
Трент ткнул пальцем в сторону Константина:
— Может быть, ей вы и заморочили голову, Блэк, но меня вы не одурачите, слышите?
— Думаю, вы сумеете найти выход, — ответил Константин. — Однако дайте мне знать, если вам потребуется помощь. — Он улыбнулся, показав зубы.
Игнорируя скрытую угрозу, Трент медлил. Его ореховые глаза не отрывались от лица Джейн, словно он мог взглядом сообщить ей все, что знает.
Она медленно покачала головой. Джейн охотно верила, что Трент действует в ее интересах, поскольку был лучшим другом Фредерика. Но здесь он ошибся: она не станет слушать сплетни о Константине.
Джейн вскинула подбородок:
— Пожалуйста, оставьте нас, мистер Трент. Что бы вы ни хотели сказать, я не желаю этого слушать.
Трент резко двинул рукой в сторону Константина:
— Тогда спросите его! Пусть он расскажет вам, почему ему запретили появляться в этом доме. И тогда посмотрим, продолжите ли вы считать, будто он достоин вас.
В последний раз злобно взглянув на Константина, Трент, широко шагая, вышел из комнаты.
Константин смотрел ему вслед.
— Печально, что он таким уродился, — прокомментировал он. — Лицемерный и подлый хлыщ. Трудно поверить, что его мать из рода Деверов.
— Он хотел как лучше.
Ноздри Константина затрепетали.
— Не будь такой наивной!
— Сэр! Я буду вам благодарна, если вы станете выбирать выражения.
Зеленые глаза ожгли ее.
— Как ты думаешь, почему он так держал твои руки? Он хочет тебя.
— Он держал меня за руки, потому что пытался заставить меня выслушать его, а я не хотела! — Джейн не могла сдержать скептического смеха. — Думать, что он хочет меня… это просто бред! Он был ближайшим другом Фредерика.
Константин пробормотал себе под нос что-то о глупых невинных крошках. Потом ткнул в нее указательным пальцем:
— Больше не принимай его наедине.
— Но я…
— Ты сказала ему? — отрывисто спросил он.
— Что сказала? — У нее губы приоткрылись от неожиданной перемены темы, и ее щеки зарделись. — Я… не было возможности…
Снова лед в голосе.
— Понятно.
Повисла долгая напряженная пауза. Константин побледнел и тяжело дышал. Казалось, он прочитал в ее упущении массу негатива, но это было не так. Джейн еще не привыкла к мысли, что… Они решили подождать, пока не поставят в известность Монфора, и только тогда публично объявить новости… Она обещала леди Арден… Все новые оправдания приходили ей на ум.
Но ни одно из них до конца не соответствовало истине.
По скулам Константина заходили желваки.
— Я вам пока не муж, миледи, но я ваш нареченный и ваш защитник под этой крышей. И если этот мерзавец еще раз попытается тронуть хоть волос на вашей прелестной головке, я ему руки вырву. Я понятно выразился?
Джейн уставилась на него, сбитая с толку таким напором. Это ревность? Определенно, в его ярости есть привкус собственничества, не имеющий ничего общего с долгом джентльмена защитить свою невесту.
— Я способна справиться с мистером Трентом.
Константин скривил губы:
— На мой взгляд, это он справляется с тобой!
Джейн открыла было рот, потом закрыла. Она прикусила верхнюю губу и сердито вздохнула:
— Как вижу, тебя не переубедишь. Я признаю за тобой свободу выставить из этого дома кого пожелаешь, но ты не имеешь права обсуждать мое поведение или диктовать, кого я могу видеть, а кого нет.
— Держись от него подальше, или последствия тебе не понравятся.
Джейн ничего не сказала, просто изучала его разгневанное лицо, сотни вопросов роились в ее уме. И главный из них — почему она так хотела верить, что в этом человеке, самом черном из Блэков, есть что-то хорошее?
Монфор сообщил о факте позорного поступка Константина. Никто — даже леди Арден — не опровергал случившегося. И все же почему его предосудительное прошлое не вызывает у нее отвращения?
Джейн почему-то знала: что бы ни поведал ей Трент, это не возымело бы никакого действия. Ох, она безнадежна!
Константин некоторое время молча смотрел на нее. Его черты медленно утрачивали напряжение. Опасные огоньки в глазах погасли, снова появилась насмешливая улыбка.
Он прислонился плечом к стене.
— Что ж, продолжай. Спрашивай. Я расскажу тебе все, что ты желаешь знать.
Джейн не нравилось, каким способом у него вынудили это признание. Она не хотела его допрашивать, когда над его головой нависла угроза разоблачения со стороны Трента.
Но, по правде сказать, Константин должен объясниться, если ждет, что она разделит с ним опалу.
